– Раньше про СПИД тоже думали, что это безвредный вирус, – сказала Ванда. – Сколько я вам должна, профессор?

– Мне достаточно вашей благодарности.

– Еще лет десять назад я смогла бы вас отблагодарить, – откровенно призналась Ванда. – Сейчас мои прелести упали в цене до нулевой отметки.

В тот день Савичи возвратились домой пораньше. Каждый из них опасался, что начнет становиться невидимым на людях. Дома они были друг с другом необыкновенно вежливы. Ванда даже приготовила суп из американского пакетика и пюре «Анкл Бэнс» с негром на этикетке.

– Ты вечером дома? – спросила она мужа за обедом.

– Не знаю, – искренне ответил Савич. – А ты?

– Тоже еще не знаю, – откликнулась Ванда.

Пока она мыла после обеда посуду, Савич заглянул в ванную и со сладким ужасом увидел, что верхняя часть его головы, там, где располагались пегие волосы, куда-то исчезла.

Начинается…

На глазах происходило его превращение в человека-невидимку. Уже исчез лоб, вот пропадают куда-то глаза… Чем же смотреть теперь?

– Ты еще долго будешь там сидеть? – крикнула из кухни Ванда.

– Одну минутку! – На всякий случай Савич накинул на голову полотенце и стал похож на бедуина в пустыне Сахара. Он метнулся в прихожую и оттуда неубедительно крикнул жене: – Мне надо на полчасика выйти. Я забыл в аптеке книжку.

Хлопнул дверью и кинулся вниз по лестнице. Полотенце он оставил на столике в коридоре, и оно начало постепенно исчезать: вирус пережил период адаптации и теперь принялся за работу.

Ванда пожала плечами. «Пожалуйста, – подумала она, – бегай в свою аптеку. На свидание тебе еще рано. Ты еще вернешься домой надеть галстук и причесать последние перышки. А я пока подготовлюсь…»

Она прошла в ванную и посмотрела на себя в зеркало. Зрелище оказалось ужасным, и, не будь Ванда человеком сильной воли, она упала бы в обморок.

Оказалось, что у нее начисто отсутствует верхняя половина головы. То есть голова начиналась только с середины носа, а сквозь бывший лоб можно было увидеть заднюю стену ванной и приоткрытую дверь.

«Слава богу, – подумала Ванда, – что мой чудак убежал. Хороша бы я была с половиной головы. Он бы точно решил, что я сошла с ума, вызвал бы “скорую” – вот тут бы началось!»

Ванда смотрела, как постепенно линия невидимости опускается все ниже. Вирус уже съел щеки, верхнюю губу и зубы… «А ведь даже интересно, – подумала Ванда. – Но не стоять же мне у зеркала! Посмотрю-ка я новости…»

Она уселась у телевизора и, несмотря на то что ее подмывало снова вернуться в ванную, продержалась у экрана десять минут.

И только когда заметила, что лишилась рук, Ванда поспешила к большому зеркалу.

Это было бы смешно, если бы не было странно: Ванда существовала только до талии. Выше талии Ванды не оказалось. Какой молодец этот Минц! Надо будет ему сделать подарок.

Ванда зачарованно следила за постепенным своим исчезновением. И тут услышала, как в двери поворачивается ключ: вернулся Никита.

Нет, нельзя, чтобы он увидел ее ноги без туловища!

Ванда выбежала из ванной, на цыпочках промчалась на кухню и зашла за стол, так, что теперь ее ноги от двери не были видны. Ванде показалось, что Никита уже возится в коридоре. Сейчас он войдет…

Но Савич не вошел.

Вроде кто-то вошел, но Савича не было.

Ванда кинула взгляд вниз. На полу стояли только ее туфли, а ног уже не было. Сняв туфли, она осторожно вышла в коридор. Там никого не было, хотя казалось, что кто-то дышит.

Как ни странно, ни в тот момент, ни впоследствии Ванда не подумала о том, что Никита тоже может стать невидимым. И Савичу не пришло в голову, что его жена тоже бегала к профессору.

Ванда испугалась, что в доме кто-то есть, тогда как там никого не было видно. В одних чулках она выскочила наружу и только там вздохнула с облегчением. Она решила, что добежит до аптеки, там или по дороге домой перехватит мужа и начнет за ним следить.

Тем временем Савич, который, как можно догадаться, стал невидимым на несколько минут раньше Ванды и вернулся в таком виде домой, жены не застал и несколько встревожился. Неужели эта интриганка воспользовалась его отсутствием и убежала по своим развратным делам?

Савич опять вышел на улицу, размышляя, кому из приятельниц или приятелей жена решила нанести визит. Но был так занят своими подозрениями, что не заметил исчезновения столика в прихожей, на который недавно положил полотенце.

Невидимый Никита Савич пошел по улице, разыскивая супругу.

Невидимая Ванда Савич шла к аптеке, разыскивая своего неверного мужа.

В аптеке Савича не оказалось. И Ванда вдруг подумала, что очень забавно подходить к людям, подслушивать их тихие разговоры, следить, как они встречаются и расстаются. И хоть она не нашла Савича, но вскоре настолько увлеклась исследованиями человеческих характеров, что забыла о муже. Вершиной ее приключений было выслеживание собственной заместительницы Раиски, которая побежала на свидание с Колядкиным. Ванда отправилась вслед за возлюбленными к Раиске домой и даже сидела с ними за столом, выслушивая нелестные сплетни о себе самой, но не обижаясь, так как быстро поняла, каким образом теперь возьмет весь магазин в ежовые рукавицы – ни одна сотрудница, ни один бухгалтер не скроются от ее повседневного и поминутного контроля. Даже ночью, даже в постели, даже за семью замками… Тут Колядкин возбудился и стал целовать Раиску, а потом они пошли в спальню, и, что удивительно, Ванда не испытывала никакого стыда, присутствуя при их акте любви, который она рассмотрела во всех деталях.

А Савич тем временем носился по знакомым Ванды. Это оказалось удивительно интересно, поскольку знакомые не подозревали, что находятся под пристальным наблюдением. На это ушло часа три. Ванду Савич не нашел, он был удивлен и встревожен тем, что ни в одном из подозрительных мест, ни с одним из подозреваемых лиц он свою жену не застал. Кого только и за чем только он не застал! А Ванды не было…

Так что часам к девяти он собрался домой.

Усталый, раздосадованный, он плелся по улице.

А с другой стороны к дому приближалась Ванда.

Они сошлись возле своего дома. Дом был собственный, еще крепкий, в три окна на улицу, с палисадником и сараем.

Никита шел с юга, Ванда шла с севера. У дома они и должны были встретиться.

Но тут Никита увидел, что на месте их дома ничего нет.

И Ванда, приблизившись с другой стороны, пришла к такому же заключению.

Разумеется, Савич не вспомнил, что он положил зараженное вирусом полотенце на столик в прихожей.

Он лишь кинулся к дому – в ужасе оттого, что дом сгорел или украден подобно автомобилю, но, налетев на забор, вскрикнул от неожиданности и боли.

Ванда, которая стояла рядом и в ужасе глядела на яму, которая образовалась на месте дома, услышала крик мужа и спросила:

– Это ты, Никита?

И тот ответил:

– Да, кажется, это я…

Через полчаса возмущенные супруги были у профессора Минца.

Они метались по кабинету, сталкивались, отчего на пол падала лабораторная посуда, книги и даже опрокидывалась мебель.

– Что вы с нами сделали?! – кричал Никита. – Кто вас просил лишать нас жилища?

– Не для того мой покойный папа возводил наш дом, чтобы вы его разрушили! – поддерживала мужа Ванда.

Отступивший в угол Минц забыл простую истину: супруги могут злиться, ругаться, даже убивать друг друга, но как только они видят общего врага, они обязательно объединяются и уничтожают противника совместно. Это биологический закон Вселенной.

– Ничего с вашим домом не случилось, – пытался защищаться Минц. – Он в норме.

– Его ваш вирус сожрал!

Возмущенные крики разносились по всему дому, и вскоре, открыв дверь без спроса, в профессорском кабинете появился Удалов.

– А чего плохого? – сказал он. – Невидимые хозяева невидимого дома! Сюжет для небольшого романа.

На это последовал взрыв негодования, но Удалов не смутился.