Алексей Симагин быстро адаптировался к условиям Севера. В это время года стояла теплая погода, и в полдень можно было даже окунуться в море. Он также возобновил тренировки, благо возле его нового жилища было несколько турников. Единственное, что доставляло неудобство - местные комары. Чертовски нахальные и настойчивые, они налетали тучей и кусали нещадно. Вначале Алексей пользовался жидкостью-аэрозолем и кремом от комаров, заботливо упакованными Светланой ему в дорогу. Но комары не сдавались, нагло пикируя на все открытые части тела. Через несколько дней Симагин решил проблему, ментально подобрав частоту, отпугивающую ненасытных кровососов.

Второй проблемой были белые ночи, из-за которых сбивались не только временные рамки суток, но и путались понятия утра, дня и ночи. Не помогал даже главный распорядок дня - приём пищи в общей столовой по расписанию: завтрак с 6.00 до 7.00, обед с 12.00 до 13.00, полдник в 16.00 и ужин с 19.00 до 20.00. Через неделю Симагин стал, как и все старожилы, воспринимать время не как отрезок суток, а как момент начала или окончания какой-то определённой работы. Он даже начал вести дневник, в который записывал наиболее значимые события прошедшего дня. Открывая его, чтобы сделать очередную запись, Алексей поневоле ловил себя на мысли о том, с какого временного отрезка начинать отсчет новых суток. Ведь за окном постоянно было светло.

Симагина и Полуянова поселили вместе - в дальнем конце одного из бараков, похожего на воинскую казарму, по-видимому, и бывшим таковым во времена советской власти. На плоской крыше здания красовались пара современных спутниковых тарелок и жестяной флюгер-петух ярко-красного цвета. С торца этого строения ушедшей эпохи был пристроен современный ангар полуцилиндрической формы из склепанных листов дюралюминия.

Ангар, как оказалось, служил одновременно лабораторией и метеостанцией. В лаборатории проводились замеры температуры и относительной влажности воздуха, атмосферного давления, скорости и направления ветра, потоков коротковолновой солнечной радиации, измерения общего содержания озона в атмосфере. А на метеостанции обрабатывались полученные результаты. Жили же метеорологи и гляциологи в бараке.

Кто такие метеорологи, Алексей естественно знал, а вот о работе гляциологов имел весьма смутное представление. Ему пояснили, что гляциологи занимаются обследованием снежников, припайного и покровного льда, а также морской и талой воды для определения электрофизических свойств воды и льда.

Ещё в бараке постоянно проживали два полярника, которые обслуживали метеостанцию, ещё трое - жили наездами, так как тоже были командировочными и инспектировали уборку бочек на трёх островах архипелага.

К вечеру Симагину с Полуяновым представился случай перезнакомиться почти со всеми обитателями острова. Один из метеорологов, Виталий Сичкин, праздновал день рождения. Ради такого случая именинник со своими друзьями помощниками разобрали часть перегородок, сдвинули три стола вместе, но из-за нехватки "посадочных мест" за большой стол посреди комнаты невозможно было рассадить всех желающих, и поэтому опоздавшие размещались где попало - на кроватях, диване и подоконниках кресел. Было тесно, накурено и весело.

Сам новорожденный, усевшись на одну из верхних кроватей, горланил под гитару песню за песней, не забывая увлажнять горло из большой алюминиевой кружки, которую услужливо наполняли раз за разом благодарные слушатели.

Полуянов пристроился сбоку стола на длинной сколоченной из досок скамейке и, пользуясь случаем, с удовольствием поглощал местные кулинарные шедевры - колбасу из оленины, солонину, приправленную острыми специями, копченую селёдку, вяленую тёшу лосося, наваристую кашу со свиной тушёнкой и компот из сухофруктов.

Симагин, которому тоже щедро наложили полную миску деликатесов, присел на табуретке у занавески и смотрел на веселящихся гостей. То и дело звучали тосты, гости дружно чокались разнокалиберными чашками и кружками, весело гоготали над очередным пожеланием имениннику.

Алексей не мог забыть тот ментальный поток сторонней силы, который помог ему удержать вертолёт при посадке. Был ли этот человек на борту или наблюдал, как падает вертолёт, с земли? Не побоялся выдать себя, а ведь должен был чувствовать, что внутри вертолета есть он, Алексей Симагин, обладающий такими же способностями. С другой стороны, а почему, собственно, незнакомец должен кого-то бояться? Он просто хотел спасти жизни экипажа и пассажиров. А если их, этих людей с ментальными умами, было несколько? Тогда им бояться вообще смешно. Интересно, присутствуют ли они здесь, среди гостей? Вопросы, вопросы, и нет ни одного ответа на них. Пока нет.

Симагин улыбался, чокался с подходящими кружкой и напряжённо всматривался в каждого. Он даже пытался посылать сканирующие импульсы в надежде, что кто-то из присутствующих ответит, или же сигналы отразятся от выставленного кем-то защитного экрана. Но всё было тщетно.

Тем временем с места поднялся средних лет мужчина и с явно восточным акцентом произнёс тост: "Когда я собрался жениться, мой отец сказал так: - Запомни, сынок, в каждой женщине живёт ангел, дура, стерва и прекрасная принцесса. Так что имей в виду: что разбудишь, то и получишь! Так выпьем же за то, чтобы наш именинник разбудил в своей будущей жене то, что нужно!"

Присутствующие (среди которых, кстати, было и две женщины лет тридцати), прыснули со смеху.

- Да к чему мне женщины, - крикнул со своего места Сичкин, - Они только жизнь усложняют!

Одна из дам подняла свой бокал и тут же дополнила тост: "Женщина, между прочим, даёт жизнь! И, чёрт возьми, имеет полное право её усложнять!"

Вокруг раздался взрыв хохота. Симагин улыбнулся, вспомнив Светлану. У него даже засосало под ложечкой, такими щемящими были мысли о ней... Как они сейчас там, две звёздочки, которые осветили всю его жизнь?

В лицо пахнула струя холодного воздуха. В барак ввалились ещё трое: мужчина средних лет, худощавый, с густыми чёрными усами и курчавой непокорной шевелюрой, молодая девушка лет двадцати с хвостиком и высокий крупный полярник в летах, с сединой на висках.

- Позд-рав-ля-ем!!! - хором крикнули вошедшие.

- Всем троим штрафные! - заорал им в ответ именинник. - И тост!

Слово взял чернявый: "За милых, красивых, добрых, умных, привлекательных - за нас, мужики!"

Гости грохнули от смеха.

- Лучше упасть лицом в грязь, чем упасть в глазах женщины, - произнесла девушка. - Так выпьем же за мужчину, который никогда не падает! За именинника!

Громко звякнули струны гитары - именинник сам себе заиграл туш.

- Тогда и я присоединюсь! - улыбаясь, заявил старший из вновь вошедших. - Говорят, возраст определяется не по годам, а по количеству убитых иллюзий. Так пусть у нашего именинника хотя бы одна из них сохранится до конца жизни!

Последняя фраза утонула в громких криках и гомерическом смехе. Симагин тоже невольно рассмеялся, про себя подумав, что такой тост не для него - главное, когда человек имеет надежду, а не питает себя эфемерными иллюзиями. Свои иллюзии он прикончил, когда бомжевал с Дворкиным, а вот надежду, которая умирает последней, в душе сохранил.

Праздник продолжался. Гости разбились на кучки по интересам. Компания возле Алексея, изрядно набравшись хмельного, обсуждала очередной эксперимент по использованию альтернативных источников энергии для обеспечения связи в условиях Крайнего Севера. Двое полярников, которые производили монтаж ветрогенератора и системы солнечных батарей для электроснабжения оборудования спутниковой связи, громко спорили с оппонентами, доказывая, что их проект дешевле и надёжнее.

Симагин плохо ориентировался в технических терминах и физических понятиях, и спор был ему не интересен. Он уже подумывал, что пора выйти на воздух - в прокуренном помещении нечем было дышать. Вдруг кто-то положил ему на плечо руку и, наклонившись к самому уху, шепнул:

- Ну, здравствуй, Сим-Сим!