Каждый ребенок приходит с огромным разумом, но семья делает его посредственным. Потому что жить с разумным ребенком - это значит столкнуться с трудностями. Он сомневается, он скептически настроен, он спрашивает, он не слушается, он восстает. И семья хочет кого-то, кто слушается, кто готов следовать, готов подражать. Именно поэтому с самого начала семя разума должно быть разрушено, практически полностью сожжено, чтобы не было возможности прорастания.
Удивительно то, что некоторым людям удалось вырваться из этой семейной обусловленности, таким как Будда, Заратустра, Христос, Лао Цзы. Они похожи на великие вершины человеческого сознания, но, на самом деле, каждый ребенок рождается с такими возможностями, с такими же свойствами.
Девяносто девять процентов людей могут стать Буддами, но только семья должна исчезнуть для этого. Иначе будут христиане, буддисты, а не Будды, не Махавиры, не Мухаммеды. Это будет невозможно. Мухаммед восстал против общества, Христос поступил так же. Это все революционеры. А семья совершенно против такого духа восстания.
Папа прав в том смысле, что будущее церкви полностью зависит от семьи, и будущее церкви опирается на семью. Будущее церкви определенно заключено в семье, но не будущее мира. Это не синонимы, это противоположности.
Если мы хотим сохранить будущее человечества, все эти церкви должны быть разрушены, только тогда человечество может стать единым. Все эти религии могут справиться с этим, и лишь тогда человек может создать вселенское братство. Мусульмане, индуисты, христиане говорят о братстве, о любви, о человечестве, но это простые разговоры, болтовня, Они сделали на самом деле, совершенно противоположное. Их руки полностью в крови. Они стали причиной еще большего насилия на земле, чем кто-либо еще. Они убивали, насиловали, пытали. Они совершили все грехи, которые только может совершить человек, прикрываясь религией. И эти убийцы обещали, что для них отведут особое место в раю, потому что они убивают под именем религии. Именно эти люди создавали джихады, религиозные войны, походы. С одной стороны они говорили о любви, о братстве, о человечности, о Боге, но это одни только разговоры. Это создает прекрасную обложку, которая прикрывает их жестокость, всю разрушительность, все это они несут внутри себя.
Я не выступаю за то, чтобы индуисты стали братьями мусульман, потому что это не возможно. Пять тысяч лет - это достаточный опыт, подтверждающий, что это не возможно. До тех пор, пока индуисты не избавятся от своей обусловленности, братства не может быть. Я не выступаю за объединение всех этих религий. Это будет объединением всех болезней, рака, туберкулеза... Это не поможет, это будет намного более опасно.
Человечество проходит через очень критический период. Оно должно решить, хочет ли жить по старому, или хочет жить по новому. Достаточно жить по старому. Мы пытались так жить, и это не привело ни к чему хорошему. Теперь созрело время избавиться от ловушки прошлого и создать новый образ жизни на земле.
Именно это происходит здесь с моими саньясинами. Здесь есть христиане, мусульмане, индуисты, буддисты, но они больше не индуисты, не буддисты, не мусульмане. Они снова стали невинными как дети. Для этого нужно большое мужество, нужно избавиться от семейной обусловленности. Потому что вы чувствуете себя виноватыми, вам кажется, что вы предаете родителей. Но если родители сумасшедшие, то вполне нормально избавить их от стремления обладать вами. А они просто сумасшедшие, они невротики. На самом деле, обуславливать ребенка какой бы то ни было идеологией - это не по человечески. Но эту не человечность приукрашивают в такие красивые фантики, что если вы не будете копать глубоко, вы никогда не обнаружите реальность.
Мать Тереза в Калькутте служила бедным сиротам, и ее уважали за это во всем мире. Но всего лишь несколько дней назад к Матери Терезе приехала одна протестантская семья из Америки, они хотели усыновить ребенка. А она занималась этим. Она выращивала сирот, а потом отдавала этих сирот в семьи, которые согласны были их усыновить или удочерить, чтобы им жилось лучше. Но протестантской семье отказали по простой причине. Они не были католиками. Поэтому весь процесс служения сиротам направлен не на то, чтобы помочь сиротам, а на то, чтобы увеличить количество католиков. Это истинная цель, а нобелевскую премию она получила за то, что служит сиротам. Настоящая цель - политическая.
Присуждение Нобелевской премии Матери Терезе привело к деградации ценности Нобелевской премии как таковой. Она больше не стоит того. Теперь есть много обманщиков, шарлатанов, лицемеров, и они будут получать эту премию.
Будущее мира и будущее церкви - это две совершенно разные вещи. И не только разные, но совершенно противоположные.
Я учу общине, а не семье. Община - это альтернатива семьи. А семья обуславливает ребенка, и кроме этого все виды безумия рождаются из-за нее.
Ребенка воспитывает одна женщина, мать и один мужчина, отец. Если ребенок мальчик, он становится одержимым матерью, если ребенок девочка, она становится одержима отцом. Это доказанные психологические факты. Сознание мальчика несет в себе фигуру матери, ее свойства. Теперь всю свою жизнь он будет искать женщину, которая в точности повторяет его мать. И то же самое относится к девочкам. Они пытаются найти возлюбленного, который в точности отражает их отца. Но это не возможно. Они никогда не преуспеют в этом.
Именно поэтому все любовные отношения распадаются, так и должно быть. С самого начала мы умудрились все организовать так, что любовь не может победить. Где вы можете найти своего отца или мать? Это невозможно. Потому что нет двух человек, которые бы были в точности одинаковыми, но этот поиск остается бессознательным. Каждый раз, когда вы любите кого-то, вы снова надеетесь, что эта женщина окажется вашей матерью, а этот мужчина окажется вашим отцом. Это происходит не на сознательном уровне, это лежит глубоко в подсознании. Но вскоре вы обнаруживаете, что она не соответствует вашим ожиданиям, и начинается конфликт, вы начинаете распадаться на части. Ни один мужчина не мот стать вашим отцом, ни одна женщина не может стать вашей матерью.
И если так называемая семья будет продолжать существовать, любви никогда не будет. А без любви не может быть блаженства. Без любви несчастье - это наш удел. Мы сами выбрали несчастье, в том случае, если выбрали семью.
Община - это совершенно другое. В общине не будет одержимости, направленной на каких-то определенных людей. Здесь есть, по крайней мере, триста маленьких саньясинов, мальчиков и девочек. Многие маленькие мальчики и девочки никогда не остаются на ночь с мамой и папой. У них так много дядей и тетей. Вся община принадлежит им. И маленькие дети в этой общине развивают в себе индивидуальность. Они начинают двигаться самостоятельно. Они не привязаны к матери и к отцу, к семье. Они продолжают общаться с разными людьми. Их матери и отцы также не одержимы ими.
Как раз вчера дочка Тиртхи, Сома, написала мне: «Ошо, я собираюсь поехать в Англию на один месяц для того, чтобы пожить с матерью, Пунамой. Конечно, мне будет не хватать вас, мне будет не хватать Тиртхи, и мне будет не хватать мачехи Кришны...» Это так красиво, когда вам не хватает мачехи!
Родители меняются, они текучи. Ребенок сталкивается с множеством мачех, отчимов. И он никогда не будет одержим каким-то одним человеком. Это дат ему обзор, свободу, множественность измерений. Он никогда не будет озабочен. Он сможет относиться ко многим женщинам, как к матери, ко многим мужчинам, как к отцу. Он будет жить подвижно, подобно реке. Он не будет жить в пруду, он будет плавать в реке, в которой продолжают меняться образы. Это поможет ему любить многих, и у него будет более широкий взгляд на вещи, на мужские и женские отношения. Все его матери дадут уме широкое видение. В его восприятии не будет одной единственно женщины, оно будет включать в себя множество свойств, множество женщин, и все они будут соединены воедино. И он сможет найти любовь в жизни, потому что он не одержим каким-то одним человеком какой-то одной личностью. Он будет больше озабочен свойствами, и меньше будет обращать внимания на личности. И он будет знать о том, что не нужно обладать, потому что он научился не стяжательству у родителей, все менялось и дрейфовало, также как жизнь.
