– Свадьба в свое время.

Дегустатов шел впереди, и, когда свет из пещеры иссяк, он засветил зажигалку. За ним шагали два солдата с топорами и дышали ему в затылок. Затем шуршали юбками царевна, ее дамы и девки. Сзади опять шли солдаты, несли тюки и узлы с барахлом, и старик Ерема. В таком порядке добрались до скелетов.

– Это мой богатырь сделал, – произнесла царевна с гордостью, когда увидела при скудном свете зажигалки остов ископаемого животного. – Даже мясо с него содрал.

– Нет, царевна, – ответил ей старик Ерема. – Более похоже, что дракон умер своей смертью со скуки или задохнулся от недостатка воздуха.

– А может, и от старости, – добавила княгиня Пустовойт.

– Может, и от старости, – согласился старик. – Хотя драконы долго живут.

– Я недовольна, – сказала принцесса. – Я вам говорю, что это дело рук моего суженого, а вы мне прекословите. Это гадко и противно. Если бы был жив мой папа, он бы вас всех повесил. Но еще не поздно. Друг мой, рыцарь, отруби им головы. Они мне надоели.

– Помилуйте, царевна, – взмолились придворные, падая в ноги ей и Дегустатову. – Не велите казнить, велите слово вымолвить.

– Без этих штучек, – строго проговорил Дегустатов. – Никого казнить не будем. Не время. Потом разберемся. А если вы, Леночка, полагаете, что это и есть дракон, то я думал, что это ископаемое животное типа мамонта или крокодила. И думал, что оно представляет интерес для науки. А раз это дракон из вашей компании, то оставим его как есть. Он ни для нас, ни для науки интереса не представляет.

– Правильно, – одобрила царевна. – Ты у меня умный.

– Гордый принц, – прошептал уважительно один из стражников.

Через несколько шагов натолкнулись на скелеты людей. Снова задержались.

Спальник Ерема заметил медяшку на ребрах одного из скелетов и сказал:

– По этому образку я его признал. Помните, царевна, богемский витязь к вам сватался? Тогда еще говорил – голову положу, а с царевной ничего плохого не случится.

– Не помню, – ответила равнодушно царевна. – Много их было.

Она взяла Дегустатова под руку. Дегустатов чуть отстранился, чтобы она невзначай не нащупала в кармане пустую бутылку и взятое без спросу кольцо.

– Тебя в темноте плохо видно, – говорила Дегустатову царевна, – но твой богатырский облик мне снился много лет.

– Спасибо, – сказал Дегустатов. – Вылезайте осторожно, по одному, вперед не кидайтесь, без моей команды никуда не отходить.

Сам встал в сторонке, щурясь от яркого света. На свежем воздухе новые знакомые Дегустатова не производили такого странного и волшебного впечатления, как под землей. Были они бледны от длительного пребывания при искусственном освещении, одежда покрыта пылью, дряхла, требовала чистки и штопки. На оружии стражников обнаружилась ржавчина, и от нее подтекло на старинные мундиры. Пудра и румяна на лицах женщин также производили грустное впечатление. А сама царевна казалась уж совсем ребенком, максимум восьмиклассницей.

Дегустатов приглядывался к людям, и ему хотелось достать из кармана изумрудное кольцо и проверить, чистой ли оно воды, хотя в изумрудах, честно говоря, Дегустатов не разбирался.

Спасенные жмурились, покачивались с непривычки, закрывали лица руками, и Дегустатов, хоть и спешил, чтобы отвести их в безопасное место, пожалел и не торопил. Пусть немного освоятся. А то потеряются по дороге и подведут спасителя под монастырь.

– У тебя кафтан странный, – произнесла царевна, робко касаясь дегустатовского пиджака.

– Какой есть, – ответил Дегустатов. Из пещеры вылез последний стражник и положил на землю сундучок с царевниным приданым. Дегустатов присматривался к сундучку с интересом. Сундучок был окован медными полосами, на нем висел крепкий замок.

– Давай помогу, – предложил Дегустатов и сделал шаг к сундучку. Хотел проверить вес.

– Государь, вы себя унижаете, – одернула его княгиня Пустовойт. – В вашем положении можно победить дракона или вызвать на смертный бой другого богатыря, из хазаров или половцев. Но носить тяжести вам не к лицу.

– Правильно, милый, – поддержала царевна. – Тебе к лицу меч, а не сундук.

А спальник Ерема, проморгавшись к тому времени, поглядел на спасителя проницательным стариковским взглядом, вздохнул и сказал стражнику:

– Сундук никому не передавать. Неизвестно, что за народ здесь обитает.

Вот гад подозрительный, подумал про старика Ерему Дегустатов.

– Ну, все в сборе? – спросил он. – Тогда следуйте за мной.

Вниз по склону спускались медленно, будто учились ходить, а когда подошли к ручью, то остановились умыться, привести себя в порядок. Тут чуть было не представился случай взять сундучок и попрощаться. Пролетал над лесом самолет. Рейсовый. Самый обычный. И при шуме моторов и виде его обтекаемого фюзеляжа все люди из пещеры вдруг попадали на траву, в грязь и стали громко причитать. Оказалось, по отсталости приняли самолет за летающего дракона. Дегустатов громко смеялся над ними, обмахиваясь шляпой, и оттого их уважение к нему еще более выросло.

Дом отдыха, двухэтажное здание с колоннами, когда-то принадлежавшее купцам Анучкиным, а после революции достроенное и расширенное, красиво стоял на пригорке, откуда шел спуск к реке. Остальные корпуса и службы частично скрывались за растительностью.

– Ах! – сказала чернобровая придворная шамаханка. – И это ваш дворец?

Дегустатов не понял, ирония здесь или восхищение, и ответил:

– Какой есть.

– Он куда лучше, чем у батюшки царя, – оценила чернобровая.

– Вас как зовут? – спросил ее Дегустатов.

– Анфиса Магометовна, – ответила придворная.

– Анфиской ее звать, – поправила княгиня Пустовойт.

– Можно Анфиской, – согласилась придворная и повела плечами, разминаясь.

От свежего воздуха и солнца она порозовела, щеки обрели видимую упругость, и в глазах был блеск. Дегустатов вздохнул, сравнил ее мысленно с царевной и повел группу дальше, к флигелю № 2, который прятался глубоко в кустах сирени.

– Ноги вытирайте, – велел людям Дегустатов. Люди послушно вытирали ноги о резиновый пупырчатый половик, и все им было в диковинку: стекла в окнах, да и величина самих окон, крашеная крыша, водосточная труба и даже обычный асфальт на дорожке.

А когда оказались на скрипучей застекленной веранде, где стоял бильярдный стол и откуда сквозь открытую дверь был виден коридор с дверями по обе стороны, царевна подошла снова к Дегустатову и сказала:

– Ты, видать, могучий царь, наш спаситель.

– Ага, – согласился Дегустатов. – Погодите здесь. Я посмотрю, в каких вас комнатах разместить.

Анфиса провела ладонью по зеленому сукну.

– А полога-то на кровати нету, – отметила она.

– Какого полога? – обернулся Дегустатов.

Анфиса, коварная бестия, втайне двоюродная племянница той колдуньи, что всех усыпила, с улыбкой, ямочки на щеках, показала на бильярдный стал и добавила:

– А перину, государь, где хранишь?

– Ошибаетесь, – улыбнулся ей Дегустатов, – это не кровать, а игра бильярд. Шары гоняем.

Он заглянул в одну из спален. Там стояли четыре еще не застеленных кровати. «Здесь мы стражу разместим, – подумал он. – В следующей – баб и княгинь. Для них придется еще одну комнату оставить. Старику Ереме и пятому солдату маленькую, подальше от царевны. Царевне выделим двухкоечный номер. Остается еще одна комната. Надо бы отдать ее Анфисе. Но неизвестно, вдруг начнутся трения. Строй у них феодальный. А сундучок и барахло сложить бы в кладовку у туалета. Еще неизвестно, умеют ли они туалетом пользоваться – в пещере ничего подобного не заметил».

Дегустатов задержался в туалете. Кафель сверкал под лучами проникшего сквозь матовое стекло солнца. Можно было махнуть на все рукой и вызвать директора музея. И дело с концом. Останутся изумрудное колечко и заметка в местной печати. Дегустатов достал из кармана колечко. Колечко было массивным, на вид золотое, а камень испускал зеленое сияние. Нет, придется проверить, что в сундучке. И было оправдание: раз велят жениться на царевне, которую целовал, то с этой ситуацией надо распутаться деликатно.