– Это самая простая из всех схем. Смотрите только на внешний круг. Берем каждую букву исходного сообщения и заменяем предыдущей буквой алфавита. Вместо А пишем Z, вместо В пишем А и так далее. Для профессионального разведчика это детсадовский уровень, но в те времена считалось чуть ли не чернокнижием. Разумеется, для чтения используется обратный принцип и каждую букву шифровки надо заменять следующей буквой алфавита. Я попытался, и, повторяю, мне невероятно повезло – шифр был угадан с первой же попытки. Вот конспиративный текст.

И он написал фразу: «Les XXXVI invisibles separez en six bandes» – «Тридцать шесть невидимых, разделенных на шесть отрядов».

– А что это значит?

– На первый взгляд ничего. Это девиз, обрядовая формула, объявляющая об основании общества и записанная потайным языком, по ритуальным соображениям. В остальном же наши тамплиеры, будучи уверенными, что помещают свои записи в недосягаемый тайник, ограничились французским языком четырнадцатого столетия. Вот перед вами второй текст.

– Это, стало быть, нешифрованное сообщение? – спросил Бельбо и хихикнул.

– Совершенно ясно, что, переписывая текст, Ингольф ставил точки там, где не мог разобрать буквы или слова, то есть на тех местах, где пергамент был испорчен… И теперь, господа, я наконец ознакомлю вас с моей собственной версией, в которую введены конъектуры, осмелюсь заявить, блестящие и безупречные. Я сумел возвратить древнему тексту его первоначальное великолепие. Вот он перед вами.

Быстрым жестом, как фокусник, он перевернул ксерокопию, и мы увидели несколько строк, написанных печатными буквами.

– Я приблизил орфографию к нашему времени. Как видите, текст стал вполне постижим и означает следующее:

– Светло как ночью, – подытожил Бельбо.

– Конечно, это нуждается в толковании. Но Ингольф, несомненно сумел разгадать все шарады. Точно так же, как сумел я. Смысл менее загадочен, чем кажется, для тех, кто не новичок в истории этого ордена.

Повисло молчание. Полковник попросил стакан воды. Снова взялся за свою запись, начиная с первого слова.

– Итак. Ночью святого Иоанна, через тридцать шесть лет после сенного воза. Тамплиеры, избранные для сохранения секретов ордена, спасаются от ареста в сентябре 1307 года, укрывшись в повозке с сеном. В ту эпоху года отсчитывались от Пасхи до Пасхи. Значит, 1307 год кончается приблизительно тогда, когда, по нашим понятиям, была Пасха 1308-го. Попробуйте отсчитать тридцать шесть лет после конца 1307-го (то есть после нашей Пасхи 1308-го) – что это нам даст? Год 1344-й. Условленные тридцать шесть лет прошли, 1344 год настал, и грамоту торжественно поместили в крипту, укрыв в драгоценный ларец, в знак вечной памяти об основании тайного ордена, в ночь святого Иоанна – то есть 23 июня 1344 года.

– Почему 1344-го?

– Я полагаю, что с 1307-го по 1344-й орден переформировывался и вырабатывал программу, к исполнению которой было приступлено именно в день, указанный на этой хартии. Надо было выждать, пока обстановка придет в норму, а также установятся стабильные связи между тамплиерами пяти или шести стран. С другой стороны, тамплиеры выжидают именно тридцать шесть лет, а не тридцать пять или тридцать семь, потому что цифра тридцать шесть определенно обладает для них мистической силой. Это подтверждается и в шифрованной записке. Внутренняя сумма тридцати шести составляет девять… Не знаю, должен ли я напоминать вам сокровенные значения этой цифры…

– Мне можно? – послышался из-за наших спин тихий голос Диоталлеви, бархатный, как побежка провэнских тамплиеров.

– Это из твоей оперы, – подвинулся Бельбо, освобождая место сесть. Он бегло представил нового собеседника, появление которого, кажется, вовсе не смутило полковника, жаждавшего многочисленной и внимательной аудитории. Он продолжил объяснение, а Диоталлеви впитывал, просто-таки исходя слюной от нумерологических разносолов. Крепкая, выдержанная Гематрия.

– Перейдем теперь к печатям, – продолжал полковник. – Шесть посланий под целыми печатями. Ингольф как раз и находит ларчик, вероятнее всего запечатанный. Кому же адресовались запечатанные ларчики? Белым Накидкам, то есть – тамплиерам. Затем мы видим в послании букву г, несколько вытертых букв, а затем s. Я предлагаю читать «relapsi». Почему? Потому что мы все знаем, что этот термин употреблялся для обозначения лиц, которые на процессе прежде каялись, а потом брали обратно показания. Фактор рецидива немало повлиял на тяжесть приговора в процессе над тамплиерами. Тамплиеры из Провэна носят прозвище отреченцев с гордо поднятой головой. Актом отречения они подчеркнули, что не желают иметь ничего общего с позорной комедией процесса. Итак, речь идет о relapsi из Провэна, готовых… к чему? Те немногие буквы, которые имеются в нашем распоряжении, подсказывают прочтение «vainjance» – к вендетте, к отмщению.

– Отмщение кому?

– Господа! Вся мистика тамплиеров, от дня суда и казни и до настоящего времени, фокусируется вокруг желания отомстить за Жака де Молэ. Я невысокого мнения о масонских ритуалах. Но и масоны, эта мещанская карикатура на рыцарственное храмовничество, как бы то ни было – тоже детища, хотя и выморочные, давней, древней идеи. Одна из степеней масонства по Шотландскому Обряду называется Рыцарь Кадош, по-еврейски это рыцарь мщения…

– Хорошо, тамплиеры готовятся отомстить. Что же происходит вслед за тем?

– Вслед за тем… надо нам понять, на какой период рассчитан план отмщения. Обратимся к шифрованному девизу, и он разъяснит нам нешифрованный текст. Пусть появятся шесть паладинов шесть раз в шести местах, итого тридцать шесть, разделенных на шесть отрядов. Потом говорится «Всякий раз двадцать», а потом идет что-то, что в передаче Ингольфа напоминает букву А. ANNO – год, всякий раз по двадцать лет, догадался я, что даст сто двадцать лет. Остальное сообщение содержит попросту список этих шести мест или же шести тайных заданий. Рыцарям дается ordonation – план, проект, информация к исполнению. Говорится, что первые должны будут следовать в донжон, или укрепление, замок, вторые еще куда-то, и так вплоть до шестых. Значит, документ оповещает нас о том, что должны где-то иметься еще шесть документов, охраняемых печатями, укрытых в различных местах. И мне кажется очевидным, что печати должны были вскрываться именно в указанном порядке, каждая через сто двадцать лет после вскрытия предыдущей…