– Его тоже откачали, – сказала Кора.

– Отлично, – сказал Милодар, – теперь слушай меня внимательно. Ты в Австралии?

– Так точно.

– А я на центральном посту, под ледяным щитом Антарктиды. На хорошем флаере до меня минут двадцать лету. Так что одна нога там, другая – тут.

Когда Кора, приведя себя в пути в порядок, вошла в подледный кабинет шефа Земной службы ИнтерГпола, она увидела, что Милодар в кабинете не один.

Вместе с ним находились инопланетяне из Эпидавра, которых Кора узнала по изображениям, хотя не подозревала, что Землю посетили столь высокие гости.

Второй министр Эпидавра был седовласым джентльменом семи с половиной футов ростом, узкоплечим и сутулым. Широкий плащ сиреневого цвета был призван защищать министра от любого вредного действия земных организмов и излучений, с той же целью он, разумеется, никогда не снимал защитного полупрозрачного шлема, который делал его похожим на космонавта двадцатого века, который только что спустился на Луну и теперь, совершая первые шаги по лунной пыли, позирует для потомства.

Несколько отличалось от Второго министра Лицо, которое прибыло на Землю инкогнито, так как всегда и всюду прибывало в таком качестве. Секретность, которой было окружено Лицо на своей планете и во время исполнения особых заданий Совета империи, была столь велика, что Лицо не снимало маски даже дома, перед женой, и рассказывают, что когда позапрошлое Лицо скончалось, то на похоронах его дети отказывались оплакивать отца, а вдова громко сказала: «Если бы я раньше знала».

За исключением лица, скрытого не только шлемом, но и замотанного черной материей, Инкогнито был во всем схож со Вторым министром, правда, уступал ему несколько ростом, но превосходил шириной плеч. Как сотрудник тайной полиции, Кора знала также и тщательно оберегаемый секрет Эпидавра: Второй министр империи был на самом деле ее первым министром, премьером, пожизненным и сменяемым только путем кровавых заговоров. Инкогнито не ведал безопасностью империи, а отвечал за раскрытие и разоблачение заговоров. То есть Кора сразу поняла, что причина, приведшая руководителей империи под ледяной щит Антарктиды, была столь серьезной, что они впервые за последние шестнадцать лет оставили империю без присмотра, поручив управление императору и старенькой регентше.

– Это она? – спросило Лицо после формальных приветствий.

– Это она, – подтвердил Милодар.

Инопланетные гости разглядывали Кору так, словно в жизни им не приходилось встречать обыкновенную земную девушку двадцати с небольшим (двадцать семь, но это не так важно) лет от роду, красивую, ладно скроенную, хоть и узковатую в бедрах (с точки зрения европейского вкуса), ростом всего в сто восемьдесят пять сантиметров, что не позволило ей в свое время сделать карьеру в баскетболе. У этой молодой женщины были светло-русые, почти пшеничные волосы, коротко остриженные, ибо еще не успели отрасти после сложного задания, в ходе которого ей пришлось изображать лысого мужчину, серые, в голубизну, пожалуй, излишне светлые глаза и пухлые губы, мешавшие лицу сохранять постоянную строгость и непреклонность.

– Вы любите пить, находясь под водой? – спросил Второй министр Эпидавра.

– Да, но только соленую воду, – подтвердила Кора.

Посланцы Эпидавра подумали, Милодар не вмешивался. Наконец Лицо сообщило:

– Смешно.

– Я бы не сказал, что очень смешно, – возразил Второй министр. – Однако налицо попытка развеселить нас, пользуясь тем, что мы с вами туповаты и не знаем, что соленая морская вода отличается отвратительным вкусом.

– Видишь, Кора, – сказал Милодар, – а ты старалась.

– Я больше не буду, – дала обещание Кора.

– Тогда садись и выслушай нашу проблему, – сказал Милодар.

Он так и не представил гостей Коре, потому что они были столь важными персонами, что не могли при всем желании снизойти до знакомства с простым агентом, а Кора, разумеется, этого знакомства не навязывала.

Она понимала, что проблема достаточно серьезна, если Милодар из-за нее чуть не утопил своего лучшего агента, к тому же он знал, насколько Коре противно, если ее вызывают на задание в выходной день. Служба есть служба… Но с недавних пор Милодар женщин побаивался.

– Наши друзья прибыли к нам издалека, – сообщил Милодар. Гости согласно наклонили головы. У министра сквозь темную муть шлема угадывались пышные бакенбарды, у Лица не угадывалось ничего. – Наши друзья ищут потерянную на Земле вещь… так сказать, предмет государственного значения. Мы с тобой им обязаны помочь. Это личная просьба Ксении Михайловны. Она просила задействовать именно тебя.

Ксения Михайловна Романова, безвредная на вид бабушка, была шефом Службы безопасности Земли. Коре она давно симпатизировала.

По тону Милодара Кора поняла, что ее шеф лжет. Ксения Михайловна, если и говорила о визите с Эпидавра, никогда не стала бы давать комиссару советы. Она была разведчицей старой школы. Но комиссару сейчас было выгодно изобразить себя передаточной инстанцией и притом набить цену Коре. Вернее всего, других агентов он берег для своих дел. А Корой всегда можно пожертвовать. «И если он сейчас будет меня излишне расхваливать, – подумала Кора, – считай, что я влипла».

– Несмотря на молодость, – произнес Милодар, постаравшись без успеха пригладить копну завитых, тугих, как проволока, волос. – Несмотря на видимость…

«Какая у меня видимость? – подумала Кора. – Это что, у меня есть видимость?»

– Кора Орват – один из лучших полевых агентов.

Гости с Эпидавра согласились, дружно кивнули, а затем Второй министр вежливо спросил:

– Не все ли равно в настоящей ситуации, хороший она агент или посредственный?

– Нет! – отрезал Милодар. – Посредственный агент загубит операцию.

Кора молчала. Она понимала, что, независимо от ее желаний и слов, ей все равно придется работать. Разумеется, она предпочла бы узнать обо всем как можно скорее и предпочла бы работать в Швейцарии или на Кипре, но, в конце концов, и в Эпидавр можно слетать.

– Продолжайте, комиссар, – сказал Второй министр. – Объясните вашему хорошему агенту, который неумеренно пьет соленую воду, в чем суть нашей проблемы.

«Я ему совсем не понравилась, – подумала Кора. – В сущности, он мне тоже не нравится, но любой женщине неприятно это сознавать».

– Империя Эпидавр, – начал Милодар, – расположенная на Южном полушарии планеты Цукех…

– Это означает Прекрасная на нашем языке, – добавило Лицо. Странно было слышать голос, исходивший из абсолютно черного сверкающего шара размером с крупный арбуз.

– Империя Эпидавр существует уже несколько столетий, – сказал Милодар.

– Девятьсот сорок восемь лет назад, – добавил Второй министр, – князь Совпарий Шестой сокрушил могущество четырех племен и вышел к Тростниковому морю.

– Спасибо, – сказал Милодар. – Но я хотел бы, не обижая вас, заметить, что со спецификой жизни на Эпидавре агент Орват может ознакомиться на досуге…

– Досуга у нее, надеюсь, не будет, – все же обиделся Второй министр.

Лицо махнуло длиннющей рукой, повелевая продолжать.

– Триста лет назад в пределах империи произошла революция, – подчинился комиссар.

– Точнее – мятеж! – не выдержал министр. – Обыкновенный мятеж, не более того.

– И мятежники взяли верх.

– Временно! – сказал Второй министр.

– Простите, может быть, вы сами расскажете? – спросил Милодар.

И тогда Лицо обрушилось на своего спутника на непонятном языке. Хоть и непонятно, но явно обрушилось. Широкая лингвистическая подготовка Коры, которая уже в приюте выучила восемь языков и еще сорок освоила за годы работы в ИнтерГполе, позволила ей определить, что примерно половина слов Лица имеет бранный характер. Милодар это тоже понял и получал удовольствие, слушая, как собачатся эти надутые вельможи.

Наконец выговор завершился, Второй министр уставился в пол между своих коленок, высунувшихся из-под плаща, а удовлетворенное Лицо замерло, очевидно, обратив взор к Милодару.