Как раз над этим Рейчел раздумывала, сидя перед туалетным столиком, пока Элис добавляла последние штрихи к её причёске. Линфорд очень встревожен нападением на неё — это ясно, и он делает всё, что в человеческих возможностях, чтобы установить личность негодяя.
Рейчел не сомневалась, что муж именно поэтому провёл день в обществе мистера Стаббза, но она не могла избавиться от гнетущего ощущения, что он по какой-то только ему известной причине намеренно избегает её.
Нет, это не глупые фантазии, сказала она себе, вставая, чтобы надеть новое тёмно-зелёное бархатное платье. С того самого дня, как приезжал Чефи, виконт… да, он очень сдержан в её присутствии. Он не враждебен… далеко не враждебен, просто такое впечатление, что ему неловко оставаться с ней наедине, и он по возможности старается держать дистанцию.
Мысли Рейчел снова, как уже было много раз, вернулись к утру в саду, когда Линфорд поцеловал её. Она может винить в этом только себя. Невольно, своей игривостью, она спровоцировала тот поцелуй. При одном только воспоминании румянец заливал её щеки, а честность заставляла признать, что она ни капельки не сожалеет о происшедшем.
Но что более важно, сожалеет ли он? В тот момент он отнёсся к поцелую беспечно, отделался лёгким смехом, как будто это ничего для него не значило. Но ведь, горько напомнила она себе, поцелуй с женщиной едва ли внове для него. Однако с тех пор его отчуждение стало более заметно. Может, её податливость внушила ему неприязнь к ней? Или просто насторожила?
Или он боится, что жена может нарушить их соглашение, что она использует разные женские уловки, лишь бы остаться виконтессой Линфорд?
Гнев закипел в Рейчел. Если виконт действительно, так думает, она быстро выведет его из заблуждения. Пусть она всего лишь дочь торговца, но она — честная женщина.
Свои обязательства она выполнит. А он пусть выполняет свои в эти три её последние недели в Линфорд-холле!
По просьбе Элис Рейчел прошла к огромному зеркалу, но получила мало удовольствия от своего отражения. Тёмно-зелёное бархатное платье с квадратным низким декольте и длинными рукавами облегало её, как вторая кожа. Сама она никогда бы не выбрала такой вызывающий наряд, но не могла отрицать, что вкус Линфорда безупречен и платье идёт ей.
— Вы не очень довольны, миледи? — робко спросила Элис, заметив почти безразличное выражение лица хозяйки.
— Напротив! А особенно мне нравится, как ты уложила мне волосы, — заверила её Рейчел. Элис чуть подстригла ей волосы надо лбом и вдоль щёк, оставив маленькие кудряшки, и только три огромных локона спускались на одно плечо. — Да, прекрасный нюанс, и мне нравится, когда спереди короче.
Радость вспыхнула в глазах юной горничной:
— Вы так прекрасны, миледи. Настоящая виконтесса!
— Неужели? — Рейчел сухо улыбнулась. — Но, Элис, ты должна помнить, что внешность очень часто бывает обманчива.
Рейчел снова села к туалетному столику и стала перебирать содержимое шкатулки, выбирая подходящее украшение. В этот момент раздался стук в дверь, и вошёл виконт в элегантном вечернем костюме и с плоской квадратной коробкой в руках.
— А-а, Линфорд! Именно вы мне и нужны! Помогите выбрать ожерелье к моему платью, — сказала она, бросив на него беглый взгляд.
— Яуже это сделал, дорогая, — ответил он, открывая коробку. С бархатной подушки замерцало прекраснейшее колье из изумрудов и бриллиантов с парой таких же серёг. — Рискуя получить ещё одно увечье, осмелюсь ли я просить вас принять это, как знак моего искреннего уважения?
Рейчел глядела на великолепные украшения, и смешанное чувство грусти и нарастающего гнева томило её. Ранее, пренебрегая недовольством Линфорда, она категорически отказалась носить фамильные драгоценности, считая для себя невозможным надевать дары любви тем, кто царствовал в этом доме до неё. Она не имеет права носить их. Но этот гарнитур точно не из той коллекции.
Нет, Линфорд купил украшение специально для неё, и она должна быть глубоко тронута его искренним жестом, но какой-то злобный демон напомнил ей, что большинство мужчин его положения делают прощальные подарки женщинам, от услуг которых намерены отказаться.
Снова горькая улыбка скривила её губы. Хоть она и не была его любовницей, но не сомневалась, что этот подарок — тактичное напоминание, о их скором расставании.
— В чём дело, Рейчел? — Он пытливо взглянул на неё. — Драгоценности не в вашем вкусе?
— Они изумительны. — Он заметил, что улыбка не коснулась её глаз. — И я сочту за честь носить их.
— Позвольте помочь? — предложил он, наблюдая за её безуспешными попытками застегнуть колье, и заметил, как она вздрогнула от прикосновения его пальцев к её шее.
— О, мисс Эм! — сдавленным от восторга голосом воскликнула Элис, забыв о соблюдении условностей. — Вы похожи на королеву.
— Кажется, я быстро продвигаюсь в этом мире! Наша личная шутка, Линфорд, — пояснила она виконту, накинувшему ей на плечи меховую пелерину. — Элис, приберись здесь, но ни в коем случае не жди меня! Я вполне способна сама приготовиться ко сну.
Когда они спустились в холл, там суетилось слишком много слуг, и Рейчел сказала об этом Линфорду, как только экипаж выехал из ворот на дорогу.
— Они болтались там вовсе не для того, чтобы увидеть меня в вечернем костюме, дорогая. Этот спектакль они видят достаточно часто. — Свет фонарей экипажа позволил ему различить вспыхнувший на её щеках румянец. — Слуги любят свою прекрасную госпожу и очень гордятся ею. Вполне естественно, что им хотелось увидеть её в бальном платье.
— Они… они хорошие и преданные слуги, Доминик, — тихо сказала Рейчел, пытаясь проглотить ком в горле. — Какое счастье быть окружённым такими людьми.
Виконт услышал тихий вздох, когда Рейчел откинулась на подушки, и посмотрел на уставившуюся в окно жену.
— В чём дело, дорогая? Что случилось?
— Да ничего! — Она снова повернулась к нему. — Что могло случиться?
Он несколько мгновений смотрел на неё, из-под полуприкрытых век.
— Вы очень неумелая лгунья, дорогая. Что, конечно, делает вам честь. Но я слишком хорошо узнал вас за эти последние месяцы и прекрасно понимаю: после нашей короткой встречи днём, случилось что-то нарушившее ваш душевный покой.
Чуть поколебавшись, Рейчел посмотрела ему в глаза и решила, что в данном случае годится лишь откровенность.
— Ничего не случилось, Доминик, кроме того, что я чувствую, как вы изменились ко мне. Вы правильно сказали, мы теперь хорошо знаем, друг друга, и я заметила ваше странное отчуждение в последние две недели. Более того, я всё сильнее ощущаю, что вы намеренно избегаете меня. Это мои фантазии?
Он опустил глаза, но от неё не укрылось их насторожённое выражение.
— Я очень озабочен, Рейчел, это правда, но я ни в коем случае не избегал вас намеренно. Как вы могли догадаться, большую часть дня я провёл со Стаббзом.
— И получили какие-то результаты? — с любопытством спросила она.
— И да, и нет. — Линфорд откинулся на бархатные подушки. — Я ездил с ним на Блубелл-Ридж, и мы заглянули в кузницу. Тренч не мог вспомнить, видел ли он грума Мейтлендов, но Бен точно помнит. «Плохой человек», — сказал он. Он говорил это мне и раньше, в тот день, когда на вас напали, но тогда, конечно, я не понял, кого он имеет в виду. Но что более важно: когда Стаббз спросил, видел ли он, куда отправился Ренфру, покинув кузницу, он очень отчётливо ответил «да» и показал в ту же сторону, куда поехали вы.
Рейчел пожала плечами.
— Это ничего не доказывает. У него могли быть свои дела.
— Именно так он и пояснил, когда мы позднее расспрашивали его. Сказал, что заглянул в гостиницу выпить кружку эля.
— И вы ему не верите? — спросила Рейчел, нахмурившись.
— Ничего нельзя доказать. Хозяин гостиницы, конечно, не помнит, заходил ли Ренфру именно в тот день или нет. И неудивительно. Невозможно ожидать, чтобы он помнил всех своих посетителей. Но что интересно, Стаббз узнал этого грума. Думает, что Ренфру некоторое время жил в Лондоне. Тот все отрицает, но держится ещё более враждебно.
