Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Орхидея зажала уши ладонями.

– Неужели мы находимся во Франции, – засмеялась она. – Я не в силах ничего понять в этих выкриках.

– Ничего странного в этом нет, – констатировал лорд Шервуд, – Ницца уже давно не является французской, это – космополитический город.

– Вообще-то ей полагалось быть бы английской, – заметила леди Куинборо, продолжая читать записку, приколотую к ее букету. – Именно мы, англичане, открыли этот курорт и привели его к мировой славе! Увы, теперь мы представляем здесь меньшинство. Пожалуй, только французов в Ницце еще меньше, чем нас!.. Граф, кажется, вы влюблены?

– Из кого же состоит здешняя публика? – полюбопытствовала Орхидея.

– О, здесь представлен весь мир! Много русских, но есть и янки, и румыны, и немцы, и валахи, и швейцарцы, и бельгийцы... некоторое количество галантных итальянцев.... ну и наконец индусы, – добавила англичанка, заметив появившуюся в толчее коляску махараджи Пудукота, увитую густыми гирляндами кроваво-красных гвоздик. Посреди этого буйства цветов восседал сам махараджа с благостной улыбкой на своем неподвижном лице. Толпа с восхищением разглядывала как целую выставку великолепных изумрудов и рубинов, украшавшую его торс, так и сопровождавших его таинственных женственных особ. Последние были укутаны паранджой, над которой виднелись лишь глаза. Однако полупрозрачная ткань паранджи позволяла оценить редкостную красоту этих див, а равно и роскошь их золотых украшений.

Появлялись новые колесницы, и всеобщее веселье еще больше возросло. Спутники Орхидеи узнали в их возницах своих друзей и отдались всеобщей радости. Только Этьен остался рядом с Орхидеей. Сидя на другом конце стола, он не отрываясь смотрел на нее.

Его неотступный взгляд смущал девушку. Чтобы чем-то себя занять, она отцепила от букета прикрепленный к нему маленький конверт и, достав оттуда записку, стала читать. Только теперь она поняла, почему Этьен столь пристально на нее смотрит. – «Сделайте вид, что вам надо отойти попудриться, – было написано в ней. – На минуту я присоединюсь к вам в холле. Умоляю вас, не отказывайтесь! Мне крайне важно поговорить с вами...»

Не поднимая глаз, она опустила записку в конверт, а затем спрятала конверт в сумочку. Ее лицо стало вдруг строгим, казалось, не оставляя ему никакой надежды. А во взгляде Этьена теперь читалась откровенная мольба. Несколько минут она сидела, не шевелясь. Хотя все ее естество сгорало от любопытства, она твердо решила выдержать паузу, чтобы заставить Этьена вконец потерять надежду... Его лицо стало таким несчастным, что она невольно улыбнулась. Наконец, неспешно, Орхидея поднялась и направилась внутрь отеля. Оказавшись в дамском салоне, она не стала пудриться по той простой причине, что никогда этого не делала. Она лишь слегка подправила свою прическу, которая в этом совершенно не нуждалась, и, окончательно удостоверившись в собственной красоте, появилась в холле. Там на диване уже восседал Этьен с видом человека, которому смертельно наскучила окружающая суматоха. Он встал и подошел к ней, отведя ее к заросли пышных азалий. Не давая ему раскрыть рот, Орхидея заговорила первой:

– Чего вы хотите? У меня совсем немного времени, так что отвечайте быстро!

– А мне, напротив, необходимо время. К тому же, здесь явно не то место, да и не тот момент. Давайте встретимся где-нибудь, где можно будет побыть вдвоем. Мне надо сказать вам очень многое... и уже давно!

– Но мы с вами уже встречались, причем для меня неожиданно, – возразила она, слегка улыбнувшись.

– Да. Я однажды видел вас в Париже, но у вас не было никаких причин меня запоминать. Это случилось вечером, на балете в Гранд-Опера, где вы сияли всей своей бесподобной красотой. Я же сидел в ложе, откуда не мог отвести от вас взгляда, с тех пор вы завладели моей душой... Нет, пожалуйста, ничего не говорите! Забудьте на секунду о той роли, которую вы играете и в которой я ничего не понимаю. Я знаю, кто вы. Я видел вас на днях вечером в Казино. Не глядите на меня так. Я не сумасшедший... Я...

– Этьен Бланшар, брат моего убитого мужа. Как видите, я вас тоже узнала, так что мы на равных. А теперь отвечайте! Что вы хотите мне сказать?

– Я хочу вам рассказать о массе вещей, о которых вы не имеете ни малейшего представления. Не подумайте, что я собираюсь упрекать или обвинять вас! Когда вы придете ко мне, вы поймете...

– К вам? В дом ваших родителей, которые испытывают ко мне лишь презрение?– Нет, в старом городе мне принадлежит собственное жилье. Это единственное место, где я чувствую себя хорошо. Я ожидаю вас там, чтобы отужинать...

– Меня? Вы хотите, чтобы я пришла к вам? А вам никогда не приходило в голову, что я могу вас ненавидеть?

– Именно с этой ненавистью я и хочу покончить. Лично я никогда не ненавидел вас, Орхидея... Наоборот, в этом и состоит мое несчастье. Дайте же мне сказать, все объяснить!

– А не могли бы вы сделать это в церкви, около гробницы вашего брата, за которым помешали мне последовать?

– Нет, это невозможно! Мне надо бы держаться подальше. Я собирался повстречаться с вами через несколько недель... когда все уляжется...

– И, дожидаясь этого момента, вы под вымышленным именем завели любовную интригу с мадемуазель д'Оврэй? – съязвила Орхидея.

– Я знаю ее еще с детства. Именно она, с ее увлеченностью театром, дала мне идею выдумать себе вторую жизнь, куда менее унылую и давящую, чем моя собственная... Но, прежде всего, я хотел бы все объяснить. Мне это необходимо. Приходите сегодня вечером!

– Нет. Только не сегодня вечером!

– Вы заняты? Ну тогда завтра?.. Договорились: завтра! Из моего дома открывается вид на весь город, так что мы сможем полюбоваться на фейерверк. Только не отказывайтесь, я вас умоляю! Иначе вы можете подтолкнуть меня на такие действия... в которых мы оба будем раскаиваться...

– Какие же, например? – спросила она пренебрежительно.

Этьен провел рукой по лбу, стирая капельки пота. При этом его рука тряслась, а глаза блуждали.

– Я и сам не знаю... Чтобы получить от вас согласие на эти несколько мгновений, я способен... например, на скандал! Вы должны прийти! Вы должны услышать, как я вас люблю... Возьмите это!.. Я буду ждать вас в девять часов...

С этими словами он почти насильно вручил ей записку, после чего бегом вернулся на террасу. Ошеломленная Орхидея некоторое время не могла сдвинуться с места. Она больше не понимала, где находится. Что происходит? Все это снится или же убийца Эдуарда собирается объясниться ей в любви?

Эта догадка отнюдь ее не порадовала. Наоборот, ибо таким образом к финансовым мотивам, толкнувшим Этьена Бланшара на преступление, добавлялись мотивы сентиментальные. И вообще, можно ли говорить о том, что это человек разумный? Он непредсказуем, странен и совершенно ненадежен. И, наверняка, очень опасен. И все же мысль о том, чтобы ночью отправиться в его дом, совершенно ее не пугала. Наоборот, полученное ею приглашение прекрасно соответствовало ее замыслу, который теперь вполне созрел. Но она не собирается предаваться всяким там сантиментам. Сперва она бросит ему в лицо обвинение, а потом осуществит возмездие.

Вернувшись на террасу, она застала там обеспокоенную леди Куинборо, которая явно нервничала по поводу ее отсутствия.

– Вы плохо себя чувствуете, баронесса? – поинтересовалась англичанка.

У Орхидеи комок застрял в горле. Она увидела, что Этьен занял свое место и, как ни в чем не бывало, беседует с лордом Шервудом. Она поняла, что не сможет находиться рядом с этим человеком.

– Да, неважно, – ответила она. – Что-то мне нездоровится. Может быть, от всего этого шума. Признаюсь, мне хотелось бы вернуться в свой номер. Если это возможно, конечно?

– О чем речь! Я вызову экипаж, который подъедет прямо сюда в «Вестминстер»... Я все объясню нашим друзьям и как можно скорее навещу вас!

Через минуту-другую Орхидея уже ехала по безмятежным улицам Ниццы, ибо весь карнавал сосредоточился на Английском бульваре. Вдруг она вспомнила о том, что забыла на своем месте в «Вестминстере» прекрасный букет белых цветов. Но при этом она не испытала никакого сожаления, скорее наоборот. Ни за что на свете она не согласится теперь держать при себе хоть одну вещь, напоминающую ей об этом человеке. То, что она смогла прочесть в его глазах, вызывало у нее ужас. И вдруг в ее памяти возникло другое лицо, мягкий взгляд серых глаз, чистые и суровые черты, о боже, какой мукой они исказятся, когда Пьер узнает о смерти Этьена Бланшара и о побеге его убийцы.

62
{"b":"3155","o":1}