— Влюбленный глупец?! — заорал Олег, пораженный таким исходом разговора и не желанием Михаэля понимать очевидного. — Какие же вы узколобые слепцы! — в сердцах воскликнул парень и схватился руками за голову, но стоило ему бросить взгляд на высокомерного Михаэля, на лице которого читалось превосходство над своим собеседником и непреклонность к его словам, а потом на неожиданно молчаливую Александру, которая явно была согласна со Старейшиной, да вот только ее сущность не позволяла ей так поступить со Стефаном: бросить его на растерзание — почти на верную смерть, и он неожиданно рассмеялся, как ему показалось от души, но вот только его смех был вовсе не весел.
Сидящая всё это время за дверью девушка так ни разу и не шелохнулась, боясь любым действием выдать своё место положение, тем самым только усугубить и без того далеко не благоприятную сложившуюся ситуацию. Все её тело было напряженно, как струна, от чего стало жутко затекать, но Алину это ни капли не волновало. Она была обращена вся во вслух, жадно вслушиваясь в каждое слово, сказанное в гостиной. Вдруг послышался смех Олега, больно уж похожий на смех опустошенного человека, познавшего всю горечь предательства: такой тихий, низкий, ироничный, немного сумасшедший, душераздирающий и разрывающий её влюбленное девичье сердце. Было ясно, что от него ничего не скрылось и что самые дорогие ему люди, а вернее ангелы — его семья — отвернулась в тяжелые для него времена. Теперь они с Алиной остались один на один с надвигающейся бедой, грозящей уничтожить все на своём пути, а может даже и весь их мир.
Следующие слова вывели девушку из задумчивости.
— Я хорошо знал твоего отца, — начал Михаэль. — Он был хорошим воином, и для меня была огромная честь растить его сына!... — и тут ангел замолчал в растерянности смотря на парня. — Где твой медальон? — требовательно спросил он.
В ответ последовало молчание.
— Так вот что оно значит? Ты ей его отдал? — требовательно вопрошал Старейшина. — Это твой выбор? После всего, что твой отец и я сделали для тебя?! Так знай, он бы никогда так не поступил! Ты больше не один из нас, и тебе никто не поможет в трудную минуту, никто не прилетит к тебе на помощь, ты изгнан, по крайней мере, на тот момент, пока не решится судьба этой девушки, — Старейшина грозно выносил свой беспрекословный вердикт. — Если захотят, тебе могут помочь только твои ученики: Александра и Андрей, их за это никто не осудит. А если нет, то так даже только будет лучше.
От таких слов Алина вздрогнула, как от пощечины, в ужасе уставившись на дверь, будто бы она могла видеть происходящее сквозь нее, и ей только оставалось догадываться, что сейчас испытывает Олег. Возможно в данный момент ему больнее, как никогда. Сердце в её хрупкой груди забилось сильнее, теперь уже девушке с огромными усилиями приходилось себя заставлять сидеть на месте, но как же ей хотелось просто взять и побежать сломя голову на защиту ни в чём неповинного парня. Никто из них ни в чём не был виноват, просто они все были жертвами жестоких и малоприятных обстоятельств, наверно... "Наверно," — это слово эхом отдавалось в голове у Алины. Но кто же тогда виноват, если не она? Алина вспомнила о пророчестве и непонятном будущем, которое её ожидает. Дыхание девушки участилось, она почувствовала себя виноватой во всем том, что сейчас происходит. Шатенка прекрасно понимала, что глупо, конечно, себя винить в этом, ведь никто не виноват, что он родился. Просто иногда происходят некоторые вещи, которые от людей не зависят.
Послышался голос Олега:
— Вот и прекрасно! Мы с Алиной сами отлично справимся!
— Конечно, мы ему поможем! — впервые за весь разговор вмешалась Саша .
В отчаянии Алина схватилась руками за виски, изнутри съедаемая чувством вины, хотя она и не была виновата, но погибнуть Олегу или ещё кому-нибудь другому из-за неё она не могла позволить. Всё в её голове кричало о безвыходном положении, ей ни за что и никогда не одолеть Кэтрин, что само за себя уже говорило: "Мы все умрём!", если не сразу, то после того, как Кэтрин уничтожит её, Падшие убьют всех ангелов, которые защищали душу Алины, но и на этом они навряд ли остановятся, дальше они, скорее всего, будут убивать всех без разбору. И вот тогда польются кровавые реки. От бессилия Алина заплакала, пальцы, запутавшиеся в волосах, непроизвольно сжались в кулаки, девушка почувствовала боль, но она не спешила разжимать пальцы рук, а наоборот даже потянула ещё сильнее за волосы, желая перекрыть душевные страдания физической болью. Новая волна всхлипов пронзила её тело, а из-за рта вылетели нечленораздельные звуки.
"У них просто не было выхода, даже ни малейшего шанса на спасение, все они были обречены: и люди, и ангелы — все," — заливалась девушка слезами, не вникая в происходящий спор за дверью, тем самым пропустив значимую часть разговора.
До неё лишь долетали голоса девушки и парня, видимо, это были Олег и Александра, но она не могла разобрать слов, о чём они говорили, хотя разговор проходил на повышенных тонах. Как Алина поняла, Михаэль, посеяв зерно раздора в их и без того маленький непрочный ряд, улетел, оставив разбираться со всеми проблемами одних. Пораженная девушка от некорректного поведения Старейшины стала успокаиваться с мысленным вопросом "Сколько времени я так просидела?" Она взглянула в окно и увидела, что на улице уже начало смеркаться, хотя она чётко помнила, что, когда всё это началось, на улице было ещё светло. Вытирая слезы, Алина поняла, что в ней уже говорят отголоски возвращающегося здравого рассудка, а значит она уже адекватно может оценивать ситуацию. Медальон, висевший на шеи девушки, стал теплеть, нахмурившись, она взяла его и, задумчиво уставившись в окно, стала вертеть медальон своими тонкими, хрупкими пальчиками, играя с ним. Как вдруг послышался звук вдребезги разбившейся посуды об стену, на которую она облокачивалась спиной, Алина резко выпрямилась, выпуская медальон из руки, и уставилась округленными от испуга глазами на дверь, в этот момент её осенило — "Из-за неё никто не умрёт!" Ну конечно! Как она могла быть такой дурой?! Выход был только один, но у Алины просто никогда не было других вариантов и не появились бы, проживи она хоть сто жизней. Видимо, только ей было сделать такое под силу, больше никому, иначе почему конец не известен именно у её пророчества и раньше такого никогда не было? Она была особенной, и в ней было то, что во многих обычных людях уже давно угасло; то, что в современном мире уже не ценится. Её душа была такой чистой, непорочной и прекрасной, сравнить которую разве что можно было с ангельской. Наверно именно поэтому она так сияла.
—Олег! — из-за двери послышался визг Саши, судя по всему она была сильно шокирована. — Что ты делаешь?
— Я не желаю что-либо с тобой обсуждать, — отчеканил Олег холодным голосом прямо за дверью, а потом на пороге появился и сам он.
