Серебристый смех был мне наградой:
- Неплохо для начала, но вряд ли какой девушке понравится. Седая старина, да к тому же ещё общеизвестная!
- Но это же - классика! - вступился я за Пушкина, - И потом, какая же это древность?!
Смотришь на звезды, Звезда ты моя! О, если бы был я
Небом, чтоб мог на тебя множеством глаз я смотреть.
- прочитал я с выражением на русском, мог бы и на греческом... так, наверное, было б круче... Но к чему выпендриваться? - Вот это - древность!
- И что это такое?
- Стихи... древнегреческие... Их приписывают учёному и писателю Платону... О нём ещё Ломоносов писал.
- Как много ты знаешь... А поновее ничего нет?
- Ты любишь стихи?
- Их все девушки любят, сам убедишься, когда будешь их завоёвывать.
- Стихи?
- Да нет, - вновь рассмеялась Мара, - девушек!
- Хм-м... А такие подойдут?
В черноте электронной экрана,
В рубке новый встречая рассвет,
Вижу я твой чарующий образ
Среди россыпи звёзд и планет.
Мы ещё немного поговорили о поэзии, поболтали о других пустяках, и я наконец решился задать мучивший меня вопрос:
- Мар, я что-то не совсем понял... ты сказала "завоёвывать девушек"... Это как, с бластером в руках что ли?
И живо представил, как это будет выглядеть со стороны. Подхожу к объекту захвата... Стоп, а что дальше-то делать... Видел выражение "снять девушку"... Что, как часового что ли?
Стоило на секунду отвлечься, как Мара, согнувшись в три погибели, тихо повизгивая и похрюкивая, сползла по стене. Чего это она?
- Лёш, я умираю... Ну нельзя же так!
- А в чём дело? - не на шутку перепугался я.
Пригляделся повнимательнее... Да нет, вроде ничего фатального... организм в норме... состояние стабильное...
- Лёша-а-а-а, - наконец протянула подруга, размазывая по щекам слёзы, - Ты смерти моей хочешь?
- Да что такое? - удивлённо развёл я руками.
- Я-я-я... Я в жизни так никогда не смеялась! - с трудом выдавила она и расхохоталась.
А-а-а, это мы так шутки шутим. А я уж бог весть что подумал... И сквозь смех и слёзы женщина мне поведала, что "завоёвывать", как и "снимать" - это всё образные выражения, каких и в русском, и в других языках превеликое множество.
- Лёш, ты, прям, совсем дикий, - сочувственно вздохнула моя любовь, взлохматив рукой мне волосы, - Маугли!
Во! И я то же самое хотел сказать, рано мне ещё в человеческое общество. Другое дело - армия. Там тебя и поднимут, и накормят, и работу дадут, и "отобьют"... в смысле уложат спать вовремя, по команде "отбой". Во всём порядок и строгая субординация. Это мне нравиться.
Уж если начинать сживаться с людьми, вооружённые силы - самое подходящее для этого место, где всё регламентировано. Простая и надёжная система. Всё по уставу, а выучить его и научиться выполнять, мне - раз плюнуть.
Во всяком случае, я очень на это надеюсь.
- Ты там не заснул? Мы ждём ответа! - напомнил Дёмин о своём присутствии.
Да помню я, помню... И пары минут не дадут подумать!
И что им сказать... А-а-а, была - не была!
- Вам, господин полковник, как, честно ответить или соврать?!
От такого резкого поворота все сидевшие за столом офицеры несколько секунд дружно хлопали глазами, потом начальник корпуса, ухмыльнувшись, откинулся на спинку стула:
- Валяй, как получится, а мы послушаем!
Ну что ж, была бы честь предложена, поэтому я рубанул правду-матку:
- Другой на моём месте непременно начал с того, что хочет служить из чувства патриотизма, потому что любит свою Родину, и всё такое... Для меня же это просто красивые слова, значения которых я не совсем понимаю.
При этих словах, послушался шумный выдох, офицеры принялись недоуменно переглядываться.
- Но я не думаю, - возвысил я голос, - что буду служить хуже других, потому что считаю, что дела значат куда больше даже самых правильных слов.
- Извините, юноша, - резко возразил Дёмин, - но для нас, здесь присутствующих, патриотизм и любовь к Отечеству, так же, как верность присяге и честь офицера - это не пустые слова!
- А я этого и не говорил.
- Тогда потрудитесь объяснить... пояснее, что вы имели ввиду. А то ваши слова звучат как-то по-... либералистически.
- Присяга другое дело - это не пустые слова, а договор между государством и тем, кто ему собирается служить.
- Хм-м, - не удержался чернявый, этот... как его... Георгий Константинович, - такое определение больше подходит под "Кодекс наёмник". Для тех, кто служит за деньги.
- А вы разве зарплату не получаете?
- Ты, мальчик, не путай... хрен с трамвайной ручкой! - не на шутку распалился Дёмин. - Не играй с понятиями, в которых ни черта не смыслишь! Офицеры - это тебе не ландскнехты какие-то! Чтобы пожертвовать жизнью, надо знать, во имя чего! Иметь твёрдые моральные принципы, идеалы. Купить их никаких денег не хватит!
Прямо рыцари без страха и упрёка. А на деле, будто нет среди них жуликов и проходимцев. Да и жизнями жертвуют не своими, а чужими. Впрочем, к чему на офицеров наговаривать, такие же люди, как и все. Со своими достоинствами и недостатками.
- Может, в идеалах у меня и недостача, - зло огрызнулся я... а чего они хотели, как аукнется, так и откликнется, - но моральный стержень и принципы у меня тоже имеются.
- И какие же? "Кодекс наёмника"? - поддел меня чернявый.
- Я, между прочим, не к китайцам и не в Содружество пришёл наниматься, а в вооружённые силы Российской империи! Потому что мои родители были её гражданами, и себя я тоже считаю русским!.. Что же касается долга, - добавил я чуть погодя, проигнорировав хмыканье горбоносого, поджатые губы Дёмина и сдвинутые брови "Пушкина", - то, похоже, иные командиры и начальники помнят о нём на словах, тут же забывая, когда дело доходит до его выполнения.
- Ты это о чём? - нахмурился полковник.
- О гибели научного корабля ОБК номер 106. Его ведь толком никто и не искал.
- Вряд ли всё так однозначно, поиски велись, - возразил... но как-то очень вяло... начальник корпуса.
- У вас, юноша, есть какие-то претензии к государству? - бабахнул в лоб вопросом подполковник.
- К империи и императору - нет, а вот к отдельным должностным лицам...
- Думаю, это тема для отдельного расследования, а у нас тут не судебное заседание, - заметил Дёмин.
- Да ну? А мне показалось, что это именно так! - не удержался я от очередной колкости, встреченной удивлённым взглядом полковника и весёлым хмыканьем всех остальных.
- Действительно, Николай, что ты так взъелся на парня? - вступился за меня "Филин"... то есть "Пушкин".
- Да, понимаешь,.. разговаривал тут со своим оболтусом, он мне почти то же самое выдал... Я ему про долг перед Родиной, а он про деньги...
- Борис? Он же сам - офицер? - удивился подполковник.
- Да нет! - начальник корпуса махнул рукой, - Младшенький... Игорь... Вырастил, спиногрыза, на свою голову... Я ему: "Нет у нас с матерью таких денег!" А он: "Хреново ценит вас Отечество, если на глайдер ко дню рождения скопить не можете!" Каково, а-а-а?! В общем, разругались мы вдрызг!
- Так пусть валит, нахрен, в банкиры, там сам себе и зарабатывает!
- Ну-у, примерно так я и ответил... Всё равно неприятно... А тут вот этот... экзаменуемый, - ткнул Дёмин в мою сторону, - И что мне ему теперь писать в рекомендации: "патриотизмом обделён, зато свято чтит "Кодекс наёмника"?
- А с чего ты вообще собираешься что-то писать?
- Но как же? Такие правила...
- Они для кадет, а он - не наш воспитанник.
- Тогда как же быть? Ведь Шевчук его к нам прислал?
