Стоит преодолеть эту дверь, дойти до склепа Гектора, добежать до обсерватории, а там…

— Пленк прав, — подтвердила Роберта. — Если ребенку не хватает одного элемента, мы не можем взять на себя риск извлечь его из матки.

Роземонд повернулся, ощутив в груди глухой гнев. Пересек университет в обратном направлении и направился к коммунальному зданию, не обращая внимания ни на дождь, ни на прохожих, которых можно было пересчитать по пальцам, ни на множество гусеничек с милиционерами, которые превращали Базель в осажденный город.

Он успокоился только на центральной площади, где еще высился мрачный эшафот. Его окружала огромная лужа черной воды, подступившей к фасадам домов. Роземонд обогнул ее и углубился в холодную и печальную торговую улицу. Светилась лишь одна витрина — витрина магазина игрушек. В ней стояли кукольный домик, стальной цирк, прекрасно изготовленный поезд. А на уровне лица Грегуара ухмылялась маска дьявола.

Роземонд толкнул дверь. Колокольчик весело звякнул. За кассой стоял мальчишка, которому не исполнилось еще и десяти лет.

— Я закрываю через пять минут, — предупредил он. — Но вы можете посмотреть.

Роземонд оглядел полки и нашел свое счастье на самом верху — на полке с плюшевыми зверьками. Он увидел бурого медведя с белым брюхом. Мальчик запросил пятнадцать талеров. Роземонд заплатил и, выйдя на улицу, ощутил, как бежит время. Пираты вступят в действие примерно через полчаса. Ему надо было выбраться из подвалов Переписи до начала атаки. Он ускорил шаг.

Оказавшись на улице бывшей таверны «Двух саламандр», он прижался к стене, покрытой предвыборными плакатами с лицом Фулда, Фулда и только Фулда. Метрах в десяти дальше размещался КПП. Три гусенички перекрывали доступ в административный квартал. Он извлек удостоверение Переписи, когда услышал тихий голосок:

— Господин Роземонд? Тс-с. Эй, Грегуар!

Голос доносился из черного, как ночь, тупика.

— Эльзеар? — Хозяин таверны вышел на свет. — Что вы здесь делаете?

— Прах майора… Я… Я забыл его в таверне, — с расстроенным видом сообщил Эльзеар, слегка заикаясь. — А они меня никогда не пропустят.

— Вы пришли сюда за прахом? Вы должны немедленно вернуться на улицу Парижа.

— Да, но майор…

— Я сам займусь майором. Дайте ключи. — Эльзеар протянул связку. — Уходите и не глазейте по сторонам, понятно?

Профессор поглядел вслед удаляющемуся массивному силуэту. Потом спокойно подошел к КПП. Милиционер внимательно изучил его пропуск.

— Я — историк, — объяснил профессор. — Работаю в отделе двусмысленных отпечатков.

Это была чистая правда. Три года назад он завел дело на некоего Палладио, единственного многовекового жителя, найденного в актах гражданского состояния, а потом передал данные Роберте, чтобы помочь ей в деле «Кадрили» [9].

— И у вас двусмысленный отпечаток, который не может подождать? — усмехнулся милиционер.

— Странностям наплевать на распорядок дня, — философски ответил Роземонд.

Милиционер вернул ему пропуск.

— Квартал оцеплен. И парни сегодня вечером нервничают. Можете проходить.

Роземонд удалился и вошел в таверну. Урна майора стояла на стойке. Он пересыпал прах в салфетку, завязал концы, чтобы получить герметичный узелок, и засунул под плащ рядом с мишкой. Профессор вышел из таверны и после десяти минут быстрого шага добрался до коммунального здания. Взбежал по ступенькам.

Охранник открыл ему. Доступ к машинам милиционерами не охранялся. Роземонд произнес заклятие, чтобы убедить охранника, что в здании нет никого, кроме него самого, и тенью проскользнул в подвалы.

Сюзи отказалась от его приглашения. У нее были свои соображения.

«Я — директор Криминального отдела, — повторял себе Мартино. — И не буду бегать всю жизнь за этой недотрогой. Если она передумает, ей придется умолять меня на коленях. И тогда узнает, как посылать меня куда подальше».

Он плыл на лодке мимо крыш затопленных зданий, затем причалил к коньку крыши с резным лебедем. Выбрался из лодки и двинулся по улице, ведущей к церкви Святого Яна Непомуцкого. Это уже была не улица, а овраг. Провалившаяся местами почва издавала странное урчание. Дома вдоль нее были готовы вот-вот обвалиться.

Химеры пражской церкви извергали потоки грязной воды. Молодой человек уклонился от них и вошел в церковь. Ни малейшего шума, если не считать свиста ветра под сводами. И слишком мало света… Он на ощупь двинулся меж столбами, боясь удариться или провалиться в яму. С этой неловкостью, прицепившейся к нему!

Он дошел до подножия лестницы, ведущей на Далиборку. Последний раз он был здесь месяц назад. Сегодня вечером взойдет новая луна со своим грузом снов, кортежем кошмаров и обещаниями полетов. Он осторожно поднялся по ступеням и застыл на последней. В башне ничего не изменилось. Аналой, отодвинутый Баньши, стоял в углу. Между ним и столом тянулась густая паутина. Ткачихи, безмолвные труженицы, продолжали свою работу.

Он протянул руку, на которой не было перстня, опасаясь, что кто-то вцепится в нее. Ощутил лунную ласку, согревшую его, и поднял руку вверх. Хрустальные голоса лунных сирен призывали:

— Сделай шаг, соединись с нами. Тебя ждут, король белой звезды.

— Нет, — простонал он. Горло его сжималось от страха.

Он, пятясь, спустился по ступеням. Спину его заливал пот. В трансепте споткнулся, но сумел удержаться на ногах. В церкви послышались шаги. Он достал револьвер и прислушался. Приближавшееся существо не пыталось прятаться. Стукач? Следователь скользнул в щель между двумя саркофагами и, прячась за столбами, пробрался к выходу, чтобы зайти в тыл противнику.

Стукач был невысоким человеком в наброшенном на плечи плаще с капюшоном. Сумка в цветочек что-то напоминала Мартино.

— Руки вверх! — приказал он, взводя свое оружие.

Человек обернулся.

— Спрячьте свою игрушку, Мартино. Иначе кого-нибудь раните.

— Моргенстерн?

Колдунья направилась к своему бывшему протеже и остановилась в двух шагах от него с вызовом в глазах. Он держал ее под прицелом.

— Только не уверяйте, что способны выстрелить в меня.

— Могу вас арестовать, — ответил он. Губы его дрожали, а разум был в смятении, — Метчики указали на ваше присутствие в Историческом квартале. Возвращайтесь туда и больше здесь не показывайтесь. Иначе мне придется сдать вас милиции.

— Понесете меня до карниза? Хватит бредить, Мартино. Фулд устроил вам ловушку. Надо уходить отсюда.

Она опустилась на колени и стала рыться в сумке.

— Не двигайтесь! — выкрикнул он на грани истерики.

На этот раз Роберта приняла угрозу всерьез.

— Я принесла вам корсет «Электрум», — тихо сказала она. — Мне его доставили сегодня утром. Он должен вам подойти.

— Корсет? А что, собственно говоря, вы здесь делаете?

— Пришла спасти вам жизнь, юный дурачок.

Мартино заколебался.

— Даю вам шанс уйти, — повторил он.

Колдунья потеряла терпение.

— Вас сюда отправил Фулд, чтобы встретить так называемого стукача?

— Вы… хотите сказать, что это вы?

— Не я, а Туманный Барон.

— Туманный Барон работает стукачом на Министерство безопасности?

Роберта ощутила облегчение, видя, что, несмотря на явный конформизм, Мартино все еще оставался порядочным человеком. Вытащила корсет и бросила ему.

— Надевайте. Вашему начальнику нужна еще одна жертва. Это вы. Скорее всего Барон слушает наш интересный разговор и…

Церковный орган издал жалобную ноту и затих.

— … вскоре даст знать о себе, — закончила она, вглядываясь в темноту.

И в это мгновение взвыл ветер.

Грегуар Роземонд без труда добрался до машин Переписи. Обычно находившиеся под строгим наблюдением программы выполнялись автоматически. В залах не было ни души.

Манометры отстойных чанов указывали, что вскоре родится новое поколение метчиков. Роземонд забрался на мостик, проходивший над производственным конвейером, когда чаны начинали вскипать. Чистые метчики устремились к статистику, чтобы пройти тест Знания.