А это значит, что все свое свободное время я провожу в Уэйлере. Я настолько наловчился в этих делах, что сам себе удивляюсь. Я и впредь собираюсь делать то же, несмотря на угрозы Джеда.

А тут произошла странная история, Д. Д. Это случилось вчера вечером, когда я пробирался в Уэйлер. Луна только еще всходила и была похожа на огромное желтое яйцо. Я спешил перебраться через дамбу, потому что начинался прилив и волны уже захлестывали ее.

Вдруг из темноты возникла какая-то фигура. Мне вспомнился Капитан с его железной клюкой, но это был Джед, и я поинтересовался, чего он хочет. Джед меня немного нервирует.

– Добрый вечер, Крис, – сказал он. – Мне захотелось подождать тебя здесь и немного проводить.

Я почувствовал у себя на локте его здоровую руку – она сжала его, словно клещи.

– Минуточку, – продолжал он, – я хочу с тобой поговорить.

Он вытолкнул из пачки сигарету и предложил мне. Мы закурили. Я почувствовал, как у меня засосало под ложечкой, так мне не терпелось узнать, что же все-таки произошло.

– Послушай, Крис. – Голос Джеда колол подобно штыку, пронзающему учебный манекен. – Это семья порядочная.

– Знаю, и что из того?

– Может, и знаешь. Но они обычно не принимают чужих так, как приняли тебя. Ты завоевал их симпатии тем, что спас Викинга, и тем, что умеешь вычислять расстояния до звезд. Для меня же это еще недостаточно убедительные гарантии твоих достоинств.

Я почувствовал, как по мне побежали мурашки, потому что я-то сам не слишком высокого мнения о своих достоинствах.

– Я хотел сказать тебе только одно. Если ты обидишь кого-нибудь в Уэйлере, я убью тебя. И не думай, что я шучу.

Меня как обухом по голове огрели. Но потом я вдруг дико разозлился. Я отскочил от него, голос у меня задрожал.

– Это почему же, черт возьми, ты считаешь, что я собираюсь обидеть кого-нибудь в Уэйлере?

– Может, пока ты и не собираешься. Но все равно – ты пришел из другого мира.

– Я ненавижу мой мир.

– Может, пока ты и не собираешься. Но все равно справки. Ты, оказывается, птица высокого полета, не правда ли?

– Знаешь, что я скажу тебе, Джед, – начал было я, впервые почувствовав, как мне хочется вмазать кому-нибудь, но не хватает сил – вся моя прыть куда-то исчезла. Я хотел возмутиться, но почувствовал себя очень несчастным при мысли, что могу потерять единственное действительно дорогое мне в жизни.

– Клянусь… – снова начал я.

– Не нужно мне твоих клятв. Люди всегда клянутся, и в тот момент они действительно верят в правдивость своих слов, но потом большинство нарушает клятвы. Я говорю тебе только одно: будь осторожен. Если ты обидишь Занни…

Он замолчал, но слова его еще долго звучали у меня в ушах, я слышал их снова и снова, как будто они повторялись в записи на магнитофонной пленке: «Если ты обидишь Занни…» И тогда я уже всерьез разозлился.

– Я не обижу Занни… ни за что на свете.

– Может быть, – сказал он, и голос его опять вонзился в меня. – Не делай этого. Вот и все.

Я побрел за ним по тропинке, мы перешли через плато. Я чуть не разрыдался, когда увидел этот старый большой белый дом, казавшийся при свете луны еще больше, это море, похожее на фольгу, вдохнул этот воздух, наполненный шумом волн. Чертовски глупо, думал я, идти в этом огромном пустом мире вслед за человеком, который только что пригрозил убить тебя и действительно мог бы это сделать. Я подумал, уж не повернуть ли мне назад, но потом, когда мы подошли ближе к дому и навстречу нам выбежали Викинг и дети, и Занни крикнула: «Привет!», и тетя Ева, подождав меня у двери, чмокнула в щеку, меня обуяло безрассудство, и я понял, что останусь здесь, даже если мне придется за это погибнуть.

Когда я прихожу сюда, меня охватывает такое чувство, словно я блудный сын, который возвратился домой. Никогда я не испытывал ничего подобного. Со мной все очень милы. За исключением Джеда. Возможно, это прозвучит несколько банально, если я скажу, что уважаю Джеда, хотя и не люблю его. Мне бы не хотелось уважать его, но это выше моих сил. Все в доме только и твердят: «Джед сделал то… Джед сделал это… Джед сказал так… Джед думает иначе» и тому подобное. И все же человеческой натуре не свойственно любить того, кто не сводит с тебя глаз, словно сторожевой пес, опасающийся, что ты можешь унести флагшток. Джед высокий, тощий – кожа да кости – парень. Профиль у него – как на медальоне, а половина лица страшно изуродована. Занни рассказала, что два или три года назад он сильно обгорел при взрыве на сталелитейном заводе в Ньюкасле, где работал над инженерным дипломом или над чем-то вроде этого. Теперь он уже не может заниматься такой работой.

Он приходится родственником Хоуп, которая иногда бывает в Уэйлере, по воскресеньям. Оба они – в высшей степени образованные люди. Она ослепительна – стоит ей появиться, и весь дом загорается. Она не такая робкая, как Мэй или Занни. Знакомясь со мной, она осмотрела меня очень тщательно с головы до пят, оценивая дюйм за дюймом, и, если бы, не дай бог, какой-нибудь дюйм не соответствовал ее спецификации, ух, как меня бы погнали отсюда! Это женщина холодной красоты, она как бы окружена невидимым барьером, и вид у нее неприступный. В ней есть что-то надменное, и мне очень нравится, когда она, запрокинув голову, вдруг начинает смеяться, и тогда видны все ее зубы, настолько идеальные, что вполне бы подошли для рекламы зубной пасты.

Она всегда полна новостей. От нее я узнал многое, о чем мне не приходилось слышать в Уэйлере. Хоуп рассказала, например, что Занни завоевала право учиться в средней школе, и ей была даже определена стипендия. Но воспользоваться этим правом она не смогла, так как жители соседнего городка устроили страшный скандал, узнав, что она будет жить в общежитии.

Черт бы побрал все наши бредни о превосходстве белых! Так ведь можно и до крайности дойти. Кто мы такие, чтобы заявлять, будто Занни и Ларри недостойны сидеть рядом с прыщавыми белыми клушами и гусаками?

Выражение лица у Джеда никогда не бывает особенно приятным, но, лишь разговор зашел об этом, оно совсем перекосилось от злости. Тетя Ева обняла его и сказала:

– Ну, успокойся, успокойся, милый. Ведь все идет к лучшему. Если Ларри постарается трудиться как следует и добьется стипендии, он обязательно будет учиться в средней школе. Вот увидишь.