В глубине сцены как бы другое помещение – столовая. Там за самоваром заседает "распутинский кружок" – мать и дочь (Муня) Головины, Лохтина, сестра Вырубовой Александра Пистолькорс с мужем-офицером. Время от времени к ним присоединяется Акилина.

В момент, когда нотариус позвонил в дверь, Акилина разговаривает по телефону.

Акилина (в трубку): …Да, моя хорошая. Вечерком приходи. Тихими стопами… Давай, горлица моя ненаглядная. Аки крин сельный воссияй. Плечики ослободни. Благовониями себя облагоуха́й. Батюшка до сего дюже охоч… Ну, помогай те Христос!

Идет открывать дверь.

Иду-у-у! ("жалуется" ожидающим) Ох-ох-ох. Вишь, всяк доку́ку свою батюшке несёт.

Открывает дверь

(нотариусу, как бы отвечая на вопрос) Принимаем, принимаем. Лобызаем-обнимаем. Притулись где-нибудь, солдатик, и Богу молись.

Нотариус находит себе место и нервно протирает очки большим белым платком. Тем временем у двери появляется Вырубова с большим кожаным портфелем в руках и фотограф с большим деревянным фотоаппаратом на штативе. Звонок. К двери бежит Акилина.

Иду-у-у! (открывая дверь) Принимаем, прини… (другим тоном) Анна Александровна?

Выглядывает за дверь и озирается по сторонам. Ее как будто подменили. Перед нами ловкая интриганка с чисто криминальными повадками.

(про фотографа) Этот с вами?

Вырубова не считает нужным отвечать. Она молча заходит, не глядя, скидывает на руки Акилине пальто с лисьим воротником и, не сбавляя темпа, направляется в столовую. Увидев ее, весь "распутинский кружок" как по команде встает из-за стола. Все указывает на то, что она в этом доме – хозяйка. Ожидающие в прихожей оживленно шушукаются. К Вырубовой подбегает Акилина. У нее в руках два бумажных свертка.

Акилина (Вырубовой, вполголоса): Здесь от давешних аванс и так – по мелочи.

Вырубова оглядывается по сторонам и открывает портфель.

Вырубова (строго): "По мелочи" – это сколько?

Акилина что-то ей шепчет на ухо.

(насмешливо) Ага. И себе столько же. (холодно) Я не люблю непорядочности. Если хоть копейку найду сверх огово́ренного…

Акилина (взволновано): Анна Александровна, разве ж я когда повод давала?! Нешто я не понимаю…

Вырубова (примирительно): Ладно. Я сказала – ты меня поняла.

Кладет первый сверток в портфель, вертит в руке второй, вопросительно смотрит на Акилину.

Акилина (поясняет): Прошения от старца… Я всё интересное отложила. Одно – особенно…

Оглядывается по сторонам. И горячо шепчет Вырубовой на ухо. До нас долетают только обрывки фраз.

…в Крыму санаторию за счет казны… высочайшее соизволение… словечко только замолвить… целый капитал!..

Вырубова с брезгливой гримасой отстраняется от Акилины.

Вырубова (хмуро): Ладно. Я после сама посмотрю. Свободна.

Небрежно бросает в портфель второй сверток и ловко застегивает ремни.

Тем временем, из кабинета выходит Распутин. Его немедленно хватает за руку бедно одетая посетительница. Она что-то горячо шепчет ему на ухо, быстро-быстро крестясь. Распутин оглядывается вокруг, взгляд его останавливается на богато одетом полном господине в котелке.

Распутин: Эй, милай, в шапке! Ага, ты.

Важный посетитель вскакивает со своего места и протискивается к Распутину.

При деньгах?

Господин немедленно достает бумажник. Распутин бесцеремонно выхватывает его, достает, не глядя несколько купюр и сует их в руки опешившей посетительницы. Похудевший бумажник возвращается в руки владельца. Среди присутствующих слышится удивленный шепот: "Пятьсот рублей!"

Из гостиной выходит Вырубова.

Вырубова (щебечет): А я к тебе на огонек, Григорий Ефимович, зашла. Благослови трапезу.

Распутин показывает на стоящего в стороне фотографа.

Распутин (хмуро): Эт что еще за кум со скворе́шней? Зачем?

Собирается идти в столовую, но натыкается на барнаульского нотариуса.

(нотариусу) Ты как здесь?

Нотариус (декламирует хорошо заученный текст): Я из Барнаула. Служу в нотариальной конторе. Имею на иждивении больную мать и сестру. Семья моя обретается в крайней бедности. Доход мизерный. Единственное спасение – перевод на бойкое место с изрядным объемом нотариальных действий…

Распутин (морщится): Да ты жалился уже. К министру ходил?

Нотариус (почти с вызовом): Сидя в приемной, передал послание ваше через секретаря. И был препровожден! Велено впредь не пускать меня на порог министерства. Послание ваше вернули в целости…

Протягивает Распутину клочок бумаги. Тот, не глядя, засовывает его в карман брюк. Чешет ладонью лоб.

Распутин: Ишь ты, заусеница какая! Не люб Распутин – не люби. Та́к прими – без Распутина. От сытости, чай, по передним не шастают. Раз пришел – на краю человек. Сперва выслушай, потом гони. (кричит в гостиную) Тащи одёжу, Акилина!

Заводит нотариуса в столовую и, не обращая внимания на "старожилов", усаживает его на диван, рядом с самоваром.

(нотариусу) Жди.

Распутин выхватывает из рук причитающей Акилины пальто, одеваясь на ходу, выскакивает из двери и проходит по краю сцены – справа налево. Тем временем, между прихожей и гостиной опускается занавес и прихожая распутинской квартиры превращается в приемную министерства юстиции. Публика остается та же. Плюс министерский секретарь в мундире. Распутин входит в левую дверь и сталкивается с ним нос к носу. Тот узнаёт Распутина, но виду старается не подавать.

Секретарь (холодно): По какому вопросу? Как доложить?

Распутин: Крестьянин Тобольской губернии Григорий Ефимов Распутин. По вопросу касательно совести.

Секретарь: Ожидайте здесь. Вас пригласят.

Распутин садится в стороне на стул. Через полминуты затемнение. Когда приемная вновь освещается, бьют часы. Стрелки на них показывают, что прошел час. Вокруг Распутина уже совершенно другая публика. Снова затемнение. Еще час прошел. Вокруг опять новые люди. Третий раз то же самое. За это время несколько раз приоткрывается дверь (с правой стороны – та, что в квартире Распутина служила входной), в нее выглядывает министр. Распутин его не замечает. По истечении третьего часа министр не выдерживает и сам выходит в приемную.

Министр (строго): Кто таков?

Распутин: Григорий Распутин.

Министр: Что надо?

Распутин: К тебе парень с бедой приходил. Из Барнаула. Мать хворая, сеструху замуж не берут, сам – редькин хвост жует. Дай место, говорит – деньгу зашибить. Ната́риз.

Министр (нетерпеливо): Ну?

Распутин (сердито): Шуганули его отсюда, вот те и "ну".

Министр (демонстрирует готовность уйти): Всё сказал?

Распутин (с досадой): Ты для чего пузо выпятил?! Думаешь, харю разъел так и Богу – сват?!!

Министр настолько опешил, что потерял дар речи.

(примирительно) Ты ж во внутрях-то не сквалыга, не тать. Чё ж ты забор-то вокруг себя городи́шь? Прям, "не ходи к нему без янтарных бус, паренёк посадский"!

Распутин обнимает министра за плечи и легонько подталкивает его к дверям кабинета.

(по-дружески) Давай, казенный человек, не журись. Плохо ната́ризу. Всё у него через пень-коромысло. Криво из мамки достали – криво живет. Надо вы́править…

Министр, наконец, обретает потерянный дар речи и резким движением высвобождается из цепких распутинских объятий.

Министр: В-в-вон!

Распутин (насмешливо): Ты горло-то зря не дери. Я к этому привычный.