Другое надо представить. Дотянуться до Москвы Гитлер мог теперь, только преодолев гигантские пространства, что в итоге и сорвало его стратегические планы. Так вот, сделать из Гитлера вначале своего союзника, а затем превратить во врага человечества, получить без борьбы огромные территории, добиться в мире признания законности этого шага, запрограммировать еще до войны ее благоприятный исход, уйти от извечной русской традиции - таскать из огня каштаны для Англии, которой пришлось воевать самой, да еще подтолкнуть к этому Соединенные Штаты - это ли не вершина дипломатического искусства?..
Новое прочтение старого векселя под названием «Пакт Молотова - Риббентропа» звучит так: «Гитлер и Сталин ввергли нас в пропасть очередной войны. Ответственность Сталина за развязывание Второй мировой войны не вызывает у нас ни малейшего сомнения. Отважится ли нынешняя Россия признать это и, как правопреемница СССР, расплатиться за десятилетия советской оккупации? Если же нет, то тем самым она принимает на себя роль наследницы преступления. Со всей вытекающей отсюда исторической ответственностью перед Европой и миром».
Победителей, оказывается, судят. Это не юридический трюизм, а банальный образец политической игры, основанной на стремлении Польши урвать еще что-нибудь сверх того, что она уже отымела вследствие распада СССР. Если бы довоенная «матка бозка Ченстоховска» не побоялась обручиться с фюрером, то Украины сегодня просто не было бы, а Польша, быть может, получила бы на какое-то время выход к Черному морю, разумеется, за счет изгнания «кривеньких качечек», не сознающих, что хуже вражды с добрым соседом может быть только дружба с ним.
Политики знают об этом, но помалкивают, стараясь заглушить страх французским коньяком гданьского розлива, а поэтам скрывать нечего, политические трюизмы они выворачивают наизнанку: «Кому готовишь огненную сечь и огоньки болотных страхов, зачем ты снова затеваешь речь и распаляешь ляхов? Кого желаешь пнуть, кого потешить, когда под «Варшавянку» блудную твою расстреливать вели и вешать?..»
Для справки. К концу войны на территории Польши проживало свыше четырех миллионов этнических немцев. Обычные мирные жители, не помышлявшие ни о каком переделе границ, но вынужденные бежать от массового насилия. Местное польское население стало специализироваться на грабежах и убийствах силезских и померанских беженцев, проживавших на исконных германских территориях, переданных по настоянию Сталина Польше в 1945 году. Мужчин, как правило, вешали либо расстреливали, женщин насиловали, детей отбирали. Живыми до Германии добрались немногие.
Чехи с петлей на шее
Второй страной после Польши по размаху решения «немецкого вопроса» оказалась миролюбивая Чехословакия. До войны немцы составляли четверть населения страны. Они компактно проживали в Судетах - три миллиона человек. В 1938 году, получив на конференции в Мюнхене одобрение Италии, Великобритании и Франции, нацистская Германия оккупировала Судеты, а в следующем году - и всю-страну. На территории Чехии был создан так называемый протекторат Богемия и Моравия, а в Словакии - марионеточная республика. Правительство бежало в Лондон.
Грубо говоря, Чехословакия добровольно легла под немца и освободилась только семь лет спустя, в последние дни войны. Все это время машиностроительные заводы «Шкода», «Дукла» и «Татра» были важнейшим ресурсом вермахта. Чехи аккуратно и добросовестно выполняли военные заказы, поступавшие даже не через имперскую администрацию фон Нейрата, а прямо на предприятия. Инженеры и рабочие получали поощрения от заместителя протектора, талантливого скрипача и создателя гестапо обергруппенфюрера СС Рейнгарда Гейдриха. Спустя двадцать с лишним лет многим из них задавали вопрос: когда было лучше - до войны, при Бенеше, или после - при коммунистах? «Лучше было при немцах», - отвечали они.
Так они считали, имея возможность сравнивать, что бы потом ни сочиняли историки и публицисты про героизм чехословацкого Сопротивления. А Юлиус Фучик «с петлей на шее» писал в подпольной «Руде право», что «каждая недокрученная гайка, каждый липовый больничный бюллетень, способствующий росту неотработанных человекодней, становится мощным ударом по оккупантам». Вот чехи и бились семь лет недокрученными гайками. А главный оккупант Гейдрих свободно гонял по Праге в открытой машине с одним шофером-охранником. Потенциальные герои Сопротивления пили пльзеньское пиво, закусывали моравскими «шпикачками» и неспешно обсуждали Новости с Восточного фронта.
Тем временем в Лондоне чешское правительство в изгнании уже сформулировало основные положения плана массовой депортации этнических немцев после окончания войны. Советник президента Эдварда Бенеша Хуберт Рипка впервые разработал концепцию «организованного применения принципа переселения народов», опубликовав этот труд в 1941 году. Взгляды своего советника полностью разделял Бенеш: этническая чистка в послевоенной Чехословакии необходима. Однако повода к ней не было ни малейшего, если не считать «Репортажа с петлей на шее». Пролетариат усердно трудился в тылу сражавшегося вермахта. Гайки закручивались надежно. С этим очевидным противоречием надо было что- то решать. Разозлить немцев. Но как?
27 мая 1942 года чешские патриоты Габчик и Кубиш, заброшенные в Прагу с территории Великобритании, вышли наперехват машины Гейдриха спасать лицо страны, нуждавшейся в репрессиях. Покушение сложилось неудачно. В момент нападения остановился трамвай, перекрыв линию огня. Один автомат заклинило, второго не было. Граната взорвалась не там, куда ее швырнули. Раненый и злой Гейдрих полквартала гнался за своими убийцами, но догнать не сумел. С поврежденным позвоночником и осколком в печени особо не разбежишься.
4 июня 1942 года после нескольких операций Гейдрих умер. Фатерлянд устроил ему пышные похороны. 10 июня по приказу наместника протектората Карла Франка немцы перебили полторы тысячи чешских заложников и сожгли подвернувшийся поселок Лидице, где скрывались патриоты Габчик и Кубиш. Специализированные команды галицийских карателей и готовых на все щирых бандеровцев находились по ту сторону Татр, поэтому жечь Лидице пришлось самим немцам, чего им совсем не хотелось. Чехословакия из полусоюзника Германии превратилась в полноценную жертву нацизма: «Не война это, дети, еще не война, но над Влтавой зависла слепая Луна».
Марши смерти
Настоящая война с немцами началась значительно позже, когда «Злату Прагу» освободила еще до прихода танков Рыбалко 1-я дивизия власовской РОА под командованием генерала Буняченко. В марте 1943-го президент Бенеш встретился с советским послом Александром Богомоловым и предложил обсудить планы предстоящих этнических чисток в Чехословакии. Богомолов отказался обсуждать то, что было похоже на геноцид. Неутомимый Бенеш в июне того же года слетал в США и сумел убедить американцев в необходимости массовой депортации немцев.
В ноябре 1944 года рабочий план изгнания мирных жителей был представлен союзным державам. В соответствии с ним депортация должна осуществляться во всех районах, где чешское население составляло менее двух третей, и продолжаться до тех пор, пока численность немцев не достигнет минимальных значений. Главным исполнителем массовой акции выступил 60-тысячный 1-й чехословацкий корпус под командованием генерала Людвика Свободы. По всей видимости, у него имелись какие-то личные счеты с этническими немцами, проживавшими в Судетах. Что-то связанное с местной красавицей Магдой, из-за которой будущего президента ЧССР крепко побили в пивной. Биографы Свободы никогда не касались этой щекотливой темы.
Еще менее откровенны они были в тех случаях, когда дело касалось жутких фактов насилия, которое накрыло десятки городов и деревень, где исстари жили немцы. По всей стране формировались маршевые колонны беженцев. Им не позволяли взять с собой самые необходимые вещи и без остановок гнали к границе. Отставших и обессилевших зачастую расстреливали на месте. Во время одного из сотен таких «маршей смерти» - изгнания 27 тысяч немецких жителей Брно - на дистанции в 55 километров погибло около восьми тысяч человек. Скорбный реестр - хорошая новость, но в летопись становления мирной, счастливой жизни она не вписывалась. Как и подобные ей страницы «Сопротивления» задним числом.
