— С у в а ю  эти деньги…

— Он и  н а р и с о в а л с я  ко мне…»

Действительно, по речи мы вполне можем представить себе обладательницу этого языка. В обиходе существуют отчетливые представления о том, как должен говорить и как обычно говорит человек такой-то должности, такого-то положения. Недаром мы используем обороты речи: «Говорит, как учитель», «Кричит, как базарная баба», «Оставь свой прокурорский тон!»

Устная речь имеет свои законы, которые только еще начинают изучать.

З а к о н  о б р а щ е н н о с т и. Едва ли мы с вами можем говорить, ни к кому не обращаясь, длительное время. Устная речь всегда адресована собеседнику, нескольким слушателям, большой аудитории. Содержание и оформление наших мыслей в значительной степени меняются в зависимости от того, кто нас слушает.

З а к о н  ц е л е п о л а г а н и я. Всякая устная обращенная к слушателям речь имеет цель, или, как говорил К. С. Станиславский, «сверхзадачу», сводимую к передаче информации или к воздействию.

Речь может иметь целью и только установление контактов, подтверждение нашего расположения, внимания к собеседнику. В. Солоухин рассказывает такой комический случай в новой книге «Камешки на ладони»: «Ошанин Лев Иванович, будучи тогда секретарем секции поэтов, бежал, как всегда, в запарке через многолюдный зал ЦДЛ. Навстречу ему попался Юрий Олеша:

— Здравствуйте, Юрий Карлович! Как живете?

— Вот хорошо, хоть один человек поинтересовался, как я живу. С удовольствием расскажу! Отойдем в сторонку.

— Что вы, что вы! Мне некогда, я бегу на заседание секции поэтов.

— Ну… Вы же меня спросили, как я живу. Теперь нельзя уж убегать, надо выслушать. Да я долго не задержу, я уложусь минут в сорок.

Лев Иванович едва вырвался и убежал.

— Зачем же спрашивать, как я живу? — обиженно ему вслед пробурчал Олеша».

Улыбнулись? А вы, когда разговариваете с кем-либо, всегда ли думаете: в чем цель говорящего? в чем моя цель?

З а к о н  д и а л о г и ч н о с т и. Всякая устная речь, даже публичный монолог, рассчитана на «обратную связь», на то, чтобы задеть трепетные струны в душе людей, пробудить определенные мысли. Только глухари токуют, не видя и не слыша ничего вокруг. «Токующий» оратор, самовлюбленный краснобай никогда не будет иметь шансов на успех. Мощь настоящего, живого слова человек чувствует только тогда, когда он ощущает присутствие живых людей с их нуждами, запросами и тревогами.

З а к о н  с а м о р а с к р ы т и я. Высказывание появляется как результат потребности выразить свои чувства и желания поделиться мыслью. Поэтому устная речь раскрывает личность во всей полноте ее мыслей и чувств. Малейшие полутона, интонационные оттенки тоже характеризуют говорящего. Поэтому хорошим оратором, учителем, воспитателем, то есть человеком, для которого основное оружие — слово, может стать только тот, у кого есть особое психологическое качество — готовность к самораскрытию.

З а к о н  л е т у ч е с т и. «Вылетит — не поймаешь», — говорим мы об устном слове. В самом деле, если письменный текст можно перечитать, исправить, отредактировать, вернуться к нему еще и еще раз, то устная речь, даже записанная на магнитофон, теряет некоторые свои качества. Недаром записи участников диалектологических экспедиций расшифровывают те, кто их делал: они помнят и выражение лиц собеседников, и причины пауз, и сами ситуации. Все это свидетельствует о том, что нельзя небрежничать в разговорах, ведь не всегда можно сказать: «Беру свои слова обратно!»

З а к о н  «м а г и ч е с к о й»  с е м е р к и: память слушателя может удержать высказывание, где не больше семи слов. В противном случае мы теряем мысль, забываем начало фразы. Поэтому в устной речи текст должен иметь составные части, не превышающие семь плюс-минус две единицы.

З а к о н  п о н я т н о с т и. Надо говорить так, чтобы тебя поняли, не могли не понять. Ведь нередко возникают «ослышки» оттого, что мы не заботимся проверить, так ли нас поняли?

З а к о н  п о в т о р я е м о с т и. Известно, что 45-минутная лекция усваивается лишь на 15 процентов. Многое в устной речи не воспринимается, идет как «фон» сообщаемого. Значит, особо важное мы должны повторять, чтобы быть уверенными, что наше слово дойдет до слушателя.

Устная речь имеет и свои правила. Например, в произношении некоторых слов нельзя опираться на написанное. В одном из писем читаем: «Часто слышишь, что со сцены театров артистами исконно русское слово «скучно» произносится как «скушно». Слово «скучно» происходит от слова «скучать». Замена буквы Ч буквой Ш является грубым нарушением правил правописания и чистоты русского языка».

Не согласимся с автором письма. Орфоэпические нормы, то есть нормы правильного произношения, как раз требуют замены чн на шн. В книге Р. И. Аванесова «Русское литературное произношение» дается рекомендация: «В современном русском языке на месте орфографического чн произносится /шн/ в следующих случаях: коне/шн/о, ску/шн/о, яи/шн/ый, яи/шн/ица, пустя/шн/ый, скворе/шн/ик, праче/шн/ая, горчи/шн/ый, горяче/шн/ый, пере/шн/ица /ср. в выражении «чертова перечница»/, а также в женских отчествах на -ична». Значит, артистам можно доверять. Они произносят правильно: скушно. Но видно, что у автора письма есть речевой слух. Если бы каждый из нас прислушивался к образцовой речи дикторов, артистов, ученых, общественных деятелей, сравнивая ее со своей, то количество говорящих грамотно выросло бы. Вспомним слова А. П. Чехова: «В сущности ведь для интеллигентного человека дурно говорить должно бы считаться таким же неприличием, как не уметь читать и писать».

Как помочь себе или окружающим овладеть грамотой, научиться правильно и хорошо выражать мысли?

Во-первых, отказаться от предубеждения, что русский язык — один из самых трудных и овладеть им в совершенстве почти невозможно. Вспомним: Карл Маркс, взявшись за его изучение в 50 лет, уже через полгода мог читать русскую классическую литературу, а бывший президент Франции Шарль де Голль освоил русский язык на восьмом десятке жизни. Зарубежные лингвисты утверждают, что по запасу слов наш язык превосходит романские, по богатству форм — германские и смело может «померяться силами» с самыми развитыми языками. Русский за рубежом изучают свыше 20 миллионов человек, но число иностранцев, осваивающих его, постоянно растет. Однако этому препятствует легенда: русский-де исключительно труден, английский — предельно прост:

«Да, — вздохнете вы. — Уж очень трудна наша орфография». Трудна? — не согласятся с вами языковеды. А вы изучали английский? Помните: «Говорится «Лондон» — пишется «Константинополь»? Ведь английская орфография не менялась со средневековья, и до сих пор нет претендентов на премию, которую Бернард Шоу оставил смельчаку, отважившемуся реформировать английское письмо. Фонетика нашего языка куда ближе к орфографии, а письмо легче и совершеннее, чем во многих языках мира. Наш алфавит (его называют кириллицей по имени создателя — болгарского просветителя Кирилла) ученые считают лучшим в мире. Кстати, стоит прочитать прекрасную книгу Льва Успенского «По закону буквы», которая рассказывает о происхождении и истории русского алфавита, о соотношении звучащей речи и письменной.

Наше письмо усовершенствовалось несколько раз, причем дважды — после Великой Октябрьской социалистической революции. Реформа 1917—1918 гг. упразднила лишние буквы, облегчила написание многих слов. Это подтвердят некоторые бабушки и дедушки, страдавшие в гимназиях от того, что им приходилось запомнить, где пишется Е, а где — буква «ять». А вот усовершенствование орфографии 1956 года сохранилось в памяти среднего поколения: оно освободило наше письмо от гнета ненужных исключений (тогда только Ы после Ц писалось более чем в десятке слов, которые надо было вызубрить!) «Да, — скажете вы. — Но и сейчас еще есть слова, которые так трудно запоминаются, вот и приходится твердить: «Цыган на цыпочках подошел к цыпленку и сказал «цыц!», — чтобы запомнить, где Ы пишется».