ПЛАТОВ (трясет Левшу). М-малчать, язва! (Другим голосом.) Молодец, Левша, не осрамил Тулу, не выдал! (Опять трясет.) Ну, говори теперь, растакой-сякой: что вы за секрет с блохой сделали? А не то твоей жизни пять минут сроку осталось: сейчас Царя приведут – и мне конец и тебе крышка.
ЛЕВША. Может, ежели, никакого секрета и нету? (Цыркает сквозь зубы.) А может, вроде и есть. Сейчас все... это самое... обнаружится.
ПЛАТОВ (свирепо). Ну, коли я от Царя живым вернусь – уж я тебя, Бог даст... (Кулак – Левше. Свистовым.) Держать его, сукина сына, – да крепче!
ЛЕВША. Эх, Левша, красавец молодой – сгубила тебя судьба!
Свистовые его уводят.
ХИМИК-МЕХАНИК (Мастеру). У вас без четверти?
МАСТЕР. Без четверти.
ХИМИК-МЕХАНИК. А у меня... (Лезет за часами – вытаскивает одну цепочку.) Часы-то... срезали! Батюшки!
Убегает, за ним – Мастер. В это время – музыка, парадным маршем входят ГЕНЕРАЛЫ и ЦАРЬ.
ЦАРЬ. Ну, здрасьте, что ли?
ГЕНЕРАЛЫ. Здра-жла-ваше-цар-ство!
ЦАРЬ (приглядывается). А где же этот... мой... как его?
ГЕНЕРАЛЫ (выскакивают). Здесь я, ваше-цар-ство! – Здесь, ваше-цар-ство! – Здесь...
ЦАРЬ. А, да на кой вы мне! Ну, этот... как его... Платов!
КИСЕЛЬВРОДЕ (Платову). Ну, дружочек, пришел твой часик: иди, Царь тебя требует.
ПЛАТОВ. Крышка! Пропал – ни за нюх табаку! (Идет за Кисельвроде.)
ЦАРЬ. Ну, донской казак Платов, здравствуй, что ли.
ПЛАТОВ (гаркает). Здра-жла-ваше-цар-ство!
ЦАРЬ. Где был, что видел?
ПЛАТОВ. Так и так: был я, согласно собственноручному твоему царскому слову, на Тихом Дону.
ЦАРЬ. Ну, докладай, какие у вас там казаки промеж собя междоусобные разговоры ведут.
ПЛАТОВ. А это, стал-быть, могу я только по тайности на ушко сказать.
ЦАРЬ. Ну, на тебе ухо – пользуйся.
Платов, подошедши к трону, шепчет Царю на ухо.
ЦАРЬ (Платову). Та-ак. Ладно! А больше, например, тебе нечего мне сказать?
ПЛАТОВ. Гм... Кхе!
Генералы вытягиваются на цыпочках, шушукаются.
ЦАРЬ (Платову). А что же ты, братец, про самое главное-то молчок? (Грозно.) А-а-а? Как же тульские твои Мастера против аглицкой нимфозории себя оправдали?
ГЕНЕРАЛЫ. Каюк! – Поплыл Платов! – Митькой звали.
ПЛАТОВ (бухается на колени). Так и так: хочешь – казни, хочешь – милуй. А только нимфозория окаянная все в том же пространстве, и, стал-быть, ничего удивительней тульские мастера не могли сделать.
ЦАРЬ. Ну, брат, это уж – маком! Ты – старик мужественный, а что ты мне докладаешь – этого быть никак не может! Слышишь?
ПЛАТОВ (гаркает). Так точно, ваше-цар-ство, никак не может! (Другим голосом.) А только вот хоть ты тресни – так оно и есть.
ЦАРЬ. Да ты... Как это ты смеешь мне, Царю, поперек говорить? Подавай ее сюда!
Платов мнется.
Не слышишь? Уши заколодило? Сейчас давай – ну?
Платов подает Царю шкатулку. Царь открывает, смотрит.
Что за лихо! И впрямь: как лежала блоха – так и лежит. Не может того быть: тут тульские Мастера, наверно, что-нибудь сверх понятия сделали... (Услышал страдательную Левши на гармошке. Платову.) Постой-ка: это кто же там приятной музыкой займается?
ПЛАТОВ. А это так... тульский один... стервец... У-у-у! (Свирепеет.)
ЦАРЬ. А ну-ка, поди спроси этого самого тульского насчет государственной нашей блохи.
Платов уходит.
Нет, уж чего-нибудь они с ей да изделали... (Пробует взять блоху.) А пропади ты пропадом! Палец у меня дюже толстый – не гожается...
ГЕНЕРАЛЫ. Послюньте пальчик, ваше-цар-ство! – Лизните их... Язычком, язычечком!
КИСЕЛЬВРОДЕ. Дозвольте, я лизну!
ЦАРЬ. А, иди ты к ляду!
ПЛАТОВ (возвращается, подходит к Царю). Так и так: говорит ихний тульский Левша, надо, говорит, блоху эту в самый мелкий мелкоскоп глядеть – тогда-де все обнаружится.
ЦАРЬ (кричит сердито). Подать сюда самый мелкий мелкоскоп!
КИСЕЛЬВРОДЕ. Подать мелкоскоп!
Десять Генералов на рысях немедля приносят громадную трубу, устанавливают ее поперек палаты – глядельным концом к публике; перед другим концом – держат шкатулку с блохой.
Пожалуйте, ваше величество. Как говорится, все наготове: сани до Казани, язык до Киева.
ЦАРЬ (смотрит в мелкоскоп). Ага... ага... Вот-вот-вот... Тьфу! Ничего не видать, ни синь-пороху! Позвать сюда... этого самого... Лекаря-аптекаря.
КИСЕЛЬВРОДЕ. Веди! Зови!
Генералы бегут.
ЛЕКАРЬ-АПТЕКАРЬ (входит). Здра-жла...
ЦАРЬ (с досадой). Да знаю, знаю! Можешь мелкоскоп по глазам навести?
ЛЕКАРЬ-АПТЕКАРЬ. У-у, глаза отвести – это самое наше дело! (Налаживает мелкоскоп.) Раз, два, три. Готово! Пожалуйте!
ЦАРЬ (глядит в мелкоскоп). А-а! Ну-ка, ну-ка? Поверни спинкой. Так. Бочком. Пузичком... Тьфу! Да что же это такое? Все как было. (Платову.) Волоки сюда этого тульского твоего!
Платов мнется.
(грозно.) Ну-у? (Топает.) Веди, говорят тебе, а то у меня... знаешь?
ПЛАТОВ (бежит, на ходу читает). Помяни, господи, царя Давида и всю кротость его... Свят, свят, свят!
Свистовые ведут ЛЕВШУ. У него одна штанина в сапоге, другая наружу, воротник разорван, но идет бойко – от последней отчаянности, а может, и от хмеля. За ним Полшкипер и Платов.
(тычет Левшу в бок.) Ну, д-дьявол, иди теперь – сам за себя отвечай. У-у-у!
ЛЕВША. А что ж такое: и пойду, и отвечу – технически! (Цыркает сквозь зубы. С гармонией своей под мышкой подходит к Царю – кланяется.)
ЦАРЬ. Ну, здравствуй, что ли. Хм, вон ты какой! Ну, вот что, скажи-ка, братец, это что ж значит? Мы и так и эдак в мелкоскоп глядели, а ничего замечательного не усматриваем. Плохо вы работаете – плохо, плохо! Да.
ЛЕВША. Оно хотя-хоть вы и глядели, а только глядеть надо вроде с соображением... А то ведь и баран, ежели на новые ворота... тоже глядит. Да.
ГЕНЕРАЛЫ и КИСЕЛЬВРОДЕ (кидаются к Левше, дергают его сзади). Шшшш! – Шшшш!
ЦАРЬ. Оставьте над ним мудрить: пусть отвечает, как умеет. (Левше.) Ну, гляди сам: ничего не видать.
ЛЕВША. А вы бы, это... глаза-то получше разули, да. Этак не увидишь, конечно. Потому как наш секрет – кромя прочего ежели... так против этого размера невпример мельче.
ЦАРЬ. А есть, говоришь, секрет?
ЛЕВША (цыркает сквозь зубы). Ха! Вроде есть, конечно.
ЦАРЬ. Ну? Ей-богу?
ЛЕВША. Да уж есть.
ЦАРЬ. А как же его разглядеть – секрет-то ваш?
ЛЕВША. А ежели, например, одну блохиную ножку... это самое... под весь мелкоскоп... например... вот этак вот, да. И, значит, потом глядеть, технически, на каждую ихнюю блохиную пяточку. И тут, это, все удивление... и здрасьте-пожалте. Да.
ЦАРЬ (показывает Левше на Лекаря-аптекаря). Поди, растолкуй ему, он это сейчас все устроит, согласно науке.
Левша идет неторопливо. Платов за ним с кулаками – от нетерпения инда трясется весь.
