Материальная часть корабля уже тогда была крайне изношенной, и за прошедшие три года се состояние не улучшилось. Броневое покрытие на бортах «Палласа» ко времени прибытия Фишера удерживалось исключительно благодаря цепям, пропущенным под днищем корабля. Мичманы «Палласа», вспоминая о длительном переходе в Англию, острили: «Джеки все время лазил в нижние помещения и что-то там проверял. Очевидно, он беспокоился, как бы у нашей посудины не оторвалось днище, прежде чем мы доберемся до места» ⁹.

Несколько месяцев службы на «Палласе» прошли для Фишера не без пользы. Особенно большое удовлетворение он получил от общения с командующим флотом. Известный английский историк-маринист Уильям Клауэс охарактеризовал адмирала Хорнби не только как выдающегося боевого командира, знатока морской стратегии и тактики, но и как ученого, специалиста в технической области, военно-морской теории и истории флота ¹⁰. В своих мемуарах Фишер также дает Хорнби высокую оценку: «Этот великий человек был лучшим адмиралом после Нельсона. В Адмиралтействе он не состоялся! Нельсон наверное бы тоже! Их стихией было море, а не служебный стол»¹¹.

Если судить по переписке Фишера тех месяцев, Хорнби часто устраивал маневры и учебные стрельбы. Русско-турецкая война к тому времени уже закончилась, русские армии отошли от Адрианополя, а Хорнби, в свою очередь, отвел свои корабли в Галлиполи. Фишер был склонен придавать большое значение миссии английского флота: «Когда русские были у ворот Константинополя, британский флот под началом адмирала Хорнби в слепящую метель, подвергаясь огромному риску, не взирая на то, что прибрежные форты уже были заняты русскими и могли открыть огонь, — этот флот в последнюю минуту перекрыл и заблокировал ворота Константинополя от русских и способствовал заключению мира» ¹².

17 марта 1879 г. турецкий султан дал торжественный обед в честь англичан. Фишеру довелось быть в числе приглашенных. На обеде присутствовало около тридцати человек, из них десять английских адмиралов и офицеров. Султан показался Фишеру «человеком маленького роста с крючковатым носом и коротко подстриженными бакенбардами. Султан выглядел несколько утомленным, но когда он говорил, на его лице неизменно была обворожительная улыбка» ¹³. Была ли эскадра Хорнби главным и решающим фактором, который предотвратил захват русскими войсками Константинополя, остается вопросом спорным. Тем не менее, султан неустанно провозглашал тосты за здоровье гостей и всякими другими способами выражал им свою признательность. С каждым из английских морских офицеров он поговорил в отдельности.

До отплытия эскадры Фишер успел осмотреть знаменитый собор святой Софии в Константинополе, но он не произвел на него большого впечатления. 19 марта английский флот покинул Дарданеллы и вышел в Средиземное море. На Мальте «Паллас» был поставлен в док для текущего ремонта, а спустя месяц Фишер повел свой корабль в Англию.

1879-й оказался для Великобритании тяжелым годом. И не только потому, что Соединенное королевство пережило тяжелый экономический кризис. Этот год можно рассматривать как веху, обозначившую конец торговой и промышленной монополии Англии в мире. Именно тогда Германия ввела у себя всеобъемлющую систему протекционистских тарифов, положив конец политике фритредерства. Очень скоро ее примеру последовали другие великие державы, и грозный призрак промышленного соперничества между ними начал все более отчетливо проявлять себя. Балканский кризис 1876–1879 гг. поставил военных и политических руководителей Англии перед задачей сооружения разветвленной сети военно-морских баз и угольных станций, которые могли бы обеспечить действия британского броненосного флота. В сентябре 1879 г. для изучения этой проблемы была создана специальная комиссия во главе с лордом Карнарвоном.

Россия, которая, по мнению англичан, своей активностью в Средней Азии угрожала британскому владычеству в Индии, теперь, вдобавок ко всему, приступила к созданию мощного броненосного флота. При разработке судостроительной программы, было подчеркнуто, что крейсерская война в открытых морях продолжает оставаться «почти единственным и весьма сильным средством для нанесения существенного вреда торговым интересам неприятеля, обладающего более или менее значительным коммерческим флотом» ¹⁴.

Другая угроза исходила от Франции. Там активизировался интерес к заморским территориям, а лучшим обеспечением колониальной политики служит, как известно, сильный военный флот. В 1878–1879 финансовом году расходы на военно-морские нужды Франции сравнялись с английскими. И хотя, так называемый, «либеральный альянс» между Лондоном и Парижем продолжал свое призрачное существование, уже почти никто не сомневался, что в скором времени безраздельное господство Великобритании на морях будет поставлено под вопрос. Приближалась «эра Фишера» с ее военным психозом и растущими расходами на морские вооружения.

С конца 70-х гг. прошлого столетия континентальные европейские державы начали вооружать свои новые корабли исключительно орудиями, заряжающимися с казенной части. Английское же Адмиралтейство продолжало сохранять прямо-таки нибелунгову верность гладкоствольным пушкам, заряжавшимся с дула. Это можно было понять в 60-е гг., когда техника изготовления орудийных замков была еще несовершенна и стрельба из казнозарядных пушек грозила большой опасностью для орудийной прислуги. Однако за сравнительно короткий срок артиллерийское дело существенно продвинулось вперед. В результате, новые броненосцы континентальных европейских держав, вооруженные длинноствольными казнозарядными орудиями, обещали, в скором будущем, свести на нет численное превосходство флота «владычицы морей». В августе 1879 г. группа английских морских офицеров побывала в Германии, где они присутствовали на испытаниях новых нарезных орудий Круппа. Их доклад подтвердил огромное превосходство казнозарядных пушек и окончательно повлиял на решение Адмиралтейства начать перевооружение флота.

В августе 1879 г. первым морским лордом стал Астли Купер Кей. Он пришел в Адмиралтейство с обширной программой строительства броненосцев и крейсеров. Теперь в необходимости выполнения морских программ нужно было убедить правительство и народ. Задачу «воспитания» публики в соответствующем духе взял на себя Томас Брассей, занимавший пост морского министра в 1880–1884 гг. (он же стал основателем знаменитого справочника по военно-морским флотам «Брассейз Нейвал Энъюал»). В начале 80-х гг. Брассей организовал серию публикаций, освещавших нужды военно-морского флота. Но рядового налогоплательщика призывы морского министра видимо не проняли. Нужны были более сильные средства.

Тем временем, в 1880 г. Фишер получил назначение на «Нортгемптон» — новый военный корабль, который вот-вот должен был вступить в строй. В Адмиралтействе планировали, что «Нортгемтон» усилит эскадру адмирала Леопольда Маклинтока в Карибском море. Сэр Леопольд был знаменит тем, что принимал участие в арктических экспедициях и во время одной из них «не мылся в течение 179 дней» ¹⁵.

С начала 80-х гг. Фишер уже был на короткой ноге с большим флотским начальством. Люди, под началом которых ему когда-то довелось служить, теперь занимали самые высокие посты. Астли Кей — первый морской лорд, Артур Худ — второй морской лорд. Чарльз Шэдуэлл стал адмирал-президентом научно-исследовательского подразделения флота в Гринвиче. Он теперь представлял Фишера старым адмиралам как «своего парня» и «лучшего моряка, какого он когда-либо встречал» ¹⁶. С 1876 по 1882 гг. Фишер почти все время провел в походах на различных военных кораблях. Эти годы стали началом его популярности. Фишера знают не только в Адмиралтействе, но даже английская королева наслышана о нем.

Несмотря на то, что «Нортгемптон» был совершенно новым кораблем, водоизмещением 7360 т, на нем сохранили дополнительную парусную оснастку. Соотношение площади парусов и водоизмещения было почти таким же, как у старого «Беллерфона». «Нортгемптон» оказался одним из самых неудачных кораблей «эры Барнаби». Натаниэль Барнаби разрабатывал его скорее как броненосный крейсер, нежели линейный корабль, рассчитывая, что он заменит «Беллерфон» в качестве флагмана Вест-Индской эскадры. Однако максимальная скорость «Нортгемптона» оказалась всего 14 узлов, даже меньше той, которую показывал «старый Билли». Таким образом, у Барнаби получился неудачный броненосный крейсер, из-за недостаточной скорости хода, и неудачный линейный корабль, из-за слабости бронирования и вооружения ¹⁷.