— Боюсь, я ударил слишком сильно, — извинился Арчибальд, — но, по правде сказать, он сам нарывался на неприятности, верно?

Молодая женщина не ответила. Слишком быстрая перемена в судьбе лишила ее дара речи.

— По-моему, вам пора занять более приличествующее вам положение, дорогая…

Баронет ловко перерезал веревки, удерживавшие его супругу на стуле.

— С вами все в порядке?

— Вроде бы да, Арчибальд.

— Дорогая моя…

— Вы… вы сделали это просто потрясающе!

— Потрясающе?

— Да, прикончив этого мерзавца, вы отомстили за Лукана!

— Вот как?.. А знаете, Рут, если честно, я сам не ожидал такого финала…

— Увы, догадываюсь…

— В крикете это классический удар, но только в руке должна быть бита…

— Правда?

— Правда…

Прежде чем уйти, Рут указала на оба трупа:

— Ну, Арчибальд, теперь вы верите в сказки про шпионов?

— Я должен извиниться перед вами, дорогая, но, согласитесь, леди все же не место среди подобных людей… Отвратительное зрелище! Не понимаю, почему полиция Граца так плохо защищает туристов!

Рут долго смотрела на мужа:

— Вот уж никогда не думала, Арчибальд, что на земле еще водятся люди вроде вас!

— Это укор, дорогая?

— Разве можно обвинять бронтозавра за то, что он не похож на газель?

Баронет долго обдумывал слова жены.

— Разумеется, нет… Но какую связь вы ухитрились найти между мной и бронтозавром?

Молодая женщина уклонилась от прямого ответа.

— Пойдемте! Мне не терпится поскорее уехать обратно, в Вену!

Снова оказавшись на улице, Рут решительно отвергла предложение сесть в такси. Только хорошая пешая прогулка могла немного успокоить ее расшатавшиеся нервы. Что до сэра Арчибальда, то, судя по всему, недавнее убийство произвело на него не большее впечатление, чем если бы он очистил апельсин. Теперь Лаудеры шли той же дорогой, но в обратном направлении. Когда они уже сворачивали на Гауптбрюке, где стоят две статуи, символизирующие Австрию и Штирию, Арчибальд вдруг отпустил руку жены и бросился следом за каким-то мужчиной. Однако тот все же сумел улизнуть от баронета.

— Что за муха вас опять укусила, Арчибальд? — спросила Рут, когда ее супруг вернулся.

— Я хотел поймать одного типа, но он оказался проворнее.

— А что его так напугало?

— Возможно, то, что я его узнал…

— И кто же это?

— Пока не имеет значения.

В гостинице Лаудеры единогласно решили, что нуждаются в отдыхе, а на поезд можно с тем же успехом сесть завтра утром. Рут сразу легла, но ее муж сказал, что хочет еще немного пройтись. Узнав в приемной адрес уголовной полиции, он взял такси и поехал туда. В полицейском управлении баронет долго блуждал по коридорам и лестницам, расспрашивая то одного, то другого, пока не нашел дежурного сержанта, который наконец поинтересовался, чего ему надо.

— Кто у вас здесь занимается убийствами?

— Что?

— Кто расследует убийства? — Сэр Арчибальд сунул в глаз монокль. — Разве вы не понимаете по-немецки, друг мой?

— Нет, но вы говорите с таким сильным акцентом, сударь…

— Он вам неприятен?

— Не в том дело, просто я хотел бы знать, кто вы такой.

— Сэр Арчибальд Лаудер, баронет.

— Англичанин?

— Да, вот уже тридцать пять лет, с тех пор как живу на свете.

— И… вы пришли поговорить насчет убийства?

— Да, но не с вами.

— Хорошо, тогда подождите здесь.

Сержант исчез, но не прошло и двух минут, как он снова вырос перед Лаудером.

— Прошу вас идите за мной!

Полицейский проводил англичанина в большой удобный кабинет и, распахнув дверь, удалился. Из-за стола навстречу гостю поднялся мужчина в пенсне.

— Сэр Арчибальд Лаудер?

— Он самый.

— Разумеется, у вас есть документы?

— Естественно.

Полицейский, взглянув на протянутый англичанином паспорт, вернул его владельцу.

— Благодарю вас, сэр. Не угодно ли сесть?

Баронет опустился в кресло.

— Юлиус Малькампф, комиссар уголовной полиции, — представился хозяин кабинета. — Чем могу служить?

— Я пришел дать показания, господин комиссар.

— Насчет чего?

— Убийства.

— Но вы сами, насколько я вижу, не жертва?

— Нет, я совершил его.

— Что?

— Само собой, исключительно в целях законной самозащиты.

Полицейский явно раздумывал, уж не сумасшедший ли перед ним.

— В первую очередь не волнуйтесь…

— Но я и не думаю нервничать, господин комиссар.

— Тогда, может, вы спокойно и по порядку все мне расскажете?

— Позволю себе еще раз заметить, что я здесь именно для этого.

— Я вас слушаю.

— Дело вот в чем, господин комиссар. Мы с леди Лаудер гуляли возле Дитрихштейнплатц. Я зашел в кафе, а жена тем временем решила заглянуть на Мюнцграбенштрассе, к некоему Крукелю.

— Вы с ним знакомы?

— Нет, но над дверью лавки написана фамилия владельца.

— А могу я узнать, зачем леди Лаудер пошла к сапожнику?

— Надо полагать, это как-то связано с обувью. Короче говоря, она попросила меня подождать минут десять. Я посидел в кафе, но жена все не возвращалась, и я пошел навстречу. Представьте же себе мое удивление, господин комиссар, когда оказалось, что лавка заперта!

— Заперта?

— Ну да! Спрашивается, если сапожника нет на месте, то где леди Лаудер? Я обошел дом и, найдя дверь черного хода, толкнул ее. Мои глазам предстал небольшой темный коридорчик, отгороженный от лавки занавесом. Я осторожненько приподнял этот занавес и… что, как вы думаете, увидел?

— Леди Лаудер?

— Совершенно верно. Леди Лаудер, но самым недопустимым образом прикрученную к стулу!

— Прикру…

— Да-да, господин комиссар! Меж тем Лаудеры связаны родственными узами с Дункхэмами из Эрджила и дэвонскими Мэлреди! Невероятная бесцеремонность!

— А сапожник?

— Тоже был там.

— И что он вам сказал?

— Ничего.

— Странно, правда?

— Не особенно, если принять во внимание, что ему от уха до уха перерезали горло…

Комиссар ответил не сразу, а когда наконец решился открыть рот, голос его звучал сурово.

— Я надеюсь, сэр Арчибальд Лаудер, вы бы не позволили себе насмехаться над государственным служащим Австрийской республики?

Баронет сквозь монокль смерил полицейского презрительным взглядом.

— Я закончил Джизус-колледж в Оксфорде, сэр! — сухо бросил он.

— Прошу прощения…

— Ничего.

— Итак, вы вошли в комнату и увидели жену связанной, а хозяина лавки — на полу, с перерезанным горлом. Так?

— Да, правильно.

— В таком случае либо сапожник покончил с собой, предварительно связав леди Лаудер, либо леди Лаудер…

— …зарезала сапожника, а потом сама себя связала и стала ждать возможного визита? Помимо того что столь ловкий фокус явно не по силам леди Лаудер, я вынужден предупредить вас, что не в ее привычках резать незнакомых людей… Не знаю, как развлекаются дамы здесь, в Граце, но могу уверить вас, что в Лондоне…

— Будьте любезны, повторите мне адрес этого сапожника, сэр.

— Мюнцграбенштрассе. Если идти от Дитрихштейнплатц, лавка — с правой стороны.

— Благодарю вас.

Комиссар снял трубку и, распорядившись отправить на Мюнцграбенштрассе следственную группу, снова повернулся к баронету:

— А кстати, сэр Арчибальд Лаудер… Войдя в этот кабинет, вы признались мне, что совершили убийство, не так ли? Уж не вы ли расправились с сапожником?

— Нет.

— Нет? Тогда кого же вы отправили на тот свет?

— Того, кто убил сапожника и напал на мою жену.

— Значит, он тоже там был?

— Естественно.

— И вы об этом умолчали?

— Вы не дали мне времени сказать.

— А могли бы вы описать этого человека?

— Высокий, широкоплечий, лицо если и не совсем монголоидного типа, то по крайней мере выдает явную примесь восточной крови…

— Вы оставили тело на месте?

— Надеюсь, вы не думаете, что я прихватил его с собой?

— А каким образом вам удалось разделаться с парнем?