– Он должен слушать, а не глазеть на меня. Если мне захочется обожания, я заведу себе щенка.

– Прости меня, Божественная Афраэль, – извинился император. – Меня нечасто посещают боги. – Он пристальнее взглянул на девочку. – Может быть, я некстати заговорил об этом, но ты очень похожа на дочь принца Спархока. Ты знакома с ее высочеством?

Спархок резко вскинул голову, и в его глазах появилось странное, почти паническое выражение.

– Нет, – ответила Афраэль, – думаю, что нет. – Она поглядела на принцессу, сидевшую со Спархоком в другом углу комнаты. Берит заметил, что во взгляде Сефрении тоже появилось нечто, похожее на панику, когда Флейта соскользнула с ее колен и через всю комнату направилась к креслу Спархока.

– Привет, Даная, – небрежно произнесла Богиня-Дитя.

– Привет, Афраэль, – почти тем же тоном отозвалась принцесса. – Ты намерена что-нибудь предпринять, чтобы вернуть мою маму?

– Я обдумываю это. Постарайся, чтобы твой отец не слишком выходил из себя. От него не будет толку, если он разлетится на мелкие кусочки, а нам придется собирать его заново.

– Я знаю. Сделаю все, что смогу. Хочешь подержать мою кошку?

Флейта взглянула на Мурр. В глазах кошки был беспредельный ужас.

– Думаю, я ей не нравлюсь, – покачала она головой.

– Я позабочусь об отце, – заверила Даная маленькую богиню, – а ты займись всеми остальными.

– Ладно. – Афраэль помолчала. – Я думаю, мы с тобой поладим. Ты не против, если я время от времени буду заглядывать в гости?

– Сколько угодно, Афраэль.

Происходило что-то в высшей степени странное. Берит не видел ничего необычного в этом разговоре двух девочек, но по лицам Спархока и Сефрении ясно было, что они очень встревожены. Берит как бы невзначай огляделся. Все собравшиеся наблюдали за беседой с легкими снисходительными улыбками – все, кроме лорда Вэниона и анары Ксанетии. В их лицах было то же напряжение, что и у Спархока и Сефрении. Сейчас в этой гостиной явно произошло что-то невероятное, но Берит и под страхом смерти не мог бы понять, что именно.

– Думаю, что нам не следует отвергать и такой возможности, – мрачно проговорил Оскайн. – Баронесса Мелидира не раз уже доказывала нам, сколь проницателен ее ум.

– Благодарю вас, ваше превосходительство, – сладким голосом отозвалась Мелидира.

– Я говорю это вовсе не комплимента ради, – хладнокровно отозвался он. – В данном случае мы можем полагаться только на ваш ум и сообразительность. Вы видели Скарпу, а мы нет. Вы уверены, что он сумасшедший?

– О да, ваше превосходительство, самый настоящий сумасшедший, и меня убедило в этом не только его поведение. Крегер и остальные обращались с ним, как с живой коброй. Они до судорог боятся его.

– Это сходится с кое-какими сообщениями, которые я получал от арджунских воров, – прибавил Кааладор. – Когда речь идет о сумасшедших, никогда не обходится без преувеличений, однако в каждом донесении из Арджуны повторялось, что Скарпа спятил.

– Кааладор, ты выбрал странный способ успокоить нас со Спархоком, – с досадой заметил Келтэн. – Ты подтверждаешь, что женщины, которых мы любим, в руках безумца. От него ведь всего можно ожидать.

– Возможно, дело не так уж плохо, сэр Келтэн, – сказал Оскайн. – Если Скарпа сумасшедший, вполне возможно, что это похищение – целиком его идея. В этом случае выход у нас совсем простой. Принц Спархок последует указаниям, которые он получит в письме, и, когда появится Скарпа с королевой Эланой и Алиэн, его высочество попросту вручит ему Беллиом. Все мы знаем, что будет со Скарпой, едва он прикоснется к Беллиому.

– Оскайн, – покачал головой Сарабиан, – ты равняешь безумие со слабоумием, а на самом деле это совсем не так. Заласта знает, что кольца могли бы защитить его, если бы ему удалось когда-нибудь заполучить в свои руки Беллиом, а что известно Заласте, то почти неизбежно должно быть известно и Скарпе. Он потребует кольца, прежде чем коснуться камня.

– Стало быть, есть три варианта объяснения происходящего, – заключил патриарх Эмбан. – Либо Киргон надоумил Заласту устроить похищение, либо Заласта додумался до этого сам, либо же Скарпа настолько спятил, что полагает, будто сможет безо всякой подготовки схватить Беллиом и отдавать ему приказы.

– Есть и еще один вариант, ваша светлость, – заметил Улаф. – Быть может, в дело уже вступил Клааль, и именно таким образом он пытается вынудить Беллиом явиться к нему для привычного поединка.

– Какой прок сейчас рассуждать обо всем этом? – спросил вдруг Спархок. – Мы все равно не узнаем, кто стоит за похищением, покуда не увидим, кто именно явится совершать обмен.

– У нас должно быть наготове несколько планов, принц Спархок, – пояснил Оскайн. – Нам следует обдумать свои действия в каждом возможном случае, чтобы знать, что делать.

– Я уже знаю, что буду делать, ваше превосходительство, – угрюмо отозвался Спархок.

– Пока что мы не можем сделать ничего, – чуть поспешнее, чем следовало, вмешался Вэнион. – Все, что нам остается, – ждать следующего послания.

– Верно, – согласился Улаф. – Крегер собирался дать Спархоку указания, а по этим указаниям нам, быть может, удастся понять, кто же на самом деле стоит за похищением.

– Ты ведь тоже это заметил, верно? – спросил Берит у Халэда вечером, когда они готовились ко сну.

– Что именно заметил?

– Не притворяйся, Халэд. Ты замечаешь все, что происходит вокруг. От тебя ничто не ускользнет. Спархок и Сефрения вели себя очень странно во время разговора Флейты и Данаи.

– Ну да, – хладнокровно согласился Халэд. – И что из того?

– Тебе совсем не хочется знать почему?

– А тебе не приходило в голову, что это «почему» нас совсем не касается?

Берит пропустил эти слова мимо ушей.

– Ты заметил, как похожи эти девочки?

– Ты у нас знаток девочек. – Берит вспыхнул до корней волос и мысленно выругал себя за это. – Это ведь ни для кого не секрет, – продолжал Халэд. – Императрица Элисун – человек откровенный. Она не таит своих чувств – точно так же, как не скрывает сам знаешь что.

– Она хорошая женщина, – поспешил вступиться за нее Берит. – Просто она, как и все валезийцы, не привыкла соблюдать наши нравственные правила. Они просто не знают, что такое верность.

– Я ее и не осуждаю. Если ее поведение не заботит ее мужа, с какой стати оно должно заботить меня? Не забудь, что я сельский парень, а у нас на подобные вещи смотрят трезво. Просто на твоем месте, Берит, я не привязывался бы к ней слишком сильно. Со временем ее внимание может обратиться на кого-то другого.

– Это уже случилось, – ответил Берит. – Однако она не хочет прекращать нашу дружбу. Она намерена дарить дружелюбием меня и его – а также полдюжины других, о которых она не упоминала прежде.

– Миру нужно побольше дружелюбия, Берит, – ухмыльнулся Халэд. – Войн было бы куда меньше, если бы люди умели дружить.

Следующее письмо Крегера прибыло через два дня, и к нему был приложен еще один локон Эланы. Отчего-то Берита приводила в ярость одна мысль о том, что старый пьянчуга измывается над золотистыми волосами его королевы. Вэнион вновь прочел письмо вслух, покуда Спархок молча сидел в отдалении от всех, бережно сжимая в пальцах прядь волос жены.

«Спархок, старина! – начиналось письмо. – Ты ведь не против, если я буду называть тебя так? Мне всегда нравилось, как Мартэл подобным образом отбрасывал формальности, когда дело шло так, как он задумал. Пожалуй, это единственное, что меня в нем восхищало.

Довольно теплых воспоминаний. Тебе предстоит совершить путешествие, Спархок. Мы хотим, чтобы ты взял своего оруженосца и обычным путем по суше отправился в Бересу, город в Юго-Восточной Арджуне. За вами будут наблюдать, так что не прибегай ни к каким уловкам, не веди за собой Келтэна и прочих своих обезьян, не прихвати в кармане Сефрению в виде мышки или блохи и ни в коем случае не используй Беллиом – даже для того, чтобы развести костер. Я знаю, старина, что мы можем положиться на твое здравомыслие, ибо в противном случае ты никогда не увидишь Элану живой.