Моруа решительно прошлепал к своему шкафчику, достал комбез. Одевшись и включив подогрев изнанки, довольно кивнул. Взглянув на несчастного Муни, он содрогнулся, и рука непроизвольно погладила пояс. Первый раз в жизни Алекс сожалел о том, что у него нет оружия. Но «Эдем» – не военный корабль, его экипажу незачем носить оружие. Конечно, оно есть у военных, но их разбудят после прыжка – сейчас на борту корабля работают только технические вахты.
Нехорошо засосало под ложечкой. Александру подумалось, что как раз теперь и настало время разбудить военных. Но у него нет доступа к их сегменту. Он может зайти только в этот отсек, где отдыхает только его смена. Но с главного пульта можно разбудить тревожную команду, в которую входят старпом и один из старших военных офицеров. Они со своим доступом могут поднять из ледяных гробов хоть всех пассажиров корабля.
Покачав головой, Александр снова ощупал пояс и нерешительно двинулся к открытой двери. На самом пороге он оглянулся. Муни лежал на спине, а лужа крови уже начала подсыхать. Нужно было вернуться и обыскать техника – может, у него есть оружие? Но Алекс не смог заставить себя сделать это – он больше не хотел касаться мертвого тела. Сглотнув, он вышел в коридор и побрел к лифтам.
У него созрел вполне разумный план: нужно, во-первых, подняться на командный мостик и протестировать системы корабля, а во-вторых, найти остальных вахтенных. О том, что у пульта его может поджидать спятивший техник, вооруженный плазмотроном, Алекс сообразил только у самых дверей лифта. Нерешительно взглянув на панель вызова, он немного потоптался у дверей, а потом двинулся к аварийному трапу, которым команда пользовалась в случае поломки лифтов.
Открыв дверь с помощью личной карточки, Алекс взглянул на дырчатые ступени трапа и выругался. На блестящей пластали были отчетливо видны темные пятна. Пилот сразу догадался, откуда они взялись. Это кровь Муни. Он поднялся откуда-то снизу, оставив за собой кровавый след. Значит, что-то случилось на нижних палубах, и раненый техник решил, что не успеет подняться к главному пульту. Поэтому он свернул тут и вышел на палубу экипажа. Его сил хватило только чтобы добраться до своего отсека криокамер и включить режим экстренной разморозки. Представив последние шаги Муни, истекающего кровью, Александр содрогнулся.
Он поднял взгляд. Ступени, ведущие на верхнюю палубу, были чисты. Значит, наверху не должно быть проблем. И все же, перед тем как начать подниматься по ступеням, пилот немного помешкал, пытаясь сообразить, что можно взять с собой в качестве оружия. Но так ничего и не придумал – все вещи тщательно упакованы и спрятаны. В коридорах космического лайнера не валяются обрезки труб, а все инструменты для ручной работы находятся в ремонтном отсеке. Есть, правда, на борту и оружие экипажа – древний пулевой пистолет, что по давней традиции хранится на капитанском мостике. Теоретически он должен помочь дежурному усмирить бунт команды, если таковой случится. Но практически это только символ. И все же... Это лучше, чем ничего.
Алекс вытер вспотевшие ладони о комбез, встал на первую ступеньку и начал долгий подъем. Замирая при каждом подозрительном шорохе, он осторожно ступал по ребристой пластали. Стараясь не шуметь, он поднялся на несколько палуб, так никого и не встретив.
Коридор палубы управления встретил его темнотой – системы экономили питание. Но пара аварийных ламп еще горели под потолком. Их призрачного света вполне хватило пилоту, чтобы без проблем добраться до рубки управления.
Бронированные плиты, закрывавшие вход в рубку, оказались заблокированы. Красный сигнал цифрового замка пылал так ярко, что бросал отблеск на двери лифтов, что находились напротив мостика. Увидев это, Алекс расслабился – в рубке управления нет людей, иначе полная блокировка не включилась бы. Вариант с обезумевшим вахтенным, подкарауливающим коллег у пульта управления, отпадал. И все же, коснувшись замка, Алекс испытал очень неприятное чувство – словно кто-то провел ему по спине холодной рукой.
Резко обернувшись, он затаил дыхание и всмотрелся в темноту. Никого. Ни шорохов, ни света... Здесь никого нет. Только он и темнота.
Поежившись, пилот вернулся к замку. Кодовая карта и проверка сетчатки открыли перед ним бронированные двери. Запоздало он подумал, что этого могло и не случиться, если бы системы корабля отменили его доступ к управлению на время пребывания в заморозке. Но, видимо, на пилотов это правило не распространялось – они всегда могли попасть в центр управления лайнером. И это весьма предусмотрительно, потому что во время аварии нет времени решать, кто имеет доступ, а кто нет.
Зал управления по-прежнему пустовал. Световые панели на потолке тускло светились, отражаясь в белых стенах. Тихо гудела вентиляция в системах управления. Главные экраны зияли пустотой – их кто-то отключил. Пусто. Все точно так, как перед уходом предыдущей вахты.
Внутренне содрогаясь, Алекс обернулся к дверям, дал команду на закрытие броневых плит и запечатал вход аварийным кодом. Ему не хотелось, чтобы сюда ворвался тот, кто стрелял в Муни. Проверив еще раз блокировку, пилот развернулся и побрел к капитанскому мостику, давшему название всему центру управления кораблем.
Он возвышался в центре рубки управления – широкая платформа, приподнявшаяся над полом на два метра. К верхней площадке, где располагался пульт капитана и два пилотных кресла дежурных контролеров, вела железная лестница с ажурными перилами. Они казались совершенно неуместными среди функциональных и строгих форм рабочего дизайна. Но эти перила оставались достопримечательностью корабля – если верить легенде, их сняли с одного из первых колонизационных лайнеров, что тысячи лет назад принесли человечество в этот край галактики. Именно с тех монстров и был скопирован «Эдем» – уже во времена второго рассеяния, что последовало за долгим периодом темных времен, когда цивилизация людей пришла в упадок. Алекс всегда считал, что это просто хорошая копия, и даже порывался как-то раз провести атомарный анализ – во время спора с Тиреком, вторым штурманом «Эдема». Но сейчас, поднимаясь по лестнице и касаясь ладонью вытертого до блеска металла, так непохожего на пласталь, он содрогнулся. На миг ему показалось, что перила пульсируют, словно сердце огромного корабля. Ему почудился тихий шепот сотен людей, что касались этих перил до него. И неожиданно Алексу стало легче. Страх отступил. Одиночество перестало давить на плечи, и пилот вздохнул свободнее. Он не один. Это его корабль, корабль его предков. И сотни пилотов сейчас смотрели на своего потомка, что боялся сделать следующий шаг.
Выпрямившись, Моруа взбежал по последним ступенькам и ступил на площадку. У кресла капитана, больше напоминавшего сложный ремонтный скафандр, он остановился и присел, заглядывая под панель управления. Там на уровне колен пряталась маленькая дверка с простеньким замком, что считывал отпечатки пальцев. За ней хранился пулевой пистолет – еще одна традиция, доставшаяся «Эдему» от прародителей. Теоретически замок мог открыть только капитан, но обмануть этот замок с помощью компьютерного терминала не составляло труда. Именно это Алекс и собирался сделать.
Когда он увидел распахнутую дверцу, то сдавленно выругался – кто-то его опередил. Видимо, один из вахтенных решил, что оружие ему не помешает. Значит, подозревал, что у него будут проблемы. И это наверняка был Муни. Но у него не было в руках оружия. Где он его оставил?
Чувствуя, как волосы на голове становятся дыбом, Алекс распрямился и сбежал по лестнице в зал, едва не сорвавшись со скользких ступенек. Он побежал к пилотным креслам, и гулкий топот его шагов набатом разносился по пустому залу. У самого пульта пилот попытался затормозить, но непослушные после заморозки ноги разъехались, и Алекс упал на пол. Не обращая внимания на боль в колене, он приподнялся, быстро забрался в кресло и натянул шлем. Положив руки на пульт, он подключился к системе, выплюнувшей на внутренний экран шлема десяток таблиц.
