Нейт готов был бы сопротивляться, но у него не осталось сил. Он оставил их у двери в номер и прошел в гостиную, опустившись на диван.

— Что у тебя с рукой? – с тревогой спросил Виктор, и Нейт заметил, что его отец едва сдержался, чтобы не кинуться к нему.

— Треснул бокал, — Нейт спокойно просмотрел на стекло, лежащее на полу и не стал ничего больше объяснять. Он не испытывал в этом необходимости.

Оба, Фазир и Виктор, посмотрели на стекло и кровь на полу, потом уставились друг на друга снова. Виктор закрыл дверь, и они прошли вперед вместе и сели напротив него.

— Между тобой и Лили все в порядке? — спросил Виктор, и от его вопроса Нейт запрокинул голову и рассмеялся. Его смех был очень похож на смех Лили тем утром, но сильнее и совершенно невеселый, а скорее очень горький.

Он перестал смеяться и перевел свой темный взгляд на отца и увидел, как Виктор побледнел.

— Нет, — честно ответил Нейт.

— Я не думал, что все так…, — пробормотал Виктор, не зная, что сказать, и находясь под впечатлением от увиденного.

Фазир не был таким неуверенным. Причудливый друг Лили хлопнул альбом, положив на стол между ними.

— Время пришло, — объявил он.

— Фазир…, — попытался Виктор.

Надменный взгляд Фазира перешел на своего сотоварища.

— Время пришло, — настаивал Фазир.

Виктор откинулся на спинку дивана и посмотрел на Нейта.

— Сын, мужайся, — предупредил он тяжелым тоном.

Нейт подумал, что нет ничего хуже страха, который есть у него сейчас от того, что будет завтра, и это явно уж никак не связано с Фазиром.

Но Нейт был неправ.

Фазир заговорил, и Нейт перевел взгляд на диковинного мужчину.

— Много лет назад, мужчина купил мою бутылку…

— Твою бутылку? — прервал его Нейт.

Фазир поднял руку.

— Не перебивай меня, Натаниэль.

Нейт взглянул на Виктора и пожал плечами. Лучше покончить с этим сразу, чтобы он мог налить себе еще выпить, потом еще, а потом еще выпить, пока он не будет достаточно пьян, чтобы уснуть, и будет мучиться похмельем завтра, когда Лили придет в чувство, и он не будет думать о том, что она покинет его прямо перед пресловутым алтарем.

— Как я уже говорил, — продолжил Фазир, — мужчина купил мою бутылку и отправил ее своей женщине, его жене. Она жила в Индиане, и она стала моим другом. Ее звали Сара...

Фазир говорил в течение получаса. Он сказал Нейту, что он джинн. Он рассказал Нейту о родителях Лили, Бекки и Уилле. Он рассказал Нейту о бейсбольных матчах, и о том, как плавали на покрышках в жаркие летние дни на пруду. Он рассказал Нейту, что это он на самом деле создал Лили. Затем он открыл фотоальбом и показал Нейту то, что Фазир называл своей «величайшей ошибкой».

Нейт был несколько встревожен, переводя взгляд по фотографиям Лили, на самом деле он бы никогда на первый взгляд, не распознал на этих фотографиях Лили, если бы не вглядывался достаточно пристально и не заметил ее замечательные голубые глаза, или, на некоторых фотографиях, ее причудливую, своеобразную улыбку.

Обалдело рассматривая фотографии пухлой, совершенно обычной (совсем непривлекательной, но с теми же глазами и улыбкой) девчушки, которая и была его Лили, Нейт слушал, не прерывая рассказ Фазира, пока он не дошел до одержимости Лили любовными романами. Он слушал о детях, которые были жестоки к ней в школе (в это Нейту как раз не сложно было поверить, хотя все остальное, что говорил Фазир было бредом сумасшедшего), о мальчике, в которого она втрескалась по уши, а он оскорбил ее чувства и разбил четырнадцатилетнее сердце.

Затем Фазир рассказал Нейту о ее желании, ее желание, касающегося его, ее желание, касающееся романтического героя, который будет любить ее больше всех на земле и думать, что она прекрасна.

Когда он закончил говорить, Нейт посмотрел на него.

— Ты сумасшедший, — прошептал Нейт, задаваясь вопросом, существует ли у него возможность сейчас же вызвать сюда врача.

Фазир посмотрел на Виктора, и Виктор кивнул.

Затем Фазир щелкнул пальцами, и Нейт услышал звон стекла. Он опустил глаза на пол, к осколкам на полу, и увидел, как они начинают двигаться, а затем в мгновение ока, исчезают вместе с кровью и пятнами от водки.

Медленно Нейт поднялся.

— Какого черта? — пробормотал он.

— Я джинн, — объявил Фазир.

Взгляд Нейта вернулся прищурившись к Фазиру.

— Ты заботишься о моей дочери, — заявил Нейт спокойным голосом, но чувствовалось, что он сейчас взорвется.

— Я не могу причинить вред Таш. Я создал ее мать, ради всего святого, — возбужденно воскликнул Фазир, но Нейт ничего не хотел слушать.

Он был сыт по горло этим странным мужчиной, и он не собирался иметь какого-то причудливого мага, называющего себя джинном, живущем с Лили и Таш. Он помнил, что Лили упоминала несколько раз о своем «желании», но Фазир явно убедил ее, что он является джинном.

Нейт уставился на него.

— Уходи, — потребовал он, понимая, что, если Фазир не подчиниться, Нейт предпримет телесную силу и выкинет его из своей жизни и из своей семьи, — сейчас же.

Фазир опять щелкнул пальцами, и комната наполнилась голосом, который был мучительно знаком. Молодым голосом Лили, ее голосом, когда девочка превращается в женщину.

— Фазир, я желаю однажды встретить мужчину такого же, как в моих книгах. Он должен быть точно таким же, как в одной из моих книг. И он должен любить меня, любить меня больше, чем что-либо в этом мире. И самое главное, он должен думать, что я красивая.

Нейт замер от слов, которые будто парили в воздухе. Не было ни магнитофона, ни динамиков, слова просто повисали в воздухе, приходя из ниоткуда и кружа вокруг них.

— Он должен быть высокий, очень высокий, с темными волосами, широкоплечий и с узкими бедрами.

Пальцы Нейта сжались в кулаки, и он проигнорировал боль в пораненной руке, именно эти слова Лили сказала ему всего несколько недель назад, улыбаясь, поддразнивая его, говоря, что он ее романтический герой с узкими бедрами и такой «очень поджарый».

— И он должен быть порядочным, невероятно благородным, невероятно красивым, с сильным квадратным подбородком и мощными скулами, загорелый, красивыми глазами с пышными, густыми ресницами. Он должен быть умным и очень богатым, но трудолюбивым. Он должен быть мужественным, сильным, неистовым и суровым.

— Прекрати, — потребовал Нейт на слово «суровый» на сладкий голос Лили, говорящий ему те же самые слова неделю назад, но на самом деле она произносила их много лет назад, загадывая свое желание.

Голос неумолимо продолжал:

— И он должен быть жестким и хладнокровным, может даже немного угрожающим, даже немного бандитом с разбитым сердцем, и я исцелю или растоплю лед вокруг его сердца. Растоплю или еще лучше... и то и другое!

Нейт закрыл глаза, надеясь, что голос исчезнет и он не будет слышать ее желание, но он понял, что даже если закроет уши все равно будет слышать.

— Мы должны будем пройти через какие-то испытания и невзгоды. Что-то вроде, чтобы проверить нашу любовь, которая станет только сильнее и ценнее. И... и... он должен быть смелым и мужественным. Сильным. Люди должны уважать его, может быть, даже побаиваться. Очень грациозным и гибким, как... как кошка! Или Лев. Или что-то в этом роде. И он должен быть хорошим любовником. Самым лучшим, настолько хорошим, что он почти в состоянии заняться любовью со мной только одними глазами.

При этом, Нейт открыл глаза и засмеялся, на этот раз без горечи.

Он рухнул на диван, слушая юный голос Лили, описывающей свое самое глубокое затаенное желание.

Его.

— Это все? – услышал Нейт голос Фазира. — Ты уверена, что хочешь именно это желание? – Видно какой момент был раздумий, но быстро, потому что Фазир произнес. — Очень хорошо.

Потом голос Лили возник снова.

— Не забудь, ту часть, что он любит меня больше, чем что-либо на земле.