— Дурак, — вдруг скажет он с бешеной злобой. — Можно подумать, что я счастлив.

Он низко опустит голову и глухо, по-собачьи, завоет. Дверь раскроется, и в комнату вбежит худая усталая женщина. Она подойдет к удаву и крепко прижмет его голову к груди, а он обнимет ее и заплачет навзрыд, и она никак не сможет его успокоить, и только будет бережно гладить его волосы и шептать что-то ласковое.

А соседи подумают, что по-соседству плачет ребенок.

А где-то вдали по улице будет бежать червяк и радоваться, что скоро станет удавом, если уже не стал. «Тогда я приду к нему и скажу: „А пошел ты к черту!“» — украдкой подумает червяк и прибавит шагу.

Но этого, конечно, никогда не будет. Тут рассказывалось только о том, что случится. А то, чего не случится — какое нам до этого дело, если это не случится?

И зачем описывать события, которые невозможны?