Мой голос звучал слишком напряжённо, выдавая моё волнение с головой. Отведя взгляд с мамы на потрескивающий камин, я наблюдала за искорками, что кружились в пламенном танце. Было тяжело признаваться ей в этом, описывать те чувства, которые тревожили меня, засасывая в пучину собственных терзаний. Раны были слишком свежи, чтобы вновь прикасаться к ним.

      Но это была моя родная мама, и, возможно, именно она могла стать моим спасательным кругом, моим лечением и провести для меня ту самую "душевную реабилитацию". Тем не менее, сейчас я ожидала, что она начнёт расспрашивать меня о том, что случилось между мной и Ником, и я уже была готова ей ответить, как Айрин снова удивила меня.

      – Неужели ты не знала, что вы абсолютно разные, когда между вами развивались какие-то чувства? Но тот факт, что вы не похожи друг на друга, совсем не повод быть порознь.

      Я застыла и, тяжело вздохнув, вновь отпила несколько глотков обжигающего напитка.

      – Мам, ты ведь не знаешь...

      – Так расскажи мне всё полностью, милая, и я смогу помочь. Я постараюсь помочь.

      Мама смотрела на меня своими карими глазами, которые излучали добро, и я сломалась, выложив ей всё, начиная с того самого момента, как Ник коснулся моей спины на балконе и как подкосились тогда мои коленки. Вцепившись своими пальцами в стеклянную кружку, я тихо рассказывала то, что перевернуло мою привычную жизнь с ног на голову. Да, в мой маленький мирок окончательно и бесповоротно внедрился Ник Беннет. Внедрился и разрушил его ко всем чертям. Я рассказала ей всё, утаив лишь интимные подробности нашей близости. Она улыбалась мне, когда я рассказывала приятные моменты, и грустила вместе со мной, когда я задыхаясь рассказывала о нашем скандале, его причинах и последствиях. Мама будто бы прочувствовала все вместе со мной.

      За нашим откровенным разговором мы и не заметили, как допили уже остывший глинтвейн и съели практически всю коробку конфет. Мы были настолько поглощены этим разговором, что совсем забыли о времени, и когда я закончила свою историю, на часах уже было два часа ночи. Но время сейчас казалось для нас чем-то абстрактным, не таким значимым. Айрин долго молчала. Между её бровей залегла морщинка, а взгляд был устремлён на камин. Но затем она заглянула мне в глаза и, словно найдя там ответ, тихо сказала:

      – Оливия. Да, Ник лгал тебе об этой девушке, на которую спорил, и, безусловно, поступил он не как джентльмен, но его чувства по отношению к тебе были искренними. Он влюблён в тебя так же безумно, как и ты в него. Ваши глаза – как открытая книга для меня, клянусь тебе.

      – Мам... возможно, ему уже не нужно всё это. К тому же, он с этой Алисией и наверняка давно забыл о том, что между нами было. Я знаю Ника, он всегда воспринимает все эти интрижки гораздо проще, тут же забывая о них. Я, конечно, не думаю, что у нас была просто интрижка, но он... Откуда мне знать, что думает он?

      – Моя хорошая, твоя ошибка в том, что на протяжении всей своей жизни ты недооцениваешь себя, – сказала мама, и лёгкая улыбка коснулась её губ. – Ты восхитительная. Ты не шаблонная модель, не кукла. Твоя естественность – вот что манит. Но самое главное в тебе – твой характер, твой ум. Тебе нужно научиться любить себя, Лив. Никто не сможет любить тебя, если ты сама так относишься к себе. Этот мир... он сложный, детка. Может случиться так, что твой мужчина тебя покинет. И что же, будешь ненавидеть себя, пока не появится новый?

      Я смущённо отвела глаза. Да, мама знала, что говорит. После ухода отца из семьи она ещё долго собирала себя по кусочкам. Те первые месяцы без него я смутно, но помню. Айрин никогда прежде не выглядела такой разбитой, как в то время. А сейчас напротив меня сидела уверенная в себе, восхитительная женщина, которой позавидовала бы любая. И мне хотелось быть такой и наконец полюбить себя.

      – Что же насчёт Ника, так я скажу тебе следующее. Скажи мне, если бы Ник был идеальным парнем, ты так же сходила бы от него с ума?

      – Хм... – Вопрос застал меня врасплох. – Наверное, да. Все любят идеальных парней, – рассеянно пожав плечами, промямлила я.

      – Возможно. Но как правило, с этими идеалами вечно что–то не так, – усмехнулась мама. – Конечно, все люди разные, но ты, Оливия... тебе бы не наскучил такой идеальный парень? Это ведь не кино, это жизнь! Здесь не должно быть красиво, ведь в жизни нужны эмоции. Кипящие страсти и скандалы, откровения, подобные нашим, и чувства. Потому что только так мы выявляем свои потребности и сбрасываем маски, раскрываемся друг перед другом, понимаешь?

      Я кивнула в знак согласия и устремила взгляд на свои пальцы, которые по–прежнему сжимали кружку. В словах мамы определённо был смысл. Она медленно, но верно подводила меня к главному. Боль внутри меня постепенно становилась меньше, а уверенность росла и крепла.

      – Возможно, ты права. Но быть может, я просто надоела ему. Что, если это так, мам?

      – Лив... ты так ещё молода. Если его глаза не лгут, то он по уши влюблён в тебя, поэтому ты вряд ли ему "надоешь" в ближайшее время. Я чувствую, что в тебе есть нераскрытые черты характера. Ты далеко не серая мышка, засидевшаяся над книгами. Ты – неземная мечтательница, девушка с огромным внутренним миром, своим миром. Если только ты захочешь быть соблазнительницей – ты ею будешь; если захочешь показать свой характер – ты сможешь закатить скандал. Ты на многое способна, просто пока что не открыла в себе свои более страстные стороны. Но ты ведь женщина, и ты, в конце концов, моя дочь! Покажи Нику другую себя, сведи его окончательно с ума. И, вот увидишь, он поймёт свои ошибки.

      Я взглянула на женщину напротив себя и совсем не узнала свою мать. Да, внешне это была она: светлые пряди до плеч, карие глаза и стройная фигура. Но её взгляд стал игривым, и я заметила в нём блеск. Сейчас она была опытной искусительницей, и это поразило и восхитило меня. Женщина... она так многогранна. Мысли мгновенно нахлынули на меня. А ведь действительно: я пишу откровенные романы, я переписываюсь на такие интимные темы с Ником, а когда я всматриваюсь в своё отражение в зеркале, то замечаю, как маленькие бесята танцуют в моих глазах. Значит, есть во мне то, чего желают мужчины. Соблазн живёт внутри меня, и его стоит лишь разбудить. Ведь мама права, я умею проявлять свой характер. Так почему же не сделать это сейчас?

      – А знаешь, ты права, мамуль. Только вот как мне это сделать, с чего стоит начать?