Метод «мой друг Джон» является отличным средством для обучения противодействующих объектов вхождению в транс.

Я демонстрирую этот метод пациенту, который приходит на лечение, но сопротивляется; и делаю это так тщательно, подробно, что, наблюдая за тем, как я индуцирую состояние транса у моего чисто воображаемого друга Джона, и, негодуя на потерю своего времени и денег, пациент, сам того не желая, становится настолько восприимчивым, что следует примеру Джона, и у него тоже наступает состояние транса. Я использую этот метод также для обучения самогипнозу в группах и при работе с объектами, которые сами должны применять его в связи с учебой, мигренью, избыточным весом и т. д.

Следовательно, когда доктор С заговорил о своих сомнениях в достоверности гипнотических явлений, я попросил его сделать заключение относительно достоверности проявлений транса у мисс А. С одной стороны, это явилось абсолютной, прямой, простой, но выразительной декларацией того, что мисс А войдет в состояние транса, и у нее не будет возможности сопротивляться, спорить или даже ставить под сомнение это утверждение, так как я говорил не с ней, а с доктором С. С другой стороны, это заявление делало доктора С ответственным за оценку поведения мисс А. Что это означало, ни он, ни публика не имели времени анализировать. Я полагался на мой прошлый опыт. Как можно обосновать субъективный опыт другого человека? Участвуя в нем! Например, пловец говорит, что вода холодная. Можно нырнуть в воду, чтобы подтвердить это, или, по крайней мере, попробовать воду рукой или ногой. Но здесь складывается другая ситуация! Нельзя подтвердить достоверность какой-то галлюцинации так же, как проверить субъективную реакцию пловца на температуру воды. Доктор С чувствовал себя «заблокированным» от гипноза и сомневался в «достоверности» каких-то гипнотический явлений, которые он сам вызывал у пациентов. Однако он не был «заблокирован» от возможной достоверности гипнотических явлений; он также не был «заблокирован» от применения своих собственных слов, когда его попросили дать оценку искренности гипнотического поведения мисс А. Он ждал гипнотических явлений от мисс А, чтобы оценить их и это поглощало всю его энергию. Ни он, ни аудитория не осознали, что внушение, которое потребовало так много усилий, чтобы дать оценку гипнотического поведения мисс А, подразумевало гораздо большее, чем простой экспериментальный спор о возрасте, виде и породе собаки, это действительность, которая не ставилась под сомнение, спор вызвали только ее признаки. Чтобы дать такую оценку, нужна была собака, которую увидела в своих галлюцинациях мисс А; следовательно, доктор С решил, что единственная возможность подтвердить ее суждения относительно вида, породы и возраста, – это тоже увидеть собаку, чтобы сделать соответствующее сравнение. Так он невольно очутился в том же положении, что и мисс А, и ни у нее, ни у него, ни у аудитории не было времени, чтобы понять это и проанализировать многократные упоминания, казалось бы, простой просьбы к доктору С сделать все возможное, чтобы подтвердить реакции мисс А. Его «все возможное» потребовало от него весь его потенциал.

Потом, когда мисс А находилась в ожидании того, какое внушение я ей предложу, я упомянул метод сюрприза, я не просил ее увидеть собаку. Я просто просил указать вид, породу и возраст вон той собаки. Здесь не было вопроса о том, есть там собака или нет. Вопрос был о виде, породе и возрасте, и, готовая принять мое внушение, она имела единственную возможность ответить – четко спроектировать в подсознании визуальное воспоминание о собаке. Для этого ей пришлось войти в состояние транса. Сколько нужно времени, чтобы выработать состояние транса? Сколько нужно времени, чтобы выработать физиологический сон? Если вы достаточно устали физически, вы можете заснуть сразу же, как только положите голову на подушку. Если вы достаточно подготовлены физиологически, вы так же быстро можете выработать состояние транса.

Что же случилось с доктором С? Он должным образом был подготовлен для выработки гипнотических явлений мисс А. Он фактически уже находился в состоянии ожидания, когда автор будет демонстрировать гипноз. Доктор заявил, что его загипнотизировать нельзя, и его заявление, очевидно, приняли за чистую монету, всерьез. Таким образом, у него не было необходимости противодействовать. Но перед ним была поставлена задача сотрудничать с автором путем оценки подлинности гипнотических явлений, которые должны появиться у мисс А. Находясь в состоянии напряженного ожидания гипнотических явлений, он попросту предположил, что их можно получить у мисс А, возможно, у мисс В. Он даже не понимал, что может сам оказаться их источником, и, следовательно, у него не было необходимости оказывать сопротивление. Вместо этого была длинная история напряженного ожидания и страстного желания испытать состояние транса, и теперь это могло осуществиться. Вся физиологическая ситуация помогла реализовать надежды автора.

Потом, когда мисс А увидела в своих галлюцинациях собаку, доктор С оказался вынужденным обосновать эту галлюцинацию. Как это сделать? Естественно, путем сравнения этой вещи с известной сравнимой вещью. Нельзя сравнивать собаку, даже воображаемую, с ковром, полом или креслом; ее нужно сравнивать с другой собакой, ее образом в душе или воспоминанием о ней. Следовательно, доктор С, даже не понимая этого, должен был попасть в ситуацию сравнения проектируемого мисс А визуального образа с его собственными внутренними понятиями, и это было сделано наилучшим образом с помощью образа собаки, проецируемого в его собственной памяти. Для этого он быстро вошел в состояние транса и, таким образом, смог сравнить свои собственные визуальные галлюцинации со словесным описанием мисс А ее субъективных гипнотических ощущений. Так возникло случайное обстоятельство сравнения шотландской овчарки и колли и дискуссия между испытуемыми относительно этой ситуации.

Почему собака? Потому что обычно собак любят почти все и заводят их чаще, чем кошек. Но если бы мисс А использовала кошку, то доктор С все же мог использовать своего колли, если он предпочитает собак, что и показало многократное повторение этого опыта. Следовало подтвердить обоснованность субъективных опытов, а не реальность предмета, и доктор С ответил на задачу, поставленную мисс А, тоже субъективным опытом, таким же, но в значениях и понятиях собственных визуальных и психических образов и воспоминаний".

Автор любит ставить эксперименты такого рода, когда никто не знает, что эксперимент уже идет, и когда он сам не знает, что может случиться. Так, в прошлых опытах автор тщательно делал внушения, чтобы вызвать визуальные галлюцинации и убедить в них аудиторию; например, «я никого не вижу там, но слышу, как там говорят люди» (там не было людей, разговаривающих между собой); кроме того, автор внушал, чтобы испытуемые слышали там звуки рояля, и потом объяснял им, приходившим в замешательство от его невежества: «Это был электрический орган». И испытуемый просил автора послушать более внимательно, чтобы исправить ошибку.

Все, что автор надеется узнать в таких экспериментальных ситуациях, которые он изобретает, это вероятное разнообразие психологических процессов и реакций, которые ему хотелось бы получить, но он не знает, добьется ли успеха в этом, и если добьется, то каким образом. В том случае, если объект гипноза реагирует на внушение по-своему, автор старается быстро использовать эту реакцию. Покажем это на примере. На лекции-сеансе для стоматологов при обсуждении идеосенсорных явлений автор спросил миссис X, выпускницу медицинского колледжа, которую намечал использовать в качестве объекта гипноза, о ее любимом виде отдыха. Она ответила: «Вероятно, поездки по стране и пребывание на природе» (она живет в Колорадо). Тогда автор, выразительно указывая на голую стену, стал внушать, что она «смотрит из окна на горную цепь и вон на ту гору с двумя ущельями, по одному на каждой стороне и сосновым лесом в форме буквы Y на одном из склонов горы». К удивлению автора и всех присутствующих, женщина ответила: «Но это не окно автомобиля. Это окно моей кухни, и там я мою посуду и слушаю музыку по транзистору. Играют мою любимую пьесу, которая напоминает мне об одной чудесной лыжной прогулке. – И она начала едва слышно напевать, потом сделала паузу, чтобы объяснить автору: – Разве эта музыка не напоминает вам о поездке на лыжах, о спуске с горы, в точности как вот эта чудесная мелодия. Но, боже мой! Этого не может быть! Посмотрите в окно, вы видите эту гору, где мы обычно катаемся на лыжах? И так близко, что я вижу там все. Посмотрите на этот огромный валун, который огибает лыжня. Пожалуйста, дайте бумагу и карандаш, я нарисую все это». И она сделала рисунок, .время от времени поднимая глаза от бумаги, чтобы проверить «свое визуальное впечатление» и «пейзаж».