«Какая трусиха! — стыдила себя девушка. — Травы испугалась. Читала ведь о перекати-поле, а забыла».

Она выбежала на чистое место, и началась игра в кошки-мышки. Ну и ловкие эти перекати-поле! Вот катится бойкий шар и прямо на нее. Ира ждет с широко разведенными руками. Шар все ближе и ближе. Вот-вот в руки попадет. А он отскакивает в сторону и несется дальше по ветру. Попробуй догони! Игра с перекати-полем доставила Ире большое удовольствие. Да, в степи больше хорошего, интересного, чем плохого!

С Уральских гор покатились мокрые облака, заморосил мелкий дождичек. Мы большую часть времени проводили в палатках. Разбирали образцы, заколачивали ящики. Шофер возился с машиной — подкручивал гайки, чинил резину. Предстояла длинная дорога по степям к дому.

Настала грустная пора снимать последний лагерь. И вот упали «палаток шелковые крылья».

Ехали без остановок. Спали вповалку на брезенте и спальных мешках в кузове машины. Шофера сменял Николай Иванович. Нас перегоняли, шли нам навстречу грузовики с новым урожаем. По скатам высоких, гор свежей зелени ползли туда и обратно тяжелые гусеничные тракторы, трамбуя силос.

Стали попадаться березовые колки, ив нашей кормилице — паяльной лампе — нужды уже не было. Теперь мы варили пищу не на лампе, как в степях, а на кострах, но эту возможность использовали редко. Обычно обедали в поселковых столовых.

Однажды после длительного переезда мы остановились у такой столовой. Иван пошел в разведку, но, увы, столовая оказалась на замке. Пока мы горевали, к машине подошла пожилая женщина. Поздоровалась, спросила:

— Вы случайно не геологи?

Получив утвердительный ответ, женщина обрадовала нас:

— Сию минуту откроют столовую. — И постучала в окно.

Дверь открылась.

Мы гуськом прошли в помещение.

Нам понравилось тут. Большой светлый зал, удобная мебель, на столах чистые голубые клеенки. Девушка в белом фартучке подала меню. Тамара Александровна, главная наша хозяйка, выбрала все самое лучшее и дорогое.

Когда мы кончили обедать, к нам подошла та женщина, что встретила нас, — заведующая столовой.

— Как покушали, товарищи?

Мы хором стали благодарить ее. Давно уже так хорошо не обедали. Илюша расстегнул полевую сумку, спросил, сколько стоит обед.

— Ничего не стоит, — ответила заведующая. — Во время уборки мы своих работников кормим бесплатно, за счет совхоза.

— Но ведь мы не ваши?

— Почему? Вы тоже наши. У нас ведь работаете. Открываете клады для нашей республики. Казахи гордятся вами и ценят ваш труд. Приходите ужинать, вообще не забывайте нашу столовую.

Когда садились в машину, Ира промолвила:

— Как я рада, что так ценят вашу работу.

— Почему вашу? — проговорил Николай Иванович. — Почему не нашу? Ты, Ирочка, равноправный товарищ в отряде. Работала не хуже нас, а порой даже лучше.

Ира смутилась от этой неожиданной похвалы. Встала на подножку, уцепилась за верхний край кабины и кувырком перелетела в кузов.

Все чаще и чаще портилась дорога. Утро солнечное, а с обеда дожди, сырость. Вперед глядеть нельзя — хлещет в лицо холодный ветер. Во время вынужденных остановок шофер выходил из кабины и рассказывал что-нибудь веселое, чтобы мы не скучали.

На дорогах грязь. Особенно трудно было проезжать через поселки. Доедешь до указательного щита с названием деревни — и начинается чистое мучение. На улице, кроме того, всякая живность пасется: козы, гуси, свиньи. Гуси дают дорогу машине всегда, собаки — реже, а свиньи — никогда. Разляжется такая десятипудовая хавронья в луже среди дороги и хрюкает от удовольствия. И не желает слушать ни криков, ни автомобильных гудков. Приходится вылезать из машины и пинками гнать ее с дороги. А хозяйки обижаются. Какое, дескать, имеете право над животиной издеваться?

Водители вокруг особо болотистых поселков прокладывают объездные пути, где и грязи меньше, и свиней нет. Но такие дороги тоже иногда подводят шоферов. Мы сами это испытали, объезжая одну из деревень. На выезде нам загородила дорогу застрявшая в грязи большая машина с прицепом. Мы хотели мимо проскочить, да и влипли рядом с нею.

Из-за прицепа вышла рослая курчавая девушка босиком, штанины подвернуты выше колен. Лицо круглое, загорелое. Руки совсем не девичьи, большие, сильные, с мозолями.

— Здравствуйте! — приветствовала она нас. — Значит, вместе загорать будем.

— Зачем загорать? — сказал наш шофер. — Как-нибудь выплывем. А кто ты такая, чумазая?

— Таня, шофер первого класса.

— Извините, я не знал. — И подал девушке руку. — Меня зовут Иваном.

При помощи оцинкованного каната и стальной свайки мы вытянули на дорогу свой «вездеход», затем взяли машину с прицепом и выехали на высокое место.

Наступил теплый вечер, такой, какие иногда выдаются ранней осенью. От придорожных кустарников нас обвевало струистым теплом.

Отряд спал, только у затухающего костра сидели новые подружки — наша Ира и шофер машины с прицепом девушка Таня, остановившаяся на ночь вместе с нами.

— Когда мы приехали на целину, здесь ничего не было, — рассказывала Таня. — Только на будущих границах совхоза стояли столбики врытые. Да и то их с Урала привезли. Здесь лесов нет.

— Где же вы жили? — спрашивала Ира.

— В палатках, землянках… Особенно первая зима была трудная. Мороз, вьюги. Питания не хватало. В общем, выдержали.

Таня приехала на целину по комсомольской путевке после окончания школы. Она из Москвы.

— Родители, конечно, не отпускали, особенно мама…

— Они, мамы, все такие, — подтвердила Ира. — А скучно было без Москвы?

— Конечно. Особенно в первое время, а потом такая пошла работа, что некогда было скучать. Пришла техника, строители приехали, — продолжала рассказывать Таня. — Поселок построили. Теперь у нас есть кино, клуб, библиотека, школа, курсы разные, стадион. Когда я жила у мамы, мне мясорубку не доверяли, а теперь на сложных машинах работаю. Я не только водитель автомобиля, но и трактористка. Училась, конечно, и дальше учусь.

— Где?

— В сельхозинституте на факультете механизации. Уже на третьем курсе. Заочно.

— Интересно как!.. Мне бы тоже.

Далеко за полночь просидели девушки у костра. И ночевали вместе на Таниной машине.

Последнюю остановку мы сделали в двадцати километрах от Кустаная.

Вдали маячила телевизионная башня, слева элеватор, виднелись дымки заводов, доносился шум большого города.

У Иры все из рук валилось. Ведь совсем рядом родные, друзья, подруги. Так хочется увидеть их, рассказать, где она была, что видела, чему научилась, что узнала. Но и с отрядом расставаться не хочется.

Ира уединилась в сторонке на берегу реки. Не глядя, срывала с ивового куста листочки и бросала в воду. Листочки плыли вниз по течению, а кругом плескалась рыбешка.

Раздвигая кустарник, к ней подошел Илья.

— Тебя везде ищут… Случилось что?

— Почему, Илюша, так быстро прошло лето? Завтра я еду домой, и, может быть, мы никогда не увидимся.

— Зима пройдет еще быстрее. Весной снова поход. Ты опять с нами поедешь… Коллектором.

— Ой, как интересно! А меня примут в отряд? И даже коллектором?

— О чем разговор! Недавно слышал, как об этом говорила с начальником Тамара Александровна… Идем скорей. Николай Иванович зарплату выдает.

Они вперегонки подбежали к машине.

— Сулимова! Получай, что заработала.

Ира взяла ручку, нашла в ведомости свою фамилию.

— Ну что? Расписывайся.

— Ошибка, Николай Иванович. Не может быть, чтобы я так много заработала.

Ира получила первую в своей жизни зарплату. Она стояла с пачкой денег в руке, и вид у нее был самый растерянный.

— Что я с ними делать буду?

— Родителям отдашь, — сказал Николай Иванович.

— Мама тебе мороженку купит, — проговорил Илюша.

— Комсомолец, а глупости говоришь, — обиделась Ира. — Маме подарок куплю, папе, себе спортивный костюм, туфли.

— Вместо тех, что сгорели, — сказал Илюша.