23.45. Время вроде как мое. Пора…

Ээээ… Вот ведь чем хорош эфир: хочется тебе, не хочется, настроение плохое, температура, засыпаешь на ходу, думаешь о чем-то более важном, радуешься, плачешь (было и такое), даже пожар (и это было)!!! – ничего не имеет значения. Программа выйдет в эфир. Секунда в секунду.

А тут… То детей отвезти к тете Жене на дачу. То ремонт. То спортзал. То гости какие-то. То ТО для машины подоспело. Постоянно находятся причины не сделать то, что должен.

Динь-дилинь…

Ну вот, мама позвонила. Сказать, какой я молодец. Как хорошо все сделал. Поговорили. Отвлекся опять. Нет, я уж напишу!

00.00. Вот теперь точно мое время. Только на протяжении уже почти десяти лет эти самые «нули» я никак не заполучу. Анекдот вообще! Казалось бы, чего понятнее: если выпуск новостей итоговый за сутки, то выходить в эфир он должен в полночь. Ну, согласен? Причем это лишь первый логический довод. Небьющийся. Настоящий. Фактический. Броня. Есть и другие, и чуть позже я о них расскажу, ты напомни только. А то, знаешь, на первой же странице повествовать о разногласиях с начальством…

Хотя нет на самом деле никаких разногласий. Каждый делает свою работу на благо телеканала, и каждый, в зависимости от положения, работает со своим зрителем. Начальству труднее, поскольку на условном маятнике влиятельности оно располагается очень высоко. Там, где амплитуда небольшая и свободы движения почти нет. Мне легче, я могу раскачиваться. Что я, собственно, и делаю аж с 2000-го года. Еще года три назад один из приглашенных гостей недоумевал: «Шесть лет?! Да в наше время! Илья, вы ведь уже написали книгу? Нет?!»

Пишу, пишу. Уже почти полчаса пишу. Пытаюсь найти, с чего бы начать…

Бывают такие ситуации, которые не предполагают чего-то среднего, аморфного, размазни какой-то. Вот в мае 2000-го я как раз в подобной и оказался. Все было предельно ясно. Или вверх, или вниз. И набираю я один телефонный номер. Что-то пытаюсь формулировать, мол, нужно дальше идти, радио все «от и до» изучил, ля-ля-ля… Но Попцов – не тот человек, чтобы слушать кого-то. Знаешь, один приятель мне объяснял, что отличает руководителя от подчиненного. То, что первый сам определяет действительность, и на вопрос, а что вы думаете о высказываниях такого-то в свете таких-то событий, отвечает: здесь будет дорога, потому что продукцию моего завода через три года нужно будет отправлять туда-то, поскольку на близлежащих рынках конкурентов уже не будет. Вот и Попцову было совершенно фиолетово, что я там лепечу. Ему нужно было создавать телеканал, и у него не было ночных новостей.

– Что ты хочешь делать?

– Ночные новости. Что-то вроде итогов дня.

– Делай.

Короткие гудки.

Это как один персонаж у Довлатова: «Я писатель, бля, типа Чехова…» Вот и я – ведущий, бля, типа Золушки. С той только разницей, что у меня в полночь все начиналось. Но ситуация сказочная. Тишкин потом рассказывал, что на его памяти это был первый случай, когда ведущего утверждали на четвертой секунде просмотра пилотного выпуска.

«Будет так, как скажут по телевизору»[1]

«Владимир Ильич, а у вас Дзержинский надувное бревно украл и фотографируется!» Это к вопросу о том, насколько важен пиар. Давнишний анекдот. С бородой, что называется. Но не все, похоже, его слышали. Есть люди, которым я до сих пор не сумел объяснить: БУДЕТ ТАК, КАК СКАЖУТ ПО ТЕЛЕВИЗОРУ. То ли эти люди убежденные, неисправимые оптимисты, то ли я плохо умею объяснять.

Есть стадо, и есть погонщик. Поголовье не понимает, что вместе – стадо сильнее. Оно слышит щелчок хлыста и идет, куда укажут. Каждый полагает, что именно к нему и относится щелчок. Кстати, недавно узнал, как пастуший хлыст воспроизводит этот громкий звук. Оказывается, движение его таково, что кончик хлыста на излете переходит скорость звука! Фантастика! Век живи, век учись, дураком помрешь… Так вот. Самый главный инструмент управления общественными процессами (движением стада) – это средства массовой информации. Хлыст пастуший. И телевидение – как его сверхзвуковой щелчок. Конечно, есть еще отношения между элитами, и они тоже требуют отдельного подхода. Но. Первое и главное. Стадо должно идти куда скажут и жевать траву. Можно мычать. Но ни разбредаться, ни тем более бодаться – нельзя. Если эти условия выполняются, то можно поговорить и о взаимоотношениях элит. То есть погонщиков. Но, как вы понимаете, умные погонщики всегда в первую очередь договорятся о том, чтобы стадо сохранить, а уж потом – кого стричь, а кого и под нож. И кому сколько с этого стада шерсти и мяса.

– Колосов, у тебя мания величия. Ты так говоришь только потому, что сам на телевидении работаешь. Думаешь, что ты все в нашей жизни определяешь.

– Эххх… Что я в своих ночных новостях могу определять?! Я, может быть, только поэтому и чирикаю все эти девять лет, что ничего не определяю. Ты посмотри прайм-тайм федеральных. Вот это развлекайло, и этот пиар – и есть щелчок хлыста. Причем не мы одни такие. В любой другой стране – то же самое. Китай возьми. Там сейчас в каждом шалаше спутниковая тарелка. Но! По этой тарелке тебе позволено смотреть только то, что КПК одобрит. Сериалы, смех, музыка и правильная информация. На Мальдивах был несколько лет назад. Там аборигены могут смотреть футбол (местные команды, остров на остров), новости (тоже местные) и мусульманские молитвы. Северная Корея…

– Колосов! Вот только про Северную Корею еще не рассказал. Ты нас за китайцев держишь? Или за мальдивцев? Или за каэндеэрцев?

– ОК. Америку возьмем. Согласен? Америка!!!! Я обожаю эту страну, говорю без иронии. Селф мэйд кантри. Но и там хлыст. И американцы – сильные, независимые, зажиточные, вооруженные – сделают в итоге так, как скажут по телевизору. Обо всем сразу рассказать невозможно, но – маленький штрих. Лозунг избирательной кампании Билла Клинтона: «Мало быть хорошим парнем. Нужно, чтобы об этом знали другие».

– А Обама? Да Обамой американцы весь мир убедили в том, что они сами принимают решения! Они – граждане своей страны, и верховная власть принадлежит им!

– Только по голове тебя погладить после этого и вручить леденец. Умничка. Хороший мальчик. Чего ж эти граждане еще 50 лет назад для афроамериканцев отдельные места в автобусе выделяли? Сзади, чтоб не дышать одним воздухом. Почему? Просто по телевизору еще не сказали, что так делать не надо. Но не будем отвлекаться. Обама, говоришь? Приходил тут как-то в «25-й час» некий известный и высокопоставленный политик. Возглавляет он ныне один из главных думских комитетов. Так вот, этот политик (а дело было аккурат после состоявшихся в Америке выборов) с интересом рассказал мне, не под камеру, конечно, историю о том, как три года назад он встречался со своим американским коллегой, и тот спросил:

– Знаешь, кто будет нашим следующим президентом?

Ну, наш, понятное дело, стал дежурно отвечать, что только американский народ это будет решать, но, интереса ради, назвал несколько вероятных фамилий. Американец радостно улыбался, поскольку все – пальцем в небо. И выдержав паузу, сказал:

– Следующим президентом оф Юнайтед Стейтс будет мистер Барак Обама.

Думец начал припоминать, кто такой. Уж не тот ли парень, который недавно вместе Лугаром у нас был, в Москве и в Перми? Но он же…

– Йес! Он чернокожий! – обрадовался американец. – Мы запустили проект «Обама». И у нас есть три года на то, чтобы этот человек был избран.

Вот тут мне нужны буквы, которые вызвали бы в твоем мозгу ассоциации со звуками, которые воспроизводит баран. Мээ… Или бэээ… Или просто ээээ… Не знаю. Короче, стадо пасется. Вблизи и поодаль бараны воспроизводят те звуки, которые воспроизводят. И чабан рядом с хлыстом. Вот тебе и модель функционирования телевидения в обществе.