Бергерат сказал:
– Я зашел поговорить с мистером Чапманом потому, что у нас с ним уже была стычка в багажном отсеке. – И он рассказал о том, как ему бросили в лицо перцу.
– Все это чистой воды выдумки, – заявил Чапман. – Надо же ему что-то сказать. Давайте проверим и его багаж. Может, в нем полно украденных вещей.
Они прошли по коридору, и капитан открыл своим ключом дверь багажного отсека. Чапман на какой-то момент весь внутренне сжался, представив, как кто-то спросит Густафсона, что делал мистер Чапман в ремонтном помещении. Но никто лишних вопросов не задавал, и у Чапмана отлегло от сердца.
– Откройте чемодан, – распорядился капитан.
Бергерат подчинился. Внутри лежала аккуратно сложенная летняя одежда, преимущественно женская: купальные костюмы, тенниски и тому подобное. Никто из пассажиров не обнаружил среди них ничего украденного.
– Вот видите, – сказал Чапман. – Никто в его чемодан не лазал.
– Вижу, – согласился капитан Альмейда. Он захлопнул крышку, повернул кодовое кольцо-замок и сказал Бергерату: – Ты, амиго, арестован за насилие, кражу со взломом и тому подобное, о чем я еще подумаю. Ты останешься в отсеке К до конца пути, когда будет проведено формальное расследование. Уведите его.
Аня Савинкова запротестовала:
– Но… но все это неправда… по крайней мере, вы должны посадить в камеру их обоих. А что будет со мной? Я осталась в одиночестве…
Чапман похлопал ее по плечу:
– Все будет в порядке, детка. Я о тебе позабочусь.
– Что я слышу? – сказала Силья Зорн. – Будь с ним поосторожнее, Аня, когда он начинает так говорить…
Чапман громко рассмеялся им обеим, вернулся к себе в каюту и как следует вымыл внутри свой чемодан, предварительно все из него вытащив. Следующей, условно говоря, ночью, когда он уверился, что Мпанде завис в салуне, за игрой в карты, Чапман достал из укромного местечка свои отмычки и снова проник в багажный отсек. Капитан Альмейда, ничего не зная об особенностях замка Клейнвассера, просто немного повернул кодовое кольцо, так что теперь открыть чемодан Бергерата не составляло труда.
Полчаса спустя все приведенные в негодность летние наряды мисс Гринфарб оказались в чемодане Бергерата, а похожие творения мосье Томазелли удобно разместились в чемодане Чапмана в его каюте.
После этого Като позволил себе немного расслабиться в салуне, оторвав Фиассаки от его сентиментальных романов, чтобы сыграть с ним партийку-другую в шашки.
После того как «Комоэс» совершил посадку и все пассажиры прошли паспортный, эпидемиологический и таможенный контроль, Чапман сказал:
– Вперед, девочки. Думаю, эти птички в зале ожидания и есть наши осирианские предприниматели.
– И что нам с этого пользы? – уныло протянула Силья. – У нас ничего нет, и мы не в силах что-то…
– Положитесь в этом на меня, – сказал Чапман. – О, Фиассаки!
– Да?
– Я так и не выучил как следует ваш язык. Вы не поможете мне несколько минут как переводчик?
– Окхотно.
Они подошли к небольшой стайке динозавров, и Чапман сказал Фиассаки:
– Спросите, нет ли среди них Тафахии, занимающегося изготовлением штор.
После непродолжительного свистения-щебетания на языке ша-акфи Фиассаки доложил:
– Этот большой есть он. – И показал на высокого осирианца, чешуйки которого были украшены ярко расцвеченными золотисто-голубыми блестками. – Сказал, что у тебя письмо от мисс Гринфарб. Он думать, это хорошая идея. Вы продадите им образцы, а они будут делать одежду. Конетшно, их ответ не будут полутшать на Земле много лет. Вы не пройти в их офис, тштобы организовать показывание?
– Пошли, девочки, – сказал Чапман, собираясь последовать за своими новыми компаньонами. Через стеклянные двери он увидел осирианский автомобиль – платформу на колесах, с перилами, но без сидений. С их хвостами от земного седана было бы мало толку…
– Синьор Чапман? – окликнул его один из сотрудников компании «Вигенс». – Можно вас на минутку? – И извинился по-португальски.
– В чем дело? – слегка забеспокоился Чапман.
Вам надлежит подписать заявление против синьора Бергерата. В противном случае мы не сможет начать расследование.
– Не надо настаивать на этом обвинении. – Чапман ощутил, что его одолевают великодушные чувства. – Четыре месяца в изолированном отсеке – вполне достаточное наказание.
– Но в таком случае мы будем вынуждены его отпустить!
– О'кей, позвольте ему выйти.
Когда Силья и Аня демонстрировали один за другим наряды, осирианцы шипели как прохудившийся паровой котел. Чапман, чей язык ша-акфи все еще оставлял желать лучшего, читал по буквам шпаргалку:
– …это, леди и джентльмены, наряд для похода за покупками по центральным улицам. Обратите внимание на расклешенную юбку… – Он знал, что его акцент ужасен, потому что некоторые звуки человеческие голосовые органы просто отказывались произносить, и наоборот. Естественно, он не говорил им, что показывает коллекцию Томазелли из Парижа.
Одна осирианка, на которую ему было приятно смотреть, стала уговаривать своих мужчин купить все на корню. Когда показ закончился, осирианцы-мужчины вытащили чеки и подписали их, используя свои острые когти как ручки, едва Чапман успел назвать цены. Хотя это были фантастически большие деньги, но все же затраты на доставку образцов на Осирис они не покрывали, однако по крайней мере ничто не было отвергнуто и не придется тратить еще тысячи долларов, чтобы доставить их обратно на Землю.
Когда все образцы были проданы, осирианка возымела желание приобрести и всю одежду девочек-манекенщиц – все, что на них было. Чапману стоило большого труда уговорить ее отказаться от этой затеи.
– Фи-и-и! – присвистнул он, когда последняя осирианская красотка протопала прочь, с беретом на хохолке и недоуздком вокруг безгрудого торса… – Ну как вам… э-э…показ, Тафахия?
– Бесподобно! – воскликнул осирианец. – Мы немедленно подпишем договор. Как жаль, что с нашим температурным контролем тела мы никогда не ощущали нужды в обычае носить такие очаровательные наряды! Пойдемте, я передам вам договор и наш первый платеж. Когда можно ждать первое портфолио с нашими образцами?
– Они… они уже в пути, – пробормотал Чапман на своем спотыкающемся ша-акфи. – Все уже послано на корабле, будет храниться в компании «Вигенс» и передано вам по заключении договора. Давайте поторопимся, потому что мы не хотели бы опоздать на обратный рейс «Комоэса».
– Ничего страшного: один из наших собственных кораблей отбывает к вашей звезде через несколько дней…
Чапман все равно спешил. Осирианцы спят на полу, не пользуются креслами и питаются мясом других рептилий, которых они приручили. Хотя он и слышал, что на их кораблях есть специальный провиант для пассажиров-людей, как в компании «Вигенс» для осирианцев, ему вовсе не хотелось самому испробовать их спальные приспособления и познакомиться с непривычной кухней.
После того как копия договора между компанией «Гринфарб» и синдикатом Тафахии была положена в надежное место – сейф капитана Альмейды, – Като Чапман сказал:
– Все, девочки, мы себе будущее обеспечили. – После этого он ойкнул, увидев фамилию Бергерата в списке пассажиров.
– Ну а что, по-твоему, этому бедняге оставалось делать?
– Это может создать для нас проблемы.
Однако обошлось без серьезных неприятностей. Бергерат усмехнулся ему и сказал:
– Где мы можем поговорить, старина? У меня есть одно предложение, которое надо обсудить.
Позже он продолжил:
– Слушай, мне нельзя возвращаться к Томазелли. Он тут же меня выгонит взашей, да еще с волчьим билетом, чтобы я в Париже никуда не мог устроиться. Он очень мстительный, этот малыш Томазелли. Ты и я вели поединок голыми кулаками – или и металлическими стержнями? – и ты взял верх. Bien[6]. Поздравляю тебя. Но почему бы мне не вернуться с тобой в Голливуд? Это второй всемирный центр моды. Может, замолвишь за меня словечко перед мисс Гринфарб?
