Литмир - Электронная Библиотека
A
A

6.1. Рассмотрим же теперь весь замысел кратко и сжато. Для того был сотворен мир, чтобы родились мы. Мы рождаемся для того, чтобы познать Творца мира и нашего Родителя — Бога. Для того мы познаем Бога, чтобы почитать Его. Мы Его чтим для того, чтобы обрести в качестве награды за труды бессмертие, ибо почитание Бога состоит в великих трудах. Для того мы обретаем награду бессмертия, чтобы, став подобными ангелам, вечно служить Всевышнему Отцу и Господу и жить в вечном царстве Бога. 2. В этом высший смысл, в этом скрытый замысел Божий, в этом тайна мира, которой чужды те, кто, преследуя сиюминутное наслаждение, предают себя земным и преходящим благам и души, рожденные для небесных благ, погружают, словно в грязь и нечистоты, в смертоносные удовольствия. 3. Рассмотрим же теперь, обладает ли хоть каким‑то смыслом поклонение богам. Если их много, если для того их почитают люди, чтобы они даровали им богатства, победы, почести и все прочее, что ценно в этой жизни, если мы родились без причины, если в появлении людей на свет не было никакого Провидения, если мы родились случайно и ради самих себя, ради своего собственного удовольствия, если после смерти нас нет, то что может быть более бесполезным, более тщетным, более пустым, чем человеческая жизнь, чем сам мир, который хотя и организован с восхитительным великолепием и удивительным порядком, все же служит никчемному? 4. Ибо зачем ветра гонят тучи? Зачем сверкают молнии? Зачем земля приносит плоды и кормит всех? Зачем, в конце концов, погибает вся природа вещей, и тем не менее нет нехватки в вещах, которые поддерживают жизнь человека, если все это пустое, если мы умираем окончательно, если нет в нас никакой выгоды для Бога? 5. Если бы, что и сказать нельзя и подумать, могло случиться так, чтобы все было устроено без какого‑либо смысла, — в действительности же, то, что ты видишь, обладает великим смыслом, — то какой может быть смысл в тех заблуждениях порочных религий и в том убеждении философов, согласно которому души смертны? Конечно же, никакого. 6. Ведь что они могут сказать относительно того, зачем боги столь усердно дают в свое время всякие блага? Неужели для того, чтобы те приносили им хлеб, чистое вино, воскуряли им благовония и жертвовали кровь животных? Эти дары не могут быть приятны бессмертным [богам], поскольку являются тленными; они не могут быть полезны не имеющим тел, поскольку предназначены для нужд тела. И все же, если боги всего этого требуют, то могли бы и сами себе всё это дать, когда бы захотели. 7. Итак, умирают ли души или живут вечно, какой смысл заключен в поклонении богам или тем, кеми был сотворен мир? Зачем, когда, на какой срок и ради чего были созданы люди? Зачем они рождаются, умирают, снова рождаются и снова умирают? Что боги могут обрести от почитания тех, кто после смерти превращается в ничто? Что это почитание дает, что сулит, что достойного обещает людям или богам? 8. Даже если души сохраняются после кончины, что боги делают и сделают ли в их отношении? Зачем им множество душ? Из какого источника сами они получили начало? Каким образом, почему и откуда их так много? 9. Так выходит, что если ты отступишь от той сущности вещей, которую мы выше открыли,[685] пропадет всякий смысл, и все обратится в ничто.

7.1. Поскольку философы не открыли этой сущности, они не смогли открыть и истину, хотя почти видели и чуть не открыли то, на чем зиждется сама сущность. Но различные философы различным образом обнаруживали все это, не связывая причин, следствий и смысла, чтобы постичь и разъяснить ту сущность, которая все объемлет. 2. Впрочем, не трудно доказать, что почти вся истина разделена по философам и школам. Поистине, мы не развенчиваем философию так, как это обычно делают академики, которые намереваются ответить на все, а это оказывается, скорее, насмешкой и глумлением [над всеми]. Но мы покажем, что не было ни одной столь сумасбродной школы и ни одного столь пустого философа, которые бы не увидели хоть чего‑то истинного. 3. Однако пока они безумствуют в стремлении противоречить и пока защищают свои ложные [убеждения] и низвергают истинные [идеи] других, они не только отнимают истину у других, которую, как они полагают, сами нашли, но и уничтожают ее своим заблуждением. 4. Ибо если бы нашелся кто‑нибудь, кто бы разбросанную по отдельным философам и рассеянную по разным школам истину собрал воедино, в одно целое, тот бы, конечно, оказался согласен с нами. Но этого никто не может сделать, кроме того, кому открыто и известно истинное, но это может знать лишь тот, кто получил знание от Бога. 5. Ибо нельзя иным образом отвергнуть то, что является ложным, и выбрать и принять то, что истинно. Но даже если бы кто‑нибудь случайно сделал это, то это был бы только тот, кто усерднейше занимался философствованием. И хотя он не мог бы защитить истинное с помощью божественных свидетельств, все же истина сама просияла бы собственным светом. 6. А потому невероятным является заблуждение тех, кто, открыв для себя какую‑либо [философскую] школу и посвятив себя ей, остальные [школы] признают в качестве ложных и пустых и вооружают себя к борьбе и, не зная ни того, что должны защищать, ни того, что следует опровергать, без разбора начинают все, что ни встретят, опровергать. 7. Из‑за этого ретивого их [друг с другом] несогласия не осталось ни одной философии, которая бы приблизилась к истинному знанию, ведь вся истина была по частям разбросана между ними.

8. Платон говорил, что мир создан Богом. То же самое говорят пророки и то же самое явствует из песен Сивилл. Стало быть, заблуждаются те, кто утверждают, что все возникло либо само по себе, либо когда собрались воедино [некие] мелкие частицы, поскольку такой мир, столь превосходный, столь великий, не мог ни возникнуть, ни организоваться, ни упорядочиться без какого‑либо рассудительного Творца. К тому же сам разум, на котором, как они признают, все стоит и которым все управляется, показывает, что и у тонкого ума есть создатель. 9. Стоики утверждают, что мир и все, что в нем есть, был создан ради людей. То же самое нам открывают и Божественные Писания. Значит, заблуждался Демокрит, который полагал, что все вылезло, подобно червям, из земли без всякого творца и без всякого смысла. 10. Разумеется, то, зачем был сотворен человек, является божественной тайной, и поскольку Демокрит не мог ее знать, то свел человеческую жизнь на нет. 11. Аристон[686] рассуждал, что люди рождены, чтобы стремиться к добродетели. То же самое нам предсказывали и тому же самому нас учили пророки. Лгал, стало быть, Аристипп, который подчинял человека, словно животное, наслаждению, т. е. злу. 12. Ферекид[687] и Платон считали, что души бессмертны. Это положение принадлежит и нашей религии. Следовательно, заблуждались Дикеарх и Демокрит, которые говорили, что душа умирает и разлагается вместе с телом. 13. Стоик Зенон учил, что существует преисподняя и что обитель благочестивых отделена от нечестивых, что именно благочестивые обитают в безмятежных и приятных местах, а нечестивые несут наказания в местах сумрачных, в грязи и ужасных пропастях. Это же нам открыто показывают и пророки. Следовательно, ошибался Эпикур, который полагал, что это является вымыслом поэтов, и объяснял, что те казни преисподней переносятся в этой жизни.[688] 14. Итак, философы коснулись всей истины и всей тайны божественной религии, но, изобличая других, были не в состоянии защищать то, что открыли, ибо каждому в отдельности [свой собственный] разум оказывался недостаточным, и то, что они узнали истинного, они не смогли суммировать, как сделали мы выше.[689]

8. 1. Итак, есть одно высшее благо — бессмертие, для обретения которого мы изначально созданы и рождаемся. К нему мы стремимся, именно к нему обращена человеческая природа, к нему ведет нас добродетель. Поскольку мы открыли, в чем заключается благо, остается сказать нам также о самом бессмертии. 2. Доводы Платона, хотя и весьма способствуют делу, все же недостаточно прочны для достижения и доказательства истины, поскольку он ни смысла великой тайны не связал воедино, ни высшего блага не открыл. Ибо хотя он верно полагал о бессмертии души, все же рассуждал о нем не как о высшем благе. 3. Мы же можем вывести истину из более прочных доказательств, ибо обнаружили ее не благодаря шаткой догадке, но узнали ее из божественного наставления. 4. Платон рассуждал так: «Вечно то, что само себя знает и постоянно движется; поскольку же само начало начала не имеет, оно не будет иметь и конца, так как не может лишиться самого себя».[690] Этот аргумент дал бы и безмолвным животным вечность, если бы Платон не добавил о разумности. 5. Итак, чтобы избежать этой общности, он прибавил, что не может случиться так, чтобы душа человеческая не была бессмертной, удивительная способность которой к открытиям, быстрота мышления, легкость в постижении и обучении, способность помнить прошлое и предвидеть будущее, знание бесчисленных вещей и искусств, которого лишены прочие живые существа, являются божественными и небесными. 6. Так как начало души, которая принимает столько всего и столько содержит, не находится на земле, ибо в душе нет ничего смешанного или слепленного из земли,[691] то необходимо, чтобы в землю обращалось то, что в человеке тяжелое и подвержено разложению, а то, что тонкое, легкое и, конечно, не подвержено разложению, освобождаясь из обиталища тела, словно из темницы, отлетало на небо, к своей природе. 7. Это сжатое изложение мысли Платона, которая у него самого выглядит пространнее и богаче. Этой мысли еще раньше придерживались Пифагор и его учитель Ферекид, который, как говорит Цицерон, первым стал рассуждать о вечности души.[692] 8. Хотя все они отличались красноречием, все же в споре этом большим авторитетом обладали те, кто утверждали противное этой мысли, прежде всего Дикеарх, затем Демокрит и, наконец, Эпикур; настолько, что сам предмет, о котором они спорили между собой, подвергали сомнению. 9. В конце концов Туллий, представив все их суждения о бессмертии и смерти, пришел к выводу, что они сами не знали, что истинно. «Какие из их суждений истинны, — говорит он, — пусть рассудит какой‑нибудь бог».[693] И вновь в другом месте: «Поскольку каждое из этих положений высказано весьма просвещенным мужем, нельзя угадать, какое из них верное».[694] 10. Однако нам, кому истину открыло само божественное вдохновение [divinitas], не нужно угадывать.

вернуться

685

См.: VII.6.1.

вернуться

686

Аристон — греческий философ III в. до н. э., приверженец стоической философии, ученик Зенона.

вернуться

687

Ферекид — греческий философ VI в. до н. э., учитель Пифагора.

вернуться

688

Ср.: Лукреций. О природе вещей. III.978–979: «Все, что, согласно молве, в глубине Ахеронта сокрыто,/Все, очевидно, у нас в самой жизни находится здешней».

вернуться

689

Cm.: VII.6.1.

вернуться

690

Ср.: Платон. Федр. 245с — е. Ср.: Цицерон. Тускуланские беседы. 1.23.53; Цицерон. О государстве. V.25.27.

вернуться

691

См.: Цицерон. Тускуланские беседы. 1.27.66.

вернуться

692

Там же. 1.16.38.

вернуться

693

Там же. 1.11.23.

вернуться

694

Цицерон. Из неизвестных книг. Фрагм. 11.

106
{"b":"313770","o":1}