Часто, закрыв глаза, она видела исписанные страницы. Текст от руки, мелкой вязью. Прочесть не могла, да и язык казался чужим и незнакомым. Тонко, изящно выведены каждая буква, слово, предложение. Плотно, без пропусков между ними. Догадаться, что в нем, было невозможно. К тому же он быстро исчезал, чтобы появиться вновь.

Описание хозяйственных построек или внутренних покоев, замков, дворцов, в которых ей приходилось жить и царствовать, земледельческих работ или пастушеских, неизвестной ей битвы? Или это была повесть о ней, блистательной принцессе и королеве французского двора, королеве Шотландии. Уже написанная, в которой подробно, слишком подробно рассказывалось о ее жизни, страстях, изменах, известных лишь ей одной, и о том, чего она не знала и чего ей не дано было узнать.

Каждый раз, закрывая глаза, она видела эту каллиграфию своей судьбы. Однажды, закрыв их, она не увидела вязи текста. Она увидела сцену своей казни. Не досмотрела. Не потому, что не хватило духа. Зачем торопить то, чего не избежишь. Позже ее удивило одно. Буквальный повтор в реальности.

Совершая все необходимые действия, она не воспринимала их, видя лишь то, что узнала ранее. Она присутствовала и отсутствовала на своей казни. Но реальность отличается от видений тем, что она все доводит до логического конца. До полной и необратимой завершенности.

Мария была казнена в том же замке, в котором содержалась в заключении. В одном из залов. Ее могли бы казнить в Тайберне, в окрестностях Лондона, месте публичной казни, пережившем ее на двести лет. Но событие это было несколько интимного, личного свойства и ограничились приватной церемонией для избранной публики. Так устраивают свадьбы почтенные персоны, не отягощенные юностью. Или пресытившиеся аплодисментами и собственной значительностью.

Все было обставлено корректно и с большим достоинством. Зал обтянули до потолка черным сукном, таким же обили помост. Аккуратно посередине установили плаху. Добавим для полноты картины подушку и топор.

Мария осталась Марией. В соответствии с торжественностью минуты и обряда. Она появилась в белом праздничном наряде, с диадемой на голове и черным покрывалом, откинутым назад. Осанка, высоко поднятая голова. Величие. Несколько скорбного оттенка.

Этикет был соблюден с обеих сторон.

У казни свой регламент. Спарывают высокий ворот. Она склоняет голову. Поднимается топор, опускается. Один, другой, третий. Голова катится по помосту. Палач подхватывает, поднимает, показывает.

Часы остановились. Необходимость во времени отпала.

Эпилог запротоколировали. Началась беллетристика. Кто-то же должен заплатить своей, чтобы оправдать нашу.