19 августа 1944 г. Каминский был вызван в ставку Бах-Залевского в Лодзь и убит по дороге. Вместе с ним погибли начальник штаба 29-й ваффен-гренадёрской дивизии СС ваффен-оберштурмбаннфюрер (подполковник РОНА) И. П. Шавыкин, врач Ф. Н Забора, переводчик Г. Садовский и водитель. Тела погибших обнаружены не были. В историографии существует несколько версий этого события.

Несомненно, необходимо отвергнуть распространённую версию о том, что Каминский был осуждён в связи с действиями его людей в Варшаве[162]. Во-первых, за те же действия командир Каминского Г. Рейнефарт получил Дубовые листья к Рыцарскому кресту, а действовавший рядом (гораздо более жестоко и дольше) О. Дирлевангер получил Рыцарский крест[163]. Во-вторых, трибунал в Лодзи не имел никакого права судить Каминского за преступления, ибо дела высших офицеров СС были прерогативой исключительно Главного судебного управления СС и лично рейхсфюрера СС.

Безусловным мифом выглядит и версия[164] о том, что Б. В. Каминский — «пещерный» (по замечанию Р. Редлиха) антикоммунист и командир лучшего антипартизанского соединения, был расстрелян немцами как советский агент. По этой версии до войны Каминский подписал документ о согласии на сотрудничество с НКВД, а в 1944 г. этот материал советские разведчики подбросили немцам.

Автор данной работы придерживается мнения, что, по-видимому, расправа с Каминским была следствием двух факторов: личной неприязни Бах-Залевского и борьбы за руководство русскими частями. Эта версия имеет под собой серьезные основания. Каминский, возмущённый отсутствием снабжения своих войск, неоднократно высказывал своё недовольство в весьма резких выражениях[165]. Кроме того, как указывает Гудериан, устраняя Каминского, Бах-Залевский избавлялся от нежелательного свидетеля[166], как зверств по отношению к гражданскому населению, так и попытки контакта с союзниками через руководителей восстания.

Пассивная реакция Гиммлера на это убийство объясняется тем, что к осени 1944 г. на роль объединённого командующего русскими частями уже фактически был выбран А. А. Власов. Такая сильная фигура, какой был Каминский, крайне отрицательно относившийся к личности Власова, могла этому помешать. Представляется крайне маловероятным, что Гиммлер лично санкционировал ликвидацию Каминского. Но этому, весьма вероятно, могли способствовать «провласовски» настроенные руководители СС (Г. Бергер, Г. д'Алькен), а Бах-Залевский стал только исполнителем.

Одновременно не стоит сбрасывать со счетов и «советскую» версию. Сами обстоятельства и методика убийства — нападение из засады, расстрел машины людьми в немецкой форме, — все это очень похоже на подобные операции советских диверсантов: убийство митрополита Сергия (Воскресенского) (апрель 1944 г.), атамана С. В. Павлова (июнь 1944 г.) и др. Кроме того, существуют воспоминания о том, что начальник разведки и контрразведки дивизии Ф. Капкаев был сторонником именно «советской» версии. Он утверждал, что Каминский был убит диверсантами, прибывшими с территории Словакии.

Как бы то ни было, заботу о жене Каминского, как генерала СС, — Т. Шпачковой и его сыне взяла на себя национал-социалистическая служба попечения.

В СС не отказались, вопреки широко распространенному мнению, от идеи формирования 29-й ваффен-гренадёрской дивизии СС, но уже с новым, немецким, командованием. Для этой цели дивизия была переведена в Нойхаммер. Сводный полк в конце августа 1944 г. был брошен в бой с польскими частями в районе Кампиносского леса, но 4 сентября выведен из боев и также переброшен в Нойхаммер. Совет офицеров осудил И. Фролова за действия его бойцов в Варшаве.

Но после гибели командира и начальника штаба дивизия лишилась своего сдерживающего начала и начала стремительно разлагаться. Новые командиры, бригадефюрер СС К. Дим и группенфюрер СС Г. Юст, в командование не вступили, а ваффен-оберштурмбаннфюрер Р. К. Белай (в отсутствии немцев — де-юре командир русского кадра дивизии) ситуацию удержать не мог. Фактически РОНА держалась авторитетом отдельных командиров. Сам Белай, «убеждённый сторонник генерала Власова» отказался от предложения возглавить дивизию и потребовал перехода в создающиеся Вооруженные силы Комитета Освобождения Народов России[167].

По-видимому, это решение было поддержано и майором Б. Костенко. Общее управление осуществлял Совет старших командиров. Такая неопределённость, затянувшаяся на 2 месяца, только способствовала разложению. Однако при этом, несмотря на падение дисциплины, среди солдат сохранялся высокий авторитет командиров, в отличном состоянии поддерживались оружие и техника.

В начале ноября 1944 г. РОНА была переброшена на полигон в Мюнзинген, где формировалась 1-я дивизия ВС КОНР. Часть бойцов присоединились к беженцам. Отдельные группы бойцов решили продолжить борьбу самостоятельно на территории Белоруссии и, возможно, Брянщины. Одну из таких групп в 25–30 (по другим данным 50–60) человек, решившую прорываться на Брянщину, возглавил член НТС и НСТПР Г. Е. Хомутов[168].

Семьи «каминцев» и беженцы из Локтя под руководством С. Мосина были в октябре перевезены в Мекленбург и Померанию[169], где были поселены на правах гражданских беженцев. К ним присоединилась и часть бойцов дивизии.

В составе ВС КОНР «каминцы» не были объединены в одну часть. В составе 1-й дивизии они составили 2-й пехотный полк (около 3000 человек). Небольшие группы «каминцев» были включены в состав других частей дивизии. Практически полностью из бывших военнослужащих 29-й дивизии СС был сформирован Отдельный разведывательный дивизион 1-й дивизии ВС КОНР, который сформировал и возглавил майор ВС КОНР Б. А. Костенко. Заместителем командира танкового батальона дивизиона стал бывший командир бронетанкового дивизиона РОНА капитан ВС КОНР Ю. Самсонов. Чуть позже около 1000 «каминцев» будут включены в состав 2-й дивизии ВС КОНР.

Кроме того, отдельные офицеры и солдаты были практически во всех частях ВС КОНР. Однако на руководящих постах были лишь единицы. Подполковник ВС КОНР Р. К. Белай стал начальником офицерского резерва Штаба ВС КОНР. Бывший начальник артиллерии 29-й ваффен-гренадерской дивизии полковник ВС КОНР А. С. Перхуров занял должности заместителя начальника 13-го (артиллерийского) отдела Штаба ВС КОНР и инспектора по артиллерийскому вооружению.

В составе ВС КОНР «каминцы» встретили крайне негативное к себе отношение, особенно со стороны выпускников Дабендорфской школы и бывших военнопленных. Руководство КОНР демонстративно не признавало званий, заслуг и наград, полученных бойцами РОНА. Ряд серьезных инцидентов, в том числе со смертельными исходами заставили командира 1-й дивизии С. К. Буняченко издать приказ по дивизии от 5 декабря 1945 г.:

«За последнее время имеются случаи, когда отдельные солдаты и офицеры, прибывшие на формирование дивизии, бросают незаконный, оскорбительный упрек солдатам и офицерам бывшей дивизии Каминского в том, что они якобы грабители, бандиты и т. д. Все эти упреки основаны на том, что в быв. дивизии Каминского были отдельные случаи грабежей, мародерства и др. безобразий, которые могут иметь место в любой части…

Отдельные случаи не могут характеризовать поведение всей части в целом. 1-я русская дивизия СС в своем прошлом дралась против сталинского режима в России и ее состав в настоящем готов продолжать эту борьбу. Это Русские воины, на труде и крови которых, как и всех Русских людей, должна быть и будет построена наша родная мать-Россия.

Приказываю:

1. В корне пресечь оскорбления по адресу солдат и офицеров бывшей 1-й русской дивизии СС.