Именно поэтому я выступаю против старой рутины, рутины религиозного отношения, тенденций, направленных на бегство. Я против отречения, я за радость. Мне бы хотелось, чтобы храмы были полны смеха, чтобы церкви были полны смеха, радости, чтобы в мечетях танцевали и звучала музыка.

Вы знаете о том, что мечети избегают музыки до такой степени, что вы не можете даже играть ни на каком инструменте даже перед мечетью. Это может вызвать бурный протест.

В Индии в той или иной части это происходит регулярно. Даже если вы начнете играть на флейте перед мечетью, вы выступаете против мусульман тем самым, делаете что-то плохое. Играть на флейте! Вы можете играть суры Корана, но музыка не допускается в мечети, даже в близости от нее. Такой страх музыки? Такой страх радости? Такой страх жизни?

Это хорошо, что так называемые религиозные люди не могут убедить большинство человечества. Они не могут убедить из-за того, что весь их подход сугубо отрицательный. Они не могут убедить из-за того, что не все люди такие же самоубийцы, как они. Они не могут убедить большую часть человечества по простой причине. Потому что не все люди садомазохисты. Но они способны поймать в свои цепи нескольких садомазохистов, психически больных, тех, кто настроен на самоубийство. Они могут схватить несколько отрицательно настроенных людей, которые преобладали в прошлом.

Я хочу представить вам приятие жизни, и в этом заключается красота Упанишад. Они приемлют. Видение Упанишад - это видение принятия жизни, и это единственное подобное видение прошлого. Но удивительно то, что даже те индусы, которые постоянно их читают, не смогли этого разглядеть. Они продолжают отрицать жизнь, остаются беглецами. Они продолжают объяснять Упанишады так, что они теряют все свое значение. На самом деле, они продолжают налагать на них противоположный смысл. Они поворачивают и переворачивают слова таким образом, что они теряют весь смысл, утверждение становится отрицанием, да становится нет. Они очень умело это делают.

Ученые умельцы в этом смысле. Они знают о том, как играть словами, они любят создавать развилки. Они создают много пыли, так много, что вы не можете увидеть того, что происходит. Они создают так много дыма логики, что вы забываете о том, в чем действительный смысл.

Но Упанишады утверждают жизнь, они полностью жизнеутверждающие.

Просто хранить молчание, если вы готовы отказаться от блаженства, но отказаться от блаженства означает отказаться от жизни. Отказаться от жизни означает отказаться от Бога. Тогда эта тишина не имеет смысла, вы совершили самоубийство. Конечно, человек, который совершил самоубийство, молчит.

Один человек убил свою жену. Судья спросил у него: «Вы сознаете что сделали?»

Человек ответил: «Я очень миролюбивый гражданин».

Судья сказал: «Что вы имеете в виду под миролюбием? Вы совершили убийство, вы убили свою жену, и вы считаете себя миролюбивым?»

Человек сказал: «После того, как я ее убил, в доме воцарилось такое спокойствие!»

Конечно, когда вы убиваете вашу жену, устанавливается спокойствие! Вы бежите от жены, и устанавливается спокойствие. Вы бежите от детей, и естественно, где-то в Гималайской пещере, устанавливается спокойствие и тишина. Но разве они стоят, если достаются такой ценой? Это совершенно глупо!

Есть еще другая крайность. Люди могут выбрать блаженство и отказаться от тишины. Именно так поступает большинство на протяжении веков. Они выбрали жизнерадостность, наслаждение, радость, все оттенки блаженства, все цвета блаженства. Блаженство - это радуга, она содержит в себе множество цветов, форм, весь спектр начиная от физического и психического и кончая духовным, высшим.

Люди, которые выбрали наслаждение, радость, счастье, блаженство, жизнерадостность, выбрали отказ от тишины. Тогда их блаженство - это лихорадка, оно практически безумное. Оно живое, но оно практически безумное. Они танцуют, но их танец не имеет ритма. Он хаотичен, анархичен. Они поют, но они не знают того, как они это делают. Их песни не имеют смысла, не имеют важности, потому что они не включают в себя тишины.

Песня без тишины пуста, она не имеет в себе содержимого. Это цветок без благоухания. Это ложный цветок. Может быть пластмассовый цветок, он не настоящий. У него нет корней. Он не вырос, он просто сделан.

Люди изготавливают все виды удовольствий, но они не удовлетворены, они не приносят удовлетворения, он только делают людей все более и более безумными. Поэтому так называемые религиозные люди становятся мертвыми, но так называемые мирские люди становятся практически безумными. В таком положении находится практически все человечество. Мы все в этом положении. Несколько человек забыли о том, как смеяться, а некоторые люди смеются очень невротично. Их смех невротичный, истеричный. Они не властвуют над собой, они рабы этого смеха. Обе крайности ошибочны.

Упанишады следуют золотой середине, срединному пути. Вы должны иметь и то, и другое, ничем не нужно жертвовать. Лишь тогда, когда ваша тишина содержит в себе блаженство, и когда ваше блаженство полно тишиной, возникает целостность, тотальность. Тогда вся двойственность и вся шизофрения исчезает.

Мне бы хотелось, чтобы мои саньясины были такими. Мне хочется, чтобы они были безмолвно блаженными, и блаженно безмолвными. Это состояние безмолвного блаженства и блаженного безмолвия:

Это не внешняя осознанность, это не внутренняя осознанность, это не прекращение осознанности. Это не знание, не незнание. Не процесс познания. Этого нельзя увидеть, нельзя понять. Это нельзя облечь в границы. Это невыразимо и выше мысли, это нельзя определить. Вы можете познать это лишь в том случае, если станете этим. Это конец всей деятельности, это тишина, неизменность, высшее добро, один без второго. Это истинная сущность. Это выше всего и должно быть познано.

Теперь обратите внимание на каждое слово. Упанишады называют четвертое состояние тирьеи. И теперь Мандуья Упанишада пытается прояснить это вам, сделав кое какие намеки. Первое:

«Это не осознанность...»

Это не экстравертность. Это то, что вы называете вашим обычным состоянием бодрствования. Вы осознаете внешний мир, но не осознаете внутренний. Вы осознаете объекты, но не осознаете внутренние объекты. Вы осознаете все, кроме своей субъективности. Вы знаете деревья, горы, рек, звезды, но вы совершенно не знаете о том, кто этот знающий? Кто я?

Внешняя осознанность, экстравертность, дает вам науку, это мир науки. Из-за того, что наука основывается на внешней осознанности, она не может постигнуть в вас ничего внутреннего, она не может найти в вас никакой души. Это происходит по простой причине, потому что сам метод, которым наука пользуется, не дает ей такой возможности. Он ограничивает ее.

Вы не можете видеть ушами, и не можете слышать глазами. Но это не означает, что если вы не можете слушать глазами, и не можете видеть ушами, это еще не означает, что в мире вообще не существует звуков и нет света, нет красок. Это означает лишь то, что вы пытаетесь найти что-то, используя при это неправильные методы. Глаза могут видеть, а уши слышать, в этом заключается их ограничение. Если вы попытаетесь слушать глазами, конечно, вы не услышите музыку. Но это не доказывает того, что музыки нет. Это лишь доказывает, что вы наблюдаете посредством определенной, ограниченной методологией.

Наука озабочена внешним поиском, и конечно, когда вы ограничены внешним поиском, вы не можете познать внутреннего. Вы уже отказались от него, вы определили рамки, сами выбрали метод. Но если наука продолжает концентрироваться на внешнем методе, тогда естественно нет возможности открыть Бога. Тогда с точки зрения науки Бог не существует.

То же самое истинно с противоположной точки зрения. Были такие люди, как Шанкарачария, которые говорили, что внешний мир - это иллюзия, майа. И он поступал так же, как поступали ученые. Теперь он обратил внимание только на внутреннее. И из-за того, что он выбрал только внутреннее осознание, как единственно возможное, мир превратился в иллюзию, ему пришлось отвергнуть мир.