— Как жаль, что у нас нет компьютера, — посетовала Клото.

— В Чистилище имеется собственный компьютер, — возразила Ниоба. — Там есть все данные.

— Так почему мы теряем время? — сказала Атропос. — Надеюсь, вы знаете, как с ним обращаться, потому что я не имею ни малейшего понятия, с какой стороны к нему подходят.

Ниоба взялась за дело. Она отправилась в главное административное здание Чистилища и попросила разрешения воспользоваться компьютером. В бытность ее Клото компьютеры еще не вошли в массовое употребление, но в Чистилище старались не отставать от жизни. Ниоба не слишком часто пользовалась компьютером, хотя общие принципы представляла.

К счастью, этот был ориентирован на пользователя.

«Приветствую тебя. Судьба, — высветилось на экране, когда Ниоба включала компьютер. — Какая информация тебе требуется?»

Она начала неумело нажимать на клавиши.

«Можешь просто говорить со мной», — посоветовал экран.

— Мне нужно распутать несколько узлов, — ответила Ниоба. — Я здесь новенькая и…

«Есть ли ключевая нить?»

— Да. Но мне нужно ее найти — среди миллионов других.

«Включаем общий поиск. Каковы определяющие критерии?»

— Ну, некий человек окажется в комплексе ООН в Нью-Йорке перед определенной датой.

«Сообщи дату».

Ниоба назвала.

На экране замелькали строчки, потом исчезли.

«Остается три тысячи двести пятьдесят шесть возможностей».

Ну что ж. Они существенно продвинулись вперед.

— Можем ли мы уменьшить их количество — скажем, до полудюжины?

«Необходима дополнительная информация».

Ниоба задумалась. Ей помогли другие аспекты.

— Каковы размеры этого ужасного устройства, химической бомбы? — спросила Атропос.

— Интересующий нас человек должен внести в здание ООН экстрасенсорную химическую бомбу такой мощности, чтобы отравить воздух во всем комплексе,

— сказала Ниоба. — Если ты знаешь, какой величины должен быть пакет…

Экран замерцал. Ниобе показалось, что машина смеется.

«Экстрасенсорная химическая бомба?» — Мерцание усилилось.

— Да. Кто-то должен пронести ее и взорвать в комплексе ООН, чтобы Америку исключили из организации, а штаб-квартиру перенесли в Москву.

«В Москву?» — Теперь на краях экрана появились желтые сполохи и зазвучала диковинная музыка.

— Только не надо так переживать, — рассердилась Ниоба. — Мне нужно…

С видимым усилием компьютер взял себя под контроль.

«Остается одна тысяча восемьсот четырнадцать нитей».

Слишком много.

— Может быть, мотив, — предложила Клото. — Знает ли компьютер, кто хотел бы унизить ООН?

— Можешь ли ты исключить тех, у кого нет причин выступать против ООН?

Экран снова замерцал, на мгновение вспыхнули слова «ХИМИЧЕСКАЯ БОМБА», словно машина случайно наткнулась на них в своей оперативной памяти. Наконец все успокоилось, и на экране высветилось:

«Ответ: семьсот восемьдесят три кандидата».

Слишком много!

— Пора проявить практичность, — вмешалась Атропос. — Спроси, сколько из них могут заполучить такую бомбу. Вряд ли больше сотни.

— Исключи тех, кто не имеет доступа к бомбе, — предложила Ниоба.

«Осталось четыре нити».

— В самое яблочко, — обрадовалась Атропос. — По одному дню на нить! Никогда бы не подумала, что мой опыт общения со всякими паршивцами принесет пользу!

Похоже, бабушки, живущие в трущобах, приобретают кучу полезных навыков! Именно Атропос помогла отсеять лишние нити.

— Пожалуйста, назови имена, — с облегчением попросила Ниоба.

На экране появилось четыре имени. Ниоба их записала.

— Благодарю тебя, компьютер, — сказала она.

«Всегда рад помочь, Судьба», — высветилось на экране. А потом, перед тем как компьютер отключился, на мониторе еще раз промелькнули слова «ХИМИЧЕСКАЯ БОМБА». Похоже, машине никак не удавалось избавиться от этих навязчивых слов. Видимо, она имела ярко выраженную индивидуальность, в отличие от компьютеров смертных.

— Ты должна признать, что у Сатаны весьма своеобразное чувство юмора, — заявила Атропос.

— Уверена, что он страшно веселится, унижая нас, — кивнула Ниоба.

Отец Лжи всегда был великим насмешником.

Вернувшись в жилище, они занялись четырьмя нитями.

— Следует внимательно изучить каждую, чтобы не совершить ошибки, — предложила Клото.

— Конечно, мне совсем не хочется лишать жизни ни в чем не повинного человека, — согласилась Атропос.

Ниоба вздохнула:

— Ты права. Нужно соблюдать осторожность. Ладно, сегодня я проверю белых. — Она посмотрела на белые нити. Одна принадлежала старику, а другая женщине средних лет, которая…

— Клянусь адским огнем! — вскричала Атропос. — Сатанист!

У них появился главный подозреваемый.

— Меня совсем не привлекает перспектива отправиться в святилище Сатаны!

— проворчала Ниоба.

— Давайте оставим ее на конец, — предложила Клото.

Ниоба с радостью согласилась. Она знала, какой репутацией пользуются сатанисты, и, даже будучи бессмертной, не хотела с ними связываться.

Другая белая нить казалась самой обычной. Старик, ушедший на покой продавец ковров. Его звали Генри Клогг. И больше никаких подробностей. В противном случае, возможно, удалось бы решить задачу с химической бомбой, не выходя из жилища. Именно на этом и строился расчет Сатаны: новые аспекты Судьбы еще не научились читать нити жизни — в данном случае его стратегия сработала.

Ниоба скользнула по волшебной нити прямо в дом старика. На Земле наступило утро, подозреваемый работал в своем маленьком саду.

Ниоба подошла к нему:

— Здравствуйте, я ищу мистера Клогга.

— Ты его нашла, куколка, — весело ответил старик.

Ниоба вдруг почувствовала, что краснеет. Уже многие годы ее никто так не называл. Жаль, что в последнее время она перестала за собой следить и утратила былую форму. Лишние тридцать фунтов веса давали о себе знать в таких местах, о которых и не задумываешься в молодости. Тело воплощения не меняется; никакая диета не улучшит фигуру. Конечно, можно создать видимость с помощью магии или корсажа, как это делала Лиза, но Ниобе не нравились подобные ухищрения — сама-то ведь знаешь свои дефекты!.. Клото было гораздо легче, требовался минимум волшебства, чтобы изменять длину и цвет волос, оттенок кожи и разрез глаз; она в любом случае оставалась красивой молодой женщиной.

Ниоба заставила себя сосредоточиться на проблеме: пора выяснить, может ли этот старик быть террористом.

— Мистер Клогг, я…

— Называй меня. Генри, куколка. Просто старый Генри. Я же самый обычный человек.

Как мало он знает! Ниоба сообразила, что Генри всех женщин называет куколками. Она так смутилась, что покраснела еще больше.

— Генри, я… я слышала, что вы собираетесь в ближайшее время посетить комплекс ООН.

Генри Клогг воткнул совок в землю рукояткой вверх — чтобы не пришлось потом искать, поднялся на ноги и отряхнул со штанов прилипшую землю.

— Значит, уже слышала? Да, мой сын подарил мне двухдневную экскурсию; наверное, меня внесли в список. Честно говоря, я мало что в этом понимаю, и меня не слишком волнует политика. Однако считается, что старым людям, прежде чем они откинут копыта, следует посетить несколько мест, вот и все. Видимо, в Ад не берут необразованных.

— О, вы не умрете так скоро. Генри!

Старик усмехнулся:

— Я это знаю, и ты это знаешь, но моему сыну это неизвестно. Лучше бы он сохранил свои деньги; они ему понадобятся, когда мне придется лечь на операцию.

— Операцию?

— У меня на заднице появилась опухоль, — признался Генри. Как и многие пожилые люди, он не стеснялся обсуждать физиологические подробности с незнакомцами. Казалось, он вообще не обращает внимания на присутствие Ниобы. — Неприятная штука, хотя ведет себя скромно. Так, заноза в корме. — Генри засмеялся. — Всю жизнь я трепался о подобных вещах — а теперь и сам обзавелся этой дрянью! Хорошей мягкой подушки обычно оказывается достаточно, но мой сын беспокоится, говорит, необходимо ее вырезать — а значит, нужно ложиться в больницу и делать операцию. Тогда уж жди неприятностей для своего банковского счета. Моему сыну нужны деньги, у него семья; я не хочу, чтобы он бросал их на ветер, а мне все равно не поможет. — Он нахмурился и посмотрел на Ниобу. — Я тебя знаю?