– Я сам могу это сделать, тетя Пол.

– Не лучшая идея, Гарион. Ты сегодня немного нервничаешь, а если дрожат руки, то лучше не подносить бритву к лицу.

Гарион довольно уныло рассмеялся, поцеловал ее и направился к двери. Затем остановился и снова повернулся к ней.

– Я люблю тебя, тетя Пол, – просто сказал он.

– Да, дорогой, я знаю. Я тоже люблю тебя.

После бани Гарион отправился на поиски Леллдорина. Среди проблем, которые наконец-то удалось разрешить, был вопрос о семейном положении молодого астурийца и Арианы, брак которых с официальной точки зрения выглядел сомнительным. Ариана в конце концов отчаялась ждать, когда Леллдорин сделает первый шаг, и просто переехала в его апартаменты. Действовала она при этом весьма решительно. Гарион узнал, что Леллдорин сдался довольно быстро. Выражение его лица в последнее время стало более глуповатым, чем обычно, а Ариана вся светилась и выглядела немного самодовольной. В этом отношении они весьма напоминали Релга и Таибу. После их свадьбы на лице у Релга застыло какое-то удивленное выражение, в то время как у Таибы отражалось то же самодовольство, что и у Арианы. Гарион задавался вопросом, а не проснется ли завтра утром и он, чтобы увидеть ту же самодовольную улыбку на губах у Се'Недры.

Гарион искал своего астурийского друга с определенной целью. Се'Недра потребовала, чтобы вслед за их свадьбой состоялся грандиозный бал, а посему Леллдорин обучал Гариона танцам.

Идея была с энтузиазмом воспринята всеми дамами, но мужчины, однако, разошлись во мнениях. Особенно страстно выступал против этого Бэйрек.

– Вы хотите, чтобы я – я! – оказался в центре зала и пустился в пляс?! – спрашивал он принцессу разгневанным тоном. – Что плохого в том, если мы просто выпьем? Это нормальный способ отпраздновать свадьбу.

– Вы будете просто прекрасны в танце! – ответила Се'Недра, делая то, что обычно приводило всех в ярость, а именно – похлопывая его по щеке. – И вы сделаете это, не правда ли, Бэйрек, ради меня? – И состроила ему глазки.

Бэйрек сдался, бормоча про себя проклятия.

Гарион нашел Леллдорина и Ариану в их комнате, когда они преданно смотрели в глаза друг другу, сидя за накрытым для завтрака столом.

– Не позавтракаете ли с нами, ваше величество? – вежливо поинтересовалась Ариана.

– Спасибо, миледи, – отказался Гарион, – но сегодня, кажется, у меня нет аппетита.

– Нервы, – рассудительно и весьма мудро заметил Леллдорин.

– Думаю, что я понял большую часть танцевальных па, – поспешил перейти к сути своей проблемы Гарион, – но меня сбивают с толку переходы: ноги путаются.

Леллдорин тотчас вытащил лютню, и с помощью Арианы они повторили сложные места.

– Вы весьма преуспели, ваше величество, – сделала Гариону комплимент Ариана после этого урока.

– Я хочу лишь проделать это, не спотыкаясь и не растянувшись на виду у всех.

– Принцесса, конечно, поддержит вас, если вы споткнетесь.

– Я в этом не уверен. Она, может быть, даже получит удовольствие от того, что я буду глупо выглядеть.

– Как же плохо вы знаете женщин. – Ариана бросила на Леллдорина полный обожания взгляд, взгляд, который он с глупым видом возвратил ей.

– Может быть, прекратите? – раздраженно сказал Гарион. – Не можете подождать, пока останетесь одни?

– Сердце мое слишком переполнено любовью, чтобы скрывать ее, Гарион, – с вызовом сказал Леллдорин.

– Я это заметил, – сухо ответил Гарион. – Мне нужно пойти повидать Силка, поэтому предоставляю вас вашим забавам.

Ариана покраснела, но затем улыбнулась.

– Можно считать это приказом короля, ваше величество? – хитро спросила она.

Гарион выскочил за дверь.

Силк прибыл с Востока вчера поздно вечером, и Гарион хотел узнать новости. Он нашел драснийца за завтраком, который состоял из куропатки и горячего, приправленного пряностями вина.

– Не тяжеловато ли для завтрака? – спросил Гарион.

– Никогда не был таким дураком, чтобы начинать утро с овсяной каши, – ответил Силк. – Овсяная каша – это такая вещь, которую мужчина должен для себя заработать.

Гарион прямо перешел к существу дела.

– Что происходит в Ктол Мергосе?

– Зарат все еще осаждает Рэк Госку, – доложил Силк. – Он, однако, подтягивает все больше сил. Совершенно очевидно, что готовится нанести удар по Ктол Мергосу с юга, как только земля достаточно просохнет, чтобы можно было двинуть армию.

– А таллы с ним?

– Их немного. Большинство же занято поисками тех гролимов, которые еще остались в королевстве. Я всегда думал, что таллы – глупый народ. Но ты был бы удивлен, настолько они изобретательны, когда речь заходит о новых способах умерщвления гролимов.

– Мы должны не спускать с Зарата глаз, – сказал Гарион. – Я бы не хотел, чтобы он тайком подобрался ко мне с юга.

– Думаю, ты можешь рассчитывать на то, что не подкрадется, – сказал Силк. – Между прочим, он прислал тебе поздравительное послание.

– Он прислал... что?

– Он цивилизованный человек, Гарион, и политик. Он был совершенно потрясен тем, что ты убил Торака. Думаю, он на самом деле боится тебя и поэтому хочет сохранять с тобой хорошие отношения, по крайней мере до тех пор, пока не завершит свою кампанию в южном Ктол Мергосе.

– А кто командует мергами теперь, когда Тор Эргас мертв?

– Ургит, его третий сын от второй жены. Там произошла маленькая война за право наследования между различными сыновьями многочисленных жен Тор Эргаса. Для многих она кончилась плачевно, как я понимаю.

– А что за человек этот Ургит?

– Интриган. Не думаю, что его можно сравнить с Заратом, но он доставит хлопот маллорийцам еще лет десять-двадцать. К тому времени Зарат слишком состарится и устанет от войн, чтобы представлять для тебя угрозу.

– Будем надеяться.

– О, я почти забыл: на прошлой неделе Хеттар женился на твоей кузине.

– Адаре? Я думал, что она больна.

– Наверное, не настолько. Они прибудут на твою свадьбу вместе с Чо-Хэгом и Сайлар.

– Похоже, женитьба – болезнь заразительная.

Силк рассмеялся:

– Только я ей не подвержен, мой молодой друг. Вопреки всеобщему стремлению к супружеству, я все же не потерял еще здравый смысл. Я пока еще знаю, как убежать, если дела из рук вон плохи. Олгары должны прибыть сегодня утром. Они встретились с Кородаллином и прибудут все вместе. Их судно шло за моим, когда мы покидали Камаар.