– Я знаю. Но в нашем деле нельзя рассчитывать на простые решения.
– С этим не поспоришь.
Он принялся постукивать пальцами по столу, взвешивая варианты. В результате его выбор меня не порадовал.
– У тебя есть фотографии пропавших детей?
Он хотел получить дополнительные доказательства.
– Да, в делах.
– Давай положим их рядом.
На это потребуется немного времени.
– Дайте мне минут тридцать.
– Ты можешь заниматься этим целый день. У меня есть кое-какие дела, и я вернусь в участок примерно в четыре тридцать.
– Меня здесь уже не будет.
– Ладно, тогда встретимся завтра.
Он надел очки для чтения, взял со стола какие-то бумаги и сделал вид, что очень занят. Тем самым Фред давал понять, что мне пора уходить, что я и сделала, с трудом удержавшись от язвительных слов, которые норовили сорваться с языка.
Мне обошлось это в еще один ленч – платить пришлось из собственного кармана, но я была рада, что Эррол Эркиннен согласился уделить мне время. Я предупредила его всего за час.
Глаза Дока широко открылись, когда я рассказала ему, почему захотела еще раз с ним встретиться. Слово «серийный» выводит игру на другой уровень. Реакция Эркиннена была такой бурной, что мне стало немного не по себе. Вылитый Галилей, только что открывший комету: о таком событии мечтают, но случается оно крайне редко.
– Серийный похититель, детектив. Очень интересно. Расскажите, почему вы так думаете.
– Цепочка жертв в целой серии нераскрытых дел. До сих пор их не удавалось связать воедино. Дело, по которому я обращалась к вам вчера – исчезновение Натана Лидса, – стоит в цепочке последним. Однако первые похищения предполагаемой серии начались несколько лет назад. Так что, если я не ошибаюсь, мы имеем дело с преступником, который давно этим занимается и продолжает представлять угрозу для общества. Я получила два последних дела Терри Доннолли, поскольку Фред Васка решил, что они похожи на дело Натана, а потом, когда стала искать похожие преступления, – я бросила ему на стол копии полученных факсов, – вот что я получила в ответ на свои запросы. Множество похожих расследований, которые зашли в тупик, детективы не знают, что делать дальше.
Он взял стопку, словно пытался оценить ее вес.
– Сколько всего?
– Еще десять. Таким образом, мы имеем тринадцать исчезнувших мальчиков примерно одного предподросткового возраста. Все белые. Хрупкого телосложения, красивые. Одно из дел считается раскрытым, но преступник продолжает твердить о своей невиновности. Он признается в другом изнасиловании, но отказывается признать похищение и убийство. И я склонна ему верить.
– А почему?
– Честно говоря, я и сама не знаю. Но он не показал ни физических, ни психологических признаков, характерных для человека, который лжет. К тому же я нутром чую, что он говорит правду.
– Хм-м-м. – Эррол встал и принялся расхаживать по кабинету с недоеденным сэндвичем в руках. – Заметное сходство жертв – многообещающий признак. – Его голос изменился, он начал читать лекцию. – Повторяющиеся характеристики жертв – это весьма распространенное явление. Тэд Банди[28] выбирал похожие жертвы – во всяком случае, те, о которых мы знаем. Многие считают, что он убил в два раза больше женщин, чем сам признал. Считается, что он слетел с катушек из-за молодой женщины из Сиэтла, с которой был недолго помолвлен, – привлекательной, умной, из уважаемой семьи. Очень удачный вариант для человека вроде Банди. Как вы, вероятно, знаете, он сам являлся внебрачным ребенком.
– Да, я об этом читала.
– Всю его жизнь можно считать стремлением достичь признания окружающих. Вот почему, после того как невеста его бросила, он был раздавлен. Однажды он признался приятелю, что винит в случившемся ее семью. Нет ничего удивительного в том, что убийства начались приблизительно в этот период. У его невесты были длинные темные волосы с пробором посередине.
Как и у большинства жертв.
– Значит, он убивал ее снова и снова.
– Да, символически.
– Я не слишком хорошо помню то время, – сказала я, – но одна из моих тетушек рассказывала, что многие женщины изменили тогда прически.
– Верно. Я сам учился тогда в колледже и начал интересоваться психологией. И эти убийства привлекли мое внимание. Мне кажется, дело Банди послужило одной из причин, по которым я заинтересовался судебной психологией. Больше всего пугало, что он раз за разом избегал тюрьмы и переезжал из одного места в другое – начал в Сиэтле, потом перебрался в Колорадо, затем в Юту, наконец во Флориду. Девушки уже не могли рассчитывать, что даже в Новой Англии они будут в безопасности. – Эркиннен печально улыбнулся. – Впрочем, ничто не может гарантировать безопасность. Иногда ты просто оказываешься не там, где нужно.
– Но эти дети выбраны не случайно, вот о чем речь.
– Скорее всего, так и есть. Весьма возможно, что их действительно выбирали. Ваш преступник – если за всем этим стоит один человек, а у меня складывается именно такое впечатление – по какой-то причине испытывает влечение к маленьким светловолосым мальчикам. И вам нужно узнать почему.
Я развела руки, чтобы показать: именно по этой причине я и обратилась к нему. Он улыбнулся.
– Какая-то мания, почти наверняка. Ему не добраться до оригинала, и он ищет замену.
– Однако Банди это не помогало, – заметила я. – Он повторял убийства снова и снова.
– По той простой причине, что эквивалент – а он не мог заменить оригинал – не отвечал тем нуждам, которые привели к появлению мании. Он испытывал временное облегчение, но исходное стремление стать законнорожденным удовлетворить не мог. Поэтому он продолжал убивать. Вот почему в похожих случаях промежутки между убийствами постепенно сокращаются. Со временем преступное действие – будь то убийство, изнасилование или похищение – теряет силу своего воздействия, и преступник должен повторять их чаще. Вам удалось составить график похищений?
Да, в свободное время.
– Пока нет.
– Ну, тогда на вашем месте я бы это сделал.
– А что мне искать?
– Не нужно зацикливаться на чем-то определенном. Старайтесь сохранять непредвзятое мнение, попытайтесь разглядеть то, что есть, а не то, что вы хотите увидеть. Образ действий убийцы далеко не всегда полностью повторяется. Конечно, существование схем помогает.
Убийца. Я ни разу не произнесла это слово, поскольку тела отыскать не удалось, оставалась лишь пустота в тех местах, где эти тела находились раньше. Однако я уже думала об убийце, и он это почувствовал.
– Да, – вздохнула я, – это помогает.
– Извините, но ничего более определенного я сказать не могу. Схемы меняются в зависимости от ряда факторов. – Психолог подошел к одной из туго забитых книгами полок и некоторое время рассматривал корешки. Наверное, у него имелась собственная система поиска, поскольку я бы ничего не смогла найти в таком вопиющем беспорядке. – А вот и мы, – пробормотал он, вытаскивая книгу и протягивая мне. – Не самое подходящее чтение перед сном, но здесь очень грамотно описано поведение серийных убийц. Вы сможете почерпнуть много полезной информации. А сейчас, чтобы немного вам помочь, могу сказать, что интервалы между убийствами постепенно уменьшаются. Если промежуток между первыми двумя составлял месяц, то потом он сокращается до двух недель или десяти дней. К тому моменту, когда он доходит до нескольких дней, полиция обычно ловит преступника, поскольку серийный убийца теряет контроль над происходящим и начинает совершать ошибки.
– Мне нравится, когда они совершают ошибки.
– Да, – кивнул он. – Ошибки со стороны убийцы всегда приветствуются. Но ваш преступник еще от этого далек. Если судить по вашему рассказу, он действовал безупречно – как и в двух других делах, которые к вам попали. Мне интересно, как он себя вел в остальных эпизодах, с точки зрения сокращения промежутков между преступлениями. Когда вам удастся установить примерную схему, вы получите дополнительную информацию об этом типе. Вам уже известно, что им овладела мания, а по схеме вы определите, насколько он себя контролирует.
