Король Конан Аквилонский, являлся, безусловно, одной из наиболее значительных фигур в истории империи, сравнимой разве что с основателем А., легендарным Эпимитриусом. Ослабевшее во внутренних распрях, окруженное явными и тайными врагами государство ему удалось превратить в мощную, монолитную державу с сильной армией и процветающей экономикой, в державу, славную искусствами и ремеслами, пример для подражания всем странам Хайборийского мира.

Возвышение А., однако, было воспринято крайне недоброжелательно ее соперниками, и потому редкий год правления короля Конана обходился без приграничных стычек на рубежах империи и раскрытия заговоров, вдохновляемых самодержцами сопредельных государств (в чем особенно преуспел правитель Кофа). Когда правитель передал власть своему сыну Конну Первому, А. пришлось выдержать одну из самых кровопролитных войн в своей истории против объединенных сил практически всех хайборийских держав, от Немедии до Стигии (см. Пол Уинлоу «Карусель богов»).

Одержав победу в этой войне, король Конн надолго обеспечил державе мир с соседями, однако внутренние распри получили новый толчок благодаря начавшейся вскоре т.н. «войне огня и магии». Вдохновленное жрецами-митрианцами, ярым последователем которых являлся молодой правитель, и его ближайшим советником, верховным настоятелем храма Митры Тысячеликого Эридием, в стране началось истребление чернокнижников. Преследовавшее самые благие цели, оно, однако, отличалось крайней жестокостью, и под видом колдунов в эти «огненные годы» пострадали многие невинные лекари, знахари и жрецы иных культов.

«Война огня и магии» послужила поводом для междоусобиц, терзавших А. еще долгие десятилетия после смерти короля Конна, при его наследниках Конне Втором, Рутхерте Первом и Лаэрне Первом. Истинной причиной гражданских войн послужило растущее недовольство удельных правителей, противящихся укреплению централизованной власти аквилонских самодержцев, постепенно лишавших своих вассалов былых вольностей и привилегий. Одним из наиболее значительных выступлений того времени был т.н. «Шамарский мятеж», начавшийся под предводительством графа Хивера, называвшего себя потомком принца Валерия, последнего законного наследника прежней династии.

Мятеж был подавлен, однако самому Хиверу удалось скрыться и с помощью тайных сторонников при дворе организовать заговор в столице королевства, в ходе которого был злодейски умерщвлен король Лаэрн с супругой. Наследник престола, малолетний принц Конахт, исчез и был скорее всего убит заговорщиками, однако легенда о том, что ему удалось уцелеть и продолжить род знаменитого Конана, долго жила среди аквилоицев, не терявших надежду на возвращение киммерийской династии. Надежде этой, однако, не суждено было осуществиться. Новые правители, наследники Хивера, надолго утвердились на троне.

Лишь спустя сто тридцать лет в А. вновь произошла смена правящей династии. Последний из потомков Хивера, не оставив наследников, скончался в результате первой разразившейся в А. эпидемии «желтой смерти», завезенной в Хайборию мореплавателями из Антилии. Эпидемия, от которой не существовало лекарства, еще трижды в течение ста лет прошлась по всем западным странам, беспощадно выкашивая население, причем смертность в иные времена составляла до 60 %, особенно среди скученно живущих горожан.

Вторая волна «желтой смерти» привела к серии кровопролитных религиозных войн, на долгое время сделавшихся бичом всего западного мира и в особенности А. Их причиной стал раскол в среде митрианских жрецов, разделившихся на две ветви: фанатичных сторонников Митры Карающего и более мягкого течения поклонников Митры Всепрощающего, впитавшего многие догмы асуритов и приверженцев иных восточных культов. Религиозные войны закончились убедительной победой фанатиков, возведших на престол своего верховного жреца Аремидиуса. На три десятилетия в А. воцарилась теократическая диктатура, свергнутая в результате т.н. «мятежа баронов», после чего престол занял бывший барон Тавии, Некриус.

Период правления Некриуса и его наследников характеризовался ослаблением централизованной власти и усилением центробежных тенденций, в результате чего практически обрели независимость такие провинции, как Пуантен, Шамар и Гандерланд. Вновь объединены они были лишь после прихода к власти правнука Некриуса — короля Эвилида, начавшего этап кровопролитных захватнических войн. На протяжении следующих ста лет. Зингара, Аргос и Офир, а с ними и западные города Шема были открыто аннексированы. Коф вкупе с Коринфией и племенами восточного Шема был принужден платить А. дань и оказывать ей военную помощь. В то время с новой силой вспыхнула старая вражда между А. и Гипербореей: последняя двинула свои войска навстречу армиям западного соседа-соперника. Равнины Пограничного Королевства стали ареной великой и яростной битвы, в которой войска северян были наголову разгромлены и отступили назад в свои заснеженные твердыни. Победоносные аквилонцы их не преследовали.

Между тем Немедия, столетиями успешно противостоявшая западному королевству, вовлекла Бритунию, Замору и — втайне — Коф в союз, поставивший своей целью сокрушить разрастающуюся империю. Но прежде чем их армии успели встретиться на поле брани, на востоке объявился новый враг: это гирканцы, пробуя силу, предприняли первый серьезный натиск на западный мир. Однако на равнинах Бритунии их встретили аквилонцы и, разбив в пух и прах, отшвырнули назад на восток. При этом был сломан хребет только что образовавшегося союза: в последующих войнах Немедия держала оборону. От случая к случаю ей помогали Бритуния, Гиперборея и — как всегда тайно — Коф.

А. всегда была богатой страной; завоевания сделали ее богатства неисчислимыми. Там, где прежде господствовал простой и суровый быт, воспитывавший выносливых и закаленных людей, воцарилась пышная роскошь.

Всё с большим презрением взирали аквилонцы на слабейшие народы, облагая покоренных непомерной данью. С Аргосом, Зингарой, Офиром, Заморой и шемитскими странами общались, как с порабощенными провинциями. Особенно это возмущало гордых зингарцев, и они то и дело восставали, несмотря на то что восстания подавлялись — и подавлялись жестоко.

Новые завоевания А. большей частью были направлены в сторону Стикса: в кровавом бою была уничтожена армия Стигии, а стигийский правитель принужден — хотя бы единовременно — откупиться, чтобы спасти свою страну от нашествия.

Бритуния была ослаблена в ходе нескольких стремительных войн, последовавших одна за другой. Началась подготовка к тому, чтобы наконец-то поработить старинного врага — Немедию.

Однако свара между аквилонцами и их союзниками боссонцами помешала этим планам. Накануне решающей битвы боссонцы отвели свои войска с поля боя для защиты собственных рубежей от пиктов. Завоевание Немедии не состоялось. А. жестоким образом покарала бывших союзников, но это стало ее роковой ошибкой: ослабленная Боссония не смогла больше сдерживать натиск пиктских полчищ, давно точивших зубы на богатейшие державы Запада.

С это времени началось стремительное шествие орд дикарей на Восток, приведшее спустя несколько десятилетий к почти полной гибели цивилизованного мира.

При жизни Рыжей Сони положение А.стремительно менялось к худшему. Воительница еще застала период расцвета королевства при короле Тармениде, но вскоре могущество А. начало стремительно таять под натиском пиктских полчищ. Начав с завоевания Боссонии, они постепенно захватили всю страну, предавая ее огню и мечу. При сыне Тарменида, короле Эверарде, спустя пятнадцать лет с начала нашествия, пала Тарантия, столица державы, и А. практически прекратила свое существование как самостоятельное государство. Лишь на севере Гандерпанд еще держит оборону, там укрылся и сам Эверард. Непокоренной остается и южная провинция Пуантен, всегда славившаяся отличными воинами. Однако падение этих последних оплотов аквилонской цивилизации станет лишь делом времени, если только не случится чудо.