— Конечно, я могу только строить догадки, — сказала Гвенни, — но мне кажется, это связано с тем, как мужчины смотрят на таких женщин, как русалка Мела.

Все непроизвольно посмотрели на Гобелен. Никакие места на теле русалки уже не затуманивались, однако Че, как ни вглядывался, так и не уразумел, почему многие мужчины предпочитают смотреть на женщин, вместо того чтобы заниматься по-настоящему интересными делами.

Например, стрелять из лука, рвать с деревьев пироги или решать математические уравнения.

Между тем на Гобелене разворачивалось действие: русалка и ее спутница подошли к подпиравшему дверь грота кристаллу и принялись заинтересованно его рассматривать. Время от времени они качали головами, как будто пытаясь найти какое-то решение.

— Непонятно, почему Гобелен показывает их, нужна-то нам была огрица? — выразила недоумение Дженни.

И тут — комнату даже озарила маленькая вспышка — Че осенило.

— Знаете что? По-моему, эта рослая, плечистая женщина и есть огрица.

Девочки уставились на него с сомнением.

— Но она не такая уж огромная и вовсе не безобразная, — возразила Гвенни. — Обыкновенная женщина, только мускулистая и высокого роста.

Но когда Че внимательно пригляделся к Гобелену, его догадка превратилась в уверенность.

— Все-таки это огрица, — заявил он, — и пропорции тела, и характер движений, все выдает в ней огрскую породу. Да, она не великанша, но ведь и люди бывают разного роста. Наверное, среди своих она считается маленькой и слабенькой.

— Может быть, эта Окра перенесла тяжелую болезнь, и огры прогнали ее за несоответствие их требованиям.

— Возможно, — сочувственно произнесла Дженни, — ей и вправду стоило бы стать Главным Действующим Лицом. Тогда…

— А что бы в таком случае было с тобой? — резко спросила Гвенни.

— Я осталась бы в Двухлунии, со своей семьей и способностью к посылам…

— Но без очков, — сказал Че.

— И без новых друзей, — добавила Гвенни.

— И то правда, — согласилась Дженни. — Но все равно делать ее второстепенной было несправедливо.

— Нам ведь неизвестно, почему выбрали тебя и кто это сделал, — сказал Че. — Возможно, на то была веская причина. Возможно, когда-нибудь мы о ней узнаем, а пока для верного суждения у нас недостаточно сведений.

— Наверное, ты прав, — согласилась эльфесса, а потом, снова приглядевшись к Гобелену, поинтересовалась:

— Мы видим на картинке именно то, что происходит сейчас?

— Не думаю, — отозвался Че. — Обычно Гобелен ориентируется на прошлое. Сейчас вечер, темнеет, а мы видим ясный день. Возможно, огрица уже легла спать, а Гобелен показывает ближайшее прошлое, когда она совершала активные действия.

— А что за действия? — спросила Гвенни. — Не пойму, что они с Мелой прицепились к этой глыбе? Что в ней такого интересного?

— Умей мы управлять Гобеленом, мы смогли бы настроить его на глыбу и рассмотреть ее в другом масштабе и в нужном ракурсе (все-таки кентавр есть кентавр: не может без того, чтобы не ввернуть мудреное словечко). Но похоже, будто внутри кристалла что-то находится. Или кто-то.

— Вот те на! — воскликнула Гвенни.

Тем временем в комнату вернулась Электра. Снова переодевшаяся в джинсы, растрепанная, но, судя по виду, весьма довольная.

— Спасибо, — сказала она присутствующим, направляясь к своим малюткам.

— Он как, принял извинения? — спросила Дженни.

— Что? — не поняла Электра.

— Да так… — подавила смешок Гвенни. — Мы тут было подумали.., но это глупости. Скажи лучше, как твои близняшки? Ты уже выяснила, какие у них таланты?

— Вообще-то да. Добрый Волшебник сказал, что Дон может рассказать все о любом живом существе, а Иви о неодушевленном предмете. Пока они этого не делают, потому что еще не умеют говорить, но по талантам тянут на волшебниц.

— Вот это да! — воскликнула Гвенни. -, — Это, конечно, здорово, хотя чего-то такого можно было ожидать. Все потомки дедушки Бинка — волшебники. Почему так, понятия не имею, но до сих пор это правило не нарушалось. Мне просто повезло, что я вышла замуж за Дольфа.

— Да, таланты у них замечательные, — сказала Дженни. — И в будущем, когда малютки подрастут, будут им очень полезны.

Они поговорили еще немного о том о сем, после чего Электра забрала колыбельку и понесла двойняшек в спальню, а Че, Дженни, Гвенни и Сэмми удалились в отведенную им комнату. Там Дженни запела песню, и скоро вся компания погрузилась в волшебный сон. Вообще-то для того, чтобы песня оказала свое чарующее воздействие, было необходимо от нее отвлечься, но все друзья Дженни, включая кота, уже освоили эту маленькую хитрость. Таким образом очень скоро они оказались в великолепном, похожем на тот, что рос вокруг замка Ругна, саду, под ласковым небом, среди дружелюбно настроенных драконов, кентавров и единорогов. Где и заснули, растянувшись на мягкой, шелковистой травке. Засыпать во сне почему-то гораздо веселее, чем наяву.

***

На следующий день Гвенни, Дженни и Че продолжили путь к замку Доброго Волшебника. Зачарованная тропа вела из замка Ругна прямо туда, и они знали, что в дороге затруднений не встретят, но вот попасть в замок будет непросто. Для этого они должны будут выдержать три обязательных для каждого ищущего Ответа испытания. Эти препятствия, равно как и обязательная годичная служба, отбивали желание беспокоить волшебника по пустякам.

Неудивительно, что все трое испытывали беспокойство.

Они прошли не так уж много, когда воздух затуманился, сгустился, и перед ними появилась демонесса Метрия.

— Небось гадаете, что за препону уготовил вам волшебник, — ехидно промолвила она.

— Не без того, — согласился Че.

— И правильно делаете, потому что он собирается встретить вас самым тяжким испытанием из тех, что имеются в его распоряжении. За те сто лет, что я его знаю, волшебник не прибегал к нему еще ни разу.

— Думаю, второе и третье будут еще тяжелее, — отозвался Че, поняв, что Метрия хочет заставить их понервничать, и твердо решивший не доставить ей такого удовольствия.

— А вот и нет. На сей раз он обойдется одним.