Привыкнуть к музыке было довольно трудно. Иногда она звучала громко и торжественно, особенно когда вступали музыканты-метурги, иногда опускалась до шепота, еле слышного жужжания или звона, но ни на мгновение не умолкала полностью. Интерексы называли музыку ариями, и она была главной составляющей их общения. Конечно, они использовали и слова; их разговорный язык представлял собой сильно измененный человеческий диалект, более близкий к основному наречию Терры, чем язык Хтонии, но интерексы давным-давно пользовались ариями в качестве аккомпанемента или средства усиления эмоциональности речи, а также в качестве средства перевода.

Во время перехода летописцы постарались досконально изучить арии, но так и не смогли подобрать им исчерпывающее определение. По своей сути они представляли собой разновидность высшей математики, универсальную константу, преодолевающую все лингвистические барьеры, но математические структуры выражались особыми мелодическими и гармоническими кодами, которые нетренированным ухом воспринимались как музыка. Цепочки сложных мелодий служили фоном для всех посланий интерексов, а когда они разговаривали между собой, один на один, было принято сопровождать речь игрой одного или двух метургов. Музыканты-метурги служили переводчиками и посланниками. Эти высокие, как и все представители интерексов, люди носили длинные накидки из блестящего зеленого волокна, украшенные тонким золотым кантом. Благодаря вмешательству хирургов и генетиков их уши были значительно увеличены и оттопырены, что придавало им сходство с летучими мышами или другими ночными животными. Комм-линк – аналог вокс-связи – был вплетен в край высокого воротника накидки, и каждый метург нес на груди инструмент. Это было устройство из усилителей, свернутых в кольцо трубок и нескольких клавиш-ключей, на которых обычно покоились пальцы метургов. Из верхнего края инструмента поднимался выгнутый, наподобие лебединой шеи, мундштук, так что каждый музыкант мог дуть в него, жужжать или петь.

Первая встреча между представителями Империума и интерексами проходила сдержанно и официально. На борт «Духа мщения» в сопровождении метургов и солдат поднялись посланники. Все они были одинаково красивыми и стройными, с внимательными, пронизывающими взглядами, короткими стрижками и замысловатыми дерматоглифами, украшавшими левую или правую половину лиц. Локен подозревал, что это были перманентные татуировки. Все посланники были одеты в накидки длиной до коленей, сшитые из бледно-голубой мягкой ткани, а под ней виднелись облегающие костюмы из того же блестящего волокна, что и накидки музыкантов-метургов.

Солдаты производили более сильное впечатление. Вместе с офицерами их высадилось с катера около пяти десятков. Военные обладали более высоким ростом, чем посланники, и с ног до головы были облачены в металлические доспехи из полированного серебра с изумрудно-зелеными и ярко-алыми нашивками. Доспехи имели изящные очертания и плотно прилегали к телу, не то, что массивная пластинчатая броня Астартес. Солдаты – гливы и сагиттары, как позже узнал Локен, – обладали почти таким же ростом, как и Астартес, но по сравнению с гигантами-космодесантниками были гораздо стройнее и казались еще тоньше из-за облегающих доспехов. Абаддон при первой же встрече шепотом выразил сомнение в том, что тонкая броня интерексов способна выдержать даже легкий щелчок.

Вооружение гостей вызвало еще больше замечаний. У большей части солдат ножны с мечами висели на спине. Некоторые – гливы – несли в руках длинные копья с большими шарами противовесов на рукоятках. Другие – сагиттары – шли с изогнутыми луками, изготовленными из темного металла, а на правом бедре у них висели пучки неоперенных стрел.

– Луки? – прошептал Торгаддон. – Вот это да! Они ошеломляют нас мощью и величиной своих кораблей, а потом являются на борт с луками?

– Может, это церемониальное оружие, – предположил Аксиманд.

Офицерские доспехи были отмечены зазубренными полукруглыми гребнями, идущими через весь шлем. Визоры прилегающих к голове шлемов все выглядели одинаково: металлический каркас повторял линию лба, скул и носа, а глаза скрывались за прозрачными овальными вставками с голубоватой подсветкой. Защитная пластина для рта и подбородка у них выдавалась вперед, словно упрямая челюсть, и к ней крепилось устройство связи.

Во второй шеренге эскорта, следом за стройными солдатами, шли более тяжеловесные воины. Они обладали меньшим ростом и плотным телосложением, несли на себе доспехи коричневого цвета с золотистыми вставками. Локен решил, что это тяжелая пехота, их генный механизм был настроен на создание крепкого костяка и плотной мускулатуры, идеального сочетания для ближнего боя, но эти солдаты не несли никакого оружия. Двадцать таких особей выстроились вокруг пяти изящных серебристых четвероногих механизмов, очень красивого и элегантного вида. Их форма напоминала корпуса лучших скакунов Терры, только без головы и шеи.

– Механические скакуны, – прошептал Хорус стоящему рядом Малогарсту. – Можешь быть уверен, мастер Регул наблюдает за ними через видоискатель пиктера. Надо будет потом посмотреть его заметки.

Для церемониальной встречи была полностью очищена одна из взлетно-посадочных палуб. Со сводчатых перекрытий свисали имперские знамена, а в почетном карауле в полном составе выстроилась Первая рота. Астартес в боевых доспехах образовали два идеально ровных прямоугольника неподвижных ослепительно белых фигур, а в первых рядах замерли блестящие черные терминаторы. Между двумя прямоугольниками стоял Хорус вместе с морнивальцами, Малогарстом и другими старшими офицерами, среди которых присутствовала и астропат Инг Мае Синг. Воитель и сопровождающие его воины вышли в полных боевых доспехах и плащах, но голова Хоруса оставалась непокрытой.

Массивный катер интерексов неторопливо опустился на освещенную палубу и встал на полированные полозья. Затем открылся носовой люк, и гигантским листком оригами развернулись белые металлические сходни. Из катера вышли посланники и сопровождающий их эскорт. Вместе с солдатами и музыкантами-метургами прибыли около сотни интерексов. Посланники остановились, образовав ровную шеренгу, а за ними в идеальной симметрии выстроился военный эскорт. Этому напряженному моменту предшествовало сорок восемь часов интенсивных переговоров между двумя кораблями. Сорок восемь часов тонкой дипломатии.

Хорус кивнул, и все воины Первой роты единым отточенным движением подняли к груди оружие и наклонили головы. После этого сам Хорус в развевающемся плаще шагнул вперед и пошел между двумя прямоугольниками.

Он остановился лицом к лицу с тем, кто, по всей видимости, был главным из посланников, сотворил знамение аквилы и слегка поклонился.

– Я приветствую вас от…

В то же мгновение, когда он заговорил, музыканты-метурги негромко заиграли на своих инструментах. Хорус умолк.

– Это форма перевода, – пояснил посол, и его слова тоже прозвучали на фоне мелодии метургов.

– Музыка немного сбивает меня с толку, – с улыбкой заметил Хорус.

– Сопровождение обеспечивает ясность и более полное осмысление, – сказал посланник.

– Но, кажется, мы и так неплохо понимаем друг друга.

Посланник вежливо кивнул.

– Тогда я прикажу, чтобы метурги молчали, – предложил он.

– Не надо, – отказался Хорус. – Пусть все идет своим чередом. По вашим обычаям.

И снова посланник ответил коротким кивком. Дальше вся церемония сопровождалась негромкими и странными мелодиями.

– Я приветствую вас от лица Императора Человечества, всеми возлюбленного, и от имени Империума Терры.

– От имени общества интерексов я принимаю ваши приветствия и в ответ шлю наши.

– Благодарю вас, – сказал Хорус.

– Во-первых, хочу вас спросить, – поинтересовался посланник, – вы прибыли с Терры?

– Да.

– Со старой Терры, которая прежде называлась Землей?

– Да.

– Это действительно так?

– Конечно, – улыбнулся Хорус. – Вам знакома Терра?