— О, — отозвалось привидение, — что-то не так? Кажется, в таких случаях принято прощаться… или нет, извиняться. Да, так? — и с этими словами оно направилось прямо к трактирщику.
Тот с редкостным проворством убрался за стойку.
— Да нет уж, лучше прощаться. Не знаю уж, кто вы, но отчего-то мне кажется, что вы — ходячая неприятность, которая только и ищет, с кем бы ей приключиться. Давайте не со мной.
— В самом деле? — растерянно переспросило привидение и последовало вслед хозяину за стойку… виноват, сквозь стойку. Хозяин взвизгнул, упал на четвереньки и с исключительной резвостью скрылся за задней дверью. Галлюцинация вздохнула и повернулась ко мне. Честно говоря, тут я пожалел, что не дал вовремя д±ру.
— Как ты думаешь, — спросило оно, — он меня простил?
— Хм, думаю, что нет.
— Тогда надо попросить у него прощения получше.
— Постой! Мне кажется…
Совершенно не интересуясь тем, что именно мне кажется, призрак двинулся за хозяином. Поразмыслив с минуту, я побежал следом — опасным оно во всяком случае не казалось: вряд ли меня сможет треснуть по голове клочок тумана. Но до чего же интересные здесь места!
Мне совершенно наплевать, кто бывает в моем заведении, лишь бы за выпивку платили исправно, не ломали мебель, не устраивали поножовщину и… и не просачивались сквозь стены. Работа в трактире, что и говорить, не слишком спокойная, ну да нервы у меня крепкие. Или были крепкими. До сегодняшнего дня. Я совершенно не помню, как промчался через коридор и кухню, но теперь я стоял в задней комнате, задыхаясь и изо всех сил навалившись на дверь. Еще парочка таких приключений, и меня смело можно будет хоронить. Пару минут я боролся с искушением кинуться бежать отсюда куда-нибудь подальше и, желательно, никогда, никогда не возвращаться! Наконец я отлип от двери, дотащился до шкафа и выудил бутылку рома. Это было сейчас более чем необходимо, так что я уселся за стол, отхлебнул пару глотков и тяжело задумался, уставившись на бутылку. Мне уже почти удалось уговорить себя, что все это мне примерещилось, и я было успокоился. Зря. Из бутыли на меня уставились два темных печальных глаза, потом над горлышком поднялась струйка разноцветного тумана и…
— Мне бы все-таки хотелось извиниться, — грустно сказало привидение.
В коридор выходило целых четыре двери, и я остановился, не зная, куда именно бежать. Но тут за одной из дверей раздался полный отчаяния вопль. «Кажется, они там», — подумал я и шагнул на порог.
— Ты смерти моей хочешь? — трактирщик был бледен, даже чуточку зелен.
— Нет-нет, я просто хочу извиниться. А что такое смерть?
— Уйди пожалуйста, а? Ну что тебе от меня нужно?!!
— Я, кажется, причиняю вам неприятности и просто хочу извиниться.
— Он кажется причиняет мне неприятности, — хозяин нервно засмеялся. Он просто извиниться, а? Давай ты просто уйти?
— Но я…
— Довольно! Довольно с меня извинений! Не хочу…
Судя по затравленному взгляду, больше всего он хотел спрятаться в шкаф или на худой конец под стол.
— Может, не стоит так волноваться? — осторожно сказал я. — Кажется, оно совсем ручное.
— Значит ручное, а? Может, оно еще и дрессированное? Может, оно хочет работать у меня вышибалой?
— Да нет же, я просто хочу извиниться. А что такое…
— Довольно!!!
Глаза хозяина вытаращились, лицо побагровело, и мне подумалось, что с ним вот-вот приключится удар или приступ буйного помешательства.
— Слушай, друг, а не исчезнуть ли тебе? — сказал я призраку. С минуту поколебавшись, он кивнул и вышел через закрытую дверь.
— Ушло? — недоверчиво спросил хозяин.
— Ушло.
— А я с ума сошло… то есть сошел, — ответил этот бедняга и сел на пол, обхватив голову руками. Взяв со стола бутылку, я сделал хороший глоток и поставил ее рядом с трактирщиком. По-моему, больше я ничего не мог для него сделать.
Выйдя из комнаты, я облегченно перевел дыхание и вздрогнул. За дверью меня поджидало привидение.
— Ты думаешь, он меня действительно извинил? — озабоченно спросило оно.
— Ага.
Я обошел его и, пошатываясь, побрел к своей комнатушке, подумав, что по дороге стоило бы прихватить пару бутылок. У самой двери я обернулся и обнаружил, что оно по-прежнему топает за мной. Если можно так сказать о привидении.
— Опять ты? Я тоже тебя извиняю.
— Спасибо, — оно не уходило.
— Если тебе мало, я тебя еще раз извиняю. Ну?
— С-спасибо, — озадаченно сказало оно. — А… мне нужно получить два извинения?
— Не знаю. Но что-то же тебе нужно?
— Два извинения, — оно было полностью захвачено новой мыслью. Может, мне следует вернуться к тому человеку и попросить у него второе извинение?
— Нет-нет, — я содрогнулся, — не надо. Но у тебя, э-э, наверно есть какие-то дела?
— Да? — удивилось оно. — А какие?
— Не знаю!! Во всяком случае, не торчать здесь! Ты чего за мной таскаешься?
— Но я же твой друг.
— Бргхмнэ-э, — больше я ничего не мог сказать.
— Но ты же мне сказал тогда: «Слушай, друг…» — оно ухитрилось скопировать даже мой голос. — Значит, я твой друг.
Никогда я не был так близко к помешательству, как в тот миг. Впрочем, возможно, я тогда все-таки спятил, потому как вздохнул и сказал:
— Ну, раз так — входи.
Я долго и нарочито внимательно рассматривал скудную обстановку, чтобы собраться духом и взглянуть на своего, э-э, нового друга. Наконец я уселся на противно взвизгнувшую ковать, откупорил бутылку и отважился на это взглянуть. Оно по-прежнему стояло у дверей и, кажется, не собиралось никуда исчезать. «В общем-то, в нем нет ничего страшного», — подумалось мне, и я сказал:
— Хм, ну проходи, что ли, садись, — я кивнул на стул, — хотя, полагаю, для тебя это пустая формальность.
— О, благодарю! Но мне кажется… («Это привидению-то кажется!» — восхитился я) По-моему мне нужно… В конце концов, ты меня не звал («Это уж точно!») Ты полагаешь, мне надо изви…
— О нет! Только не это! Мало того, что привидение, так еще и свихнувшееся на вопросах вежливости. Лучше назовись. Ты кто?
— Я… У меня нет уверенности, что я это знаю, но, полагаю, я именно привидение и есть.
— Не знает. Ладно. А зовут-то тебя как?
— Что меня как?
— Имя у тебя есть?
— А что это?
— Хм… Тьфу ты! Давай зайдем с другой стороны. Я — Эрлинг.
— Да-а? А мне подумалось — ты человек…
— Ну да. А зовут меня Эрлинг.
— А зачем?
— Мало того, что оно — привидение, — грустно сказал я бутылке, кажется, оно еще и умственно отсталое привидение. Оно… А, мысль! Я буду звать тебя Оно. Идет?
— Куда?
— Что куда?
— Куда идет?
— Что идет?
— Оно. Ты сказал: «Я буду звать тебя. Оно идет». Мне бы хотелось знать, куда…
— В Бездну! Куда подальше!
— Кажется, я опять что-то не так… Прошу проще…
— Заткнись!! О, извини, сорвался.
— Мне надо сказать — извиняю? А почему у тебя стал такой голос — в начале сладкий и округленный, а потом синий?
— Чего-чего?
— Ну, когда ты сказал: «Заткнись!!» — взревело Оно моим голосом. Я дернулся.
— Э-э, полагаю, голос может быть тихим, громким, еще каким-нибудь, а сладкий — это вкус, а не звук.
— Это как?
— Ну-у, вино, оно какое, по-твоему?
— Глубокое. А на вкус — многоугольное.
— О-ох. Вино — сладкое, кислое, соле… впрочем нет, не бывает. А синее это цвет, вот такой, — я ткнул пальцем в лоскутное одеяло на кровати.
— А-а, — протянуло Оно. — А это тоже синее? — и привидение указало на ковер.
— Нет, не синее.
— А почему?
— Не синее, потому что красное. А многоугольное — это моя голова.
— Правда?
— Нет, не правда.
— А что такое…
Я застонал и рухнул на кровать. Вам непонятно, почему?? А вы попробуйте посередь ночи объясняться с психованным привидением. Очень даже способствует.
— Я что-то…
— Только не извиняйся, ладно? И вообще, я устал. Завтра вс±, завтра, а сейчас — спать.
