– Вы говорите серьезно?

– Более чем.

Дрейкотт шумно выдохнул и подозвал знаком проходящего мимо слугу, который нес бренди.

– Я слышал, что, несмотря на свою хромоту, вы отличный фехтовальщик.

– И отлично стреляю, смею вас заверить. Дрейкотт отпил немного бренди и пожал плечами:

– Хорошо. Я больше никогда не произнесу ее имени. – Он улыбнулся. – Даю вам слово чести.

На мгновение Бренна охватил соблазн обозвать этого господина лжецом: слишком уж легко он дал свое обещание. Похоже, ему было плевать, что Тэсс ждет ребенка.

Для Бренна человек, который пренебрегал своим долгом, был недостоин даже презрения. Он повернулся к капитану спиной и ушел из клуба.

Тэсс принадлежала ему. Он понял это, когда поцеловал ее. Он защитит ее и ее репутацию. На следующий день после свадьбы он увезет ее в Уэльс, прочь от злых языков и лицемерных друзей, которыми переполнен свет.

В ту ночь Тэсс никак не могла уснуть.

Бренн уехал от леди и лорда Оттли, не попрощавшись с ней. Что за манеры у этого человека? Подчеркнуто учтивый, холодный, а уже через мгновение готовый поцеловать ее так, что у нее ушла земля из-под ног. Но, возможно, то, что она так откровенно смотрела на джентльменов, вернее, на их мужские достоинства, охладило его пыл.

В конце концов, Тэсс утомилась от бесплодных попыток уснуть. Тяжело вздохнув, она присела на кровати и зажгла свечу. Беспокойные мысли, одна противоречивее другой, лишали ее сна.

Она прошла по ковру к обтянутому кожей сундуку, где хранились ее личные вещи, и вытащила тетрадь, принадлежавшую Минни. Усевшись на пол и скрестив ноги по-турецки, она поставила рядом с собой свечу и начала перелистывать страницы. Этот дневник был единственным материальным свидетельством того, что эта необыкновенная женщина, повлиявшая на формирование ее характера и образа мыслей, присутствовала в ее жизни. Остальные вещи Минни, весьма немногочисленные, были отосланы ее брату в Сюррей.

Когда Тэсс впервые прочитала ее дневник, ей было четырнадцать. Это произошло сразу после смерти Минни, и теперь Тэсс заметила на некоторых страницах следы от слез. Тогда она не совсем поняла смысл прочитанного, но дневник сохранила.

Тэсс еще раз решила перечитать те страницы, где Минни писала о любви. Она знала почерк своей гувернантки, как свой собственный.

В дневнике было много любовной лирики – о поцелуях, об утратах.

Ее особенно поразили такие строчки:

Стихотворение было датировано 1794 годом. В первый раз Тэсс читала его как женщина. И только теперь она все поняла.

У Минни был любовник. Будучи привлекательной женщиной, она, возможно, была замешана в каком-то скандале, который вынудил дочь викария из Сюррея искать убежища в Лондоне. При этом она была образцовой гувернанткой, которая внушила Тэсс высокие моральные принципы.

– О, Минни, если бы ты была здесь, ты бы ответила на все мои вопросы, – вздохнула Тэсс.

Она задула свечу и вернулась в кровать. Положила дневник Минни под подушку и задумалась. Уже через неделю она станет женой Бренна. Она вспомнила, как они смеялись на террасе у Гарландов. Как целовались. Как она и Нейл собираются обмануть его.

Она поежилась и потянулась к дневнику. В этой позе она и погрузилась, наконец, в объятия Морфея: ей снились прутья, которые превращались в подушки, а потом в бочонки с золотом, исчезавшие всякий раз, когда Тэсс хотела их коснуться.

Следующая неделя была самой тревожной и суматошной в жизни Тэсс. У нее было такое впечатление, что мир перевернулся с ног на голову.

Стелла, напротив, переживала огромный душевный подъем, ощущая себя в зените славы. Все светские дамы, все благородные семейства мечтали получить приглашение на свадьбу Тэсс и Бренна. Стелла хотела затмить всех, поэтому затраты на подготовку столь ответственной церемонии существенно сказывались на финансовом состоянии семьи.

Нейл вел себя так, словно его не волновали денежные вопросы. Когда Тэсс настойчиво попросила Нейла повлиять на Стеллу и сократить список гостей, тот лишь рассмеялся в ответ. Он сказал, что не станет считать каждый шиллинг, когда речь идет о празднике для его красавицы сестры.

– Но деньги? – умоляюще спросила Тэсс.

– Тэсс, мы со Стеллой все уладим.

И он тут же направился к столику, щедро уставленному горячительными напитками.

– Но почему ты тогда не возместишь мне утраченное состояние, Нейл?

Нейл пролил вино и начал задумчиво вытирать пятно.

– Я не могу этого сделать, Тэсс. Ты же знаешь, что не могу.

– Но я не понимаю, что тебя останавливает. Ведь только так ты можешь искупить свою вину передо мной. – Она сложила руки на груди. – Я слышала, как ты говорил с графом о брачном соглашении. Я думаю, что-либо мы должны рассказать ему всю правду, либо же ты должен разделить со мной те деньги, которые тебе завещал отец.

– Тэсс, это так неожиданно. Я не знаю, как поступить. Кристофер ни за что не позволит этого. Он и так постоянно напоминает мне о том, что Стелла тратит много денег.

Нейл залпом выпил вино.

– Поговори с ним, Нейл. Объясни, что произошло. Хемлин с силой поставил бокал на стол:

– Я не могу этого сделать. Неужели ты не понимаешь? Если Кристофер узнает о том, что я потерял твое состояние, я окончательно утрачу контроль над собственными деньгами. Отец был так несправедлив, когда составил такое завещание. Я не могу больше так жить. Не могу!

Он пулей вылетел из гостиной еще до того, как Тэсс успела хоть что-нибудь ответить.

В тот же день Бренн принес зарисовки своего родового поместья. Тэсс увидела, что он обладает талантом художника. Тэсс внимательно посмотрела на рисунки: на них был изображен величественный кирпичный особняк на берегу озера. Стены его увивали розовые кусты и зеленый плющ. А на заднем фоне виднелись горы.

Она указала на них:

– Этими горами швырялись колдуны?

Бренн улыбнулся, когда она напомнила рассказанную им историю.

– А здесь будет сад и небольшой огород, – указав на заднюю часть дома, произнес он. – Как раз за кухней.