На самом деле они особо не спешили, однако если их присутствие подталкивало малютку Сюрприз к неожиданным выходкам, лучше было и впрямь уйти.

— Ночь! — послышался детский голосок, и вокруг действительно воцарилось ночь. На бархатном небе проступили звезды.

— Всего доброго, — глуховато проговорил Трент. — Звезды дают достаточно света. Мы сейчас рванем…

— Звездочка! — пролепетала девочка — Лванет!

Одна из звезд сорвалась с места и, оставляя за собой светящийся след, устремилась вниз.

— Кто тут про меня говорил? — донесся с неба грозный голос. — Сейчас как долбану!

— Только этого нам и не хватало! — прошептал Трент. — Падающая звезда!

— И очень сердитая, — заметила Глоха.

— Но какая яркая! — воскликнула Синтия. — Какая красивая! Первейшая звездочка на всем небосводе!

— Приятно познакомиться с понимающим народом, — прогудела, полыхнув красным заревом, звезда и вернулась на свое место. Окрестности окрасились красноватым рассветом, и вновь вернулся день. Они стояли на тропе, и им ничто не угрожало, лишь позади, над мазанкой удерживался черный клубок ночи.

— Да, — протянул Трент, — с такой малышкой хлопот не оберешься. Она продемонстрировала самое меньшее пять талантов, и некоторые из них соответствуют уровню волшебницы. Мне бы хотелось помочь ее родителям, но думаю, им придется справляться с этой проблемой самим.

— Да, — согласилась Глоха. До сих пор ей просто не приходило в голову, что яркий талант может быть проблемой для родителей. У этой девочки в слишком раннем возрасте обнаружилось слишком много талантов, которые она пускала в ход как попало и безо всякого понятия. А при таких дарованиях необходимо иметь еще и чувство ответственности.

Они продолжили путь на север и в поразительно короткое время добрались до очаровательной лужайки с большим, крытым соломой домом, выстроенным в виде просторной конюшни. Тут же имелась маленькая кузница, где можно было ковать подковы. Конпутер сдержал слово и вывел путников прямиком к жилищу крылатых кентавров. Без его помощи дорога сюда оказалась бы несравненно труднее и, разумеется, засняла бы гораздо больше времени.

Возле усадьбы кентавров Трент остановился и, обернувшись к Синтии, сказал:

— Теперь, я думаю, пришло время воспользоваться эликсиром молодости, который я получил от Доброго Волшебника Хамфри.

— Но я не хочу никого обманывать, — возразила Синтия. — Никого, а уж меньше всех крылатых кентавров. Это ведь нечестно — вводить их в заблуждение, выдавая себя за ребенка.

— Давай рассуждать так, — промолвил волшебник, — ты, конечно, не ребенок, но и шестнадцатилетней девушкой, строго говоря, считаться не можешь. Однако если придать тебе облик семидесятилетней старухи, это тоже вряд ли можно будет назвать честным и правильным. Ксанф не Обыкновения, хотя некоторые люди даже там ухитряются добиваться того, что их внешность не вполне соответствует возрасту. Мы не собираемся никого обманывать, просто приведем твою внешность в соответствие с обстоятельствами.

Однако Синтия продолжала колебаться.

— Возможно, внешне я стану ребенком, но ведь мои мысли останутся мыслями почти семнадцатилетней девушки. Не думаю, чтобы здешним хозяевам это пришлось по вкусу.

— Моему сознанию, в отличие от облика, полновесных девяносто шесть лет, — сказал Трент. — Скажи, во время нашего совместного путешествия это тебя как-то смущало?

— Нет, ничуть! Ты был превосходным спутником, всегда готовым помочь и, главное, знающим, как это сделать.

— Вот-вот. А будь у меня сознание двадцатишестилетнего молодца, дело могло обстоять совсем по-другому. Скажем, в те моменты, когда ты целовала меня или когда показывала свою грудь, я мог повести себя несколько иначе. Таким образом, видно, что возраст и опыт имеют определенные преимущества.

— Возможно, — согласилась Синтия, но без особой уверенности. — Правда, мне кажется, что будь тебе и впрямь двадцать шесть, это сделало бы наше путешествие… хм… еще более интересным.

Трент поджал губы, однако оставил это высказывание без комментариев и повернулся к Глохе.

— Похоже, у нас возникли некоторые разногласия? А что скажешь по этому поводу ты?

— Мне кажется, тебе следует омолодить ее и представить кентаврам. Пусть они решают, принять ее в семью или нет. Не примут, так пусть остается с нами.

— Но я стану девятилетней! — воскликнула Синтия.

— Только телом.

— По-моему, это очень даже существенно.

— Вот что, — промолвил Трент, желая положить конец затянувшейся дискуссии, — давайте сейчас познакомим ее с кентаврами, а омолодим потом, если это будет признано нужным.

— Очень хорошо! — с видимым облегчением согласилась Синтия.

Они подошли к дому. Волшебник постучал в широкую двойную дверь, какие бывают у конюшен. В окошке показалось удивленное женское лицо, а спустя мгновение дверь распахнулась, и на пороге появилась величественная, зрелая крылатая кентаврица со впечатляющей обнаженной грудью. — Привет, Глоха! — сказала она. — Ты, я вижу, не одна. С тобой незнакомый молодой человек и… О!

При виде крыльев Синтии Чекс не смогла сдержать возгласа изумления.

— Чекс, я вовсе не «молодой» человек, а временно омоложенный волшебник Трент. Сопровождаю Глоху, ищущую себе подходящего мужа. А это Синтия: в свое время, будучи молодым и неосмотрительным, я превратил ее в крылатую кентаврицу, и до недавних пор она пребывала в пруду Мозговитого Коралла. Ей…

— Ей захотелось встретиться с другими крылатыми кентаврами, ведь нас в Ксанфе так мало. Какая жалость, что она уже взрослая!

Осекшись, Чекс смущенно шлепнула себя по губам.

— Ну вот, вечно я ляпну чего не надо. Конечно, мне не следовало так говорить, но дело в том…

— А ты была бы рада, окажись она помоложе? — словно бы между делом спросил Трент.

— У меня просто возникла мысль… глупая мысль, за которую я прошу прощения… насчет нашего сынишки Че. Но поверьте, это сорвалось у меня с языка единственно от изумления. Я никак не ожидала увидеть еще одну крылатую кентаврицу.

— Вообще-то у меня есть чуток эликсира молодости, — заявил Трент, на сей раз даже не удосужившись переглянуться с Синтией. — Омолодить ее лет на десять совсем нетрудно, правда только телесно.