— Ну если поездку в пригород и госпиталь считать адом — то ты, несомненно, прав.

Стенард сделал мне укол и закончил со мной.

— Дай газету, — попросил я его. Заметка действительно сообщала о моей трагической гибели. Почти закончив беглый осмотр газеты и собираясь ее отложить, я обратил внимание на материал, который, по газетным понятиям, почти никак не подавался. Десять строк в углу на предпоследней странице под названием «Садизм продолжается». Труп бродяги обнаружен сегодня около четырех пополудни с переломанными ребрами и раздавленными стопами ног.

Понятно. О себе дали знать пиджак или сорочка и, конечно же, туфли. Я отбросил газету и позвал Тэда. Кратко изложив ему суть дела, я сказал:

— Мы немедленно едем в морг за этими вещами.

— Ты с ума сошел, — Стенард всегда оставался врачом. — Не знаю как Тэд, но ты никуда не поедешь.

— Ну, знаешь…

— Ларри, слушай внимательно. До морга ты, возможно, доедешь живым, но обратно тебе ехать не потребуется. Ты останешься в одном из его холодильников и тебе не придется доказывать то, что тебя рано записали в покойники.

— Я поеду один, — сказал Тэд. — Думаю, наш друг Пол не откажет в любезности дать мне на пару часов свою машину?

— Да объясните же, черт возьми, в чем дело! — вознегодовал Стенард. — Меня вырывают из дома, хотят воспользоваться машиной, мертвый бродяга, и никто ничего толком не хочет объяснить.

— Пол, ты же реалист, врач-практик, ты просто не поверишь в то, что услышишь.

— Я, конечно, не настаиваю, но в морг Тэда не пустят. Без полиции. Но даже если он будет сопровождать врача — это другое дело, — Стенард чуял, что пахнет сенсацией и хотел принять посильное участие в ее рождении. Я до сих пор не знаю, пускают ли в морг газетчиков без сопровождения полицейского или врача. Не понять стремления Пола было невозможно и я сказал:

— Поезжайте вместе и по дороге ты узнаешь от него цель этой не очень приятной поездки. Ты согласен?

— А разве это важно?

— Хватит болтать попусту. Возьмите с собой какой-нибудь одежонки и скорей туда, пока не опередили, — говорил я, почти засыпая.

— Поехали, Пол, — Тэд стоял у дверей и запихивал в саквояж старую рубашку.

Я уже не слышал последней фразы. Сон навалился на меня так же внезапно, как ураган на побережье. Я еще хотел позвонить Дороти, но не сделал этого.

Проспал я до десяти утра. Утреннюю тишину нарушил голос Тэда:

— Здоровый и крепкий у тебя сон, Ларри, молодец. А теперь взгляни-ка на это, — в одной руке он держал белоснежную сорочку, а в другой новые мужские туфли.

Я зевнул и вопросом ответил:

— Уж не хочешь ли ты сказать, что они и есть те самые?

— Сказать откровенно, еще вчера я тебе почти не верил. Та ерунда, что ты нес про вещи-убийцы, походила на сказку. Если бы не такой жуткий кризис в журнале, я бы ни за что не поехал в морг, — в его голосе и взгляде просматривалось неподдельное удивление.

— Что же заставило тебя поверить?

— То, что ты видишь в моих руках. Вчера я бросил это в стиральную машину, они же были в жуткой крови. Машина сломалась. Стирать их она не стала и я пошел спать. Сегодня стал вытаскивать это тряпье обратно, но сорочка отглажена, а башмаки из старых превратились в новые, — он слегка покачал обеими руками.

— Неизвестно, когда они снова сожмутся, — повторил я слова Дороти. — Будь с ними поосторожнее. Стенард поехал домой?

— Да. Утром обещал позвонить. Как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, почти нормально.

— Хорошо. Если не сильно раскалывается твоя голова после вчерашнего — начинай готовить материал к публикации, пойдет в ближайшем номере. Быстро же ты управился, мистер детектив. А я должен съездить в редакцию. Навалилось все сразу: разбирательство в суде, ты раненый, шмотки эти, некогда жене позвонить.

— Не знаю, сумею ли я сейчас что-нибудь написать.

Тэд ушел, я поднялся, запихнул вещи в саквояж и улегся опять. Нужно звонить Дороти, сказать о добытом гардеробе, о том, что я не погиб, как сообщила газета, а лежу здесь с поломанной рукой и легким сотрясением. Но почувствовав оправданием себе в том, что можно без последствий поваляться день-два, пока будут искать обгорелое и изуродованное тело в уничтоженной машине, без суеты и беготни полежать в постели и хорошо выспаться, я так и не заставил себя подойти к телефону. Сонливость вернулась ко мне, я закрыл глаза и опять заснул.

Вещи, привезенные Тэдом почти не заинтересовали меня, совсем не хотелось их рассматривать, да и не было в них на вид ничего необычного. Я не сомневался, что это именно они, и полиции нужны не меньше, чем нам, но лень оказалась сильнее и я мирно посапывал, поддерживая правой рукой гипс.

— Ларри, — телефонный звонок разбудил меня. Это был Тэд, — я здесь почти закончил дела, через час приеду. Да! Звонила Дороти Эдвардс, справлялась о твоем здоровье.

— Что ты ей ответил?

— Сказал, что идешь на поправку. Я дал ей адрес, возможно она уже на пути к тебе.

— О вещах спрашивала?

— Нет. Сказала, что просто хочет поговорить с тобой.

— Мне не совсем понятно… — я споткнулся на полуслове.

— Что?

— Скажу, когда приедешь. Пока.

А непонятно мне было то, как Дороти узнала, что я жив. Ну что ж, подождем.

Через некоторое время раздался звонок в двери. У Тэда есть ключ. Кто-то знает еще код от дверей подъезда. Я осторожно подошел и хотел посмотреть в глазок, но что-то остановило меня. Звонок повторился. Встав рядом с дверным проемом, я взял ложку для обуви, слегка приоткрыл ею глазок и в ту же секунду раздался выстрел, затем еще один и следом третий. Ложку сразу вырвало из моих рук, а сам я прижался к стене. Выстрелы были не громче хлопков, вряд ли на них обратят внимания соседи. Треск раздираемого пулями дерева был значительно громче выстрелов.

Я быстро лег на пол и пополз в спальню. Сейчас они будут взламывать дверь, чтобы убедиться: я — мертв. Прятаться мне было абсолютно негде и я приготовился к самому худшему. Взял в руку саквояж и забрался с ним под кровать в ожидании «гостей».

Несколько минут я лежал неподвижно, глядя одним глазом вдоль пола на сторону дверей, но ничто не нарушало моего уединения. Сердце бешено стучало и голова болела как никогда, но я старался не обращать ни на нее, ни на руку внимания. Пистолетной стрельбой пульс гремел в висках и, казалось, наполнял собой тишину.

Я осторожно вылез из-под кровати и открыл стол Тэда. Черным цветом в нем блеснул «Вальтер». Я схватил его и вытащил обойму, неловко придерживая ее сломанной рукой. Четыре патрона. Четыре патрона. А сколько понадобится, чтобы отразить нападение? Крадучись, я подошел к входным дверям, оставив саквояж у стола. За дверями было тихо. Я взял пистолет оставшимися незабинтованными пальцами левой руки, а правой отпер замок, затем переложил оружие опять в правую и с силой пнул дверь на открытие, сам при этом отскочив в сторону от возможного выстрела. Доли секунды, пока я был в прыжке, мне хватило посмотреть за дверь. Там абсолютно никого не было. Я осторожно вышел в коридор. Пусто.

Вернувшись, я подошел к телефону и набрал номер криминальной полиции:

— Могу ли я поговорить с мисс Дороти Эдвардс?

— К сожалению, нет. Позвоните попозже или оставьте для нее информацию, — ответила трубка.

— Немедленно пришлите кого-нибудь. Вооруженное нападение на квартиру, — я назвал адрес Тэда.

Минут пять я сидел неподвижно, не думая ни о чем, пока не услышал шаги в прихожей. Вошла Эдвардс, держа в руке пистолет.

— Привет, Ларри. Положи трубку на рычаги, телефон еще пригодится. Поздравляю с возвращением с того света. Ты один?

— Уже да.

— О простреленной двери расскажешь после, а сейчас выкладывай, что произошло на дороге?

— Ничего особенного, — равнодушно ответил я. — Водитель грузовика не справился с управлением. Не пытались искать его?

Грузовик-то нашли быстро, а вот водителя?.. Машину угнали от пиццерии за сорок минут до аварии. Тебя кто-то знает, Ларри, и охотится за тобой.