Иногда присоединялся к заговорщикам и Влад. После наказания он стал злой и безжалостно критиковал безумные планы побега. Он же упросил Славку показать «пару приемчиков». Тот ругался, говорил, что так фехтовать не научишься, но когда Влад притащил из сада две длинные палки, сдался. Впрочем, ничего из этого не вышло. Ребята попробовали тренироваться на конюшне, пока Син потреблял на кухне бражку, выпрошенную у Барбы. Алька из любопытства — как она сама себе объяснила — торчала там же. Но не успел Славка начать объяснения, как на пороге вырос управляющий. К счастью, палки валялись на полу, но наличие в конюшне такого количества народу Михану не понравилось.

Вспоминая об этом, Аля машинально трогала щеку — там, где остался след от кольца. Михана она стала бояться безумно. Он появлялся словно ниоткуда каждый раз, когда девчонки что-то делали не так. Оглядывал желтыми глазищами, и Аля еле сдерживалась, чтобы не жмуриться от страха. Тень управляющего всегда стояла за спиной, и только когда Михан уходил в трактир, девочка чувствовала себя спокойно.

Стенку над Славкиным лежаком украшало уже двадцать пять соломинок — именно столько дней ребята провели в этом мире.

Как Славка устал! Ласка все больше раздражал новый раб: мальчишка, а так хорошо фехтует, лучше самого тэма. Сима поступила хитрее: что могла, то скрывала. Гибкость и точность движений никуда не денешь, а вот многие приемы — запросто. Славка тоже пытался, но слишком увлекался в бою. Ласк так и не понял, что девочка превосходит его по всем статьям, и постепенно терял к ней интерес, все реже и реже таскал за собой в казармы.

С каждым днем Славка все больше убеждался в том, что хозяин им достался идиот, и общество тэма становилось все противнее. Дурацкие шутки, мелкие придирки, вечный запах перегара и немытого тела заставляли Славку презрительно кривиться. За что он и бывал регулярно бит.

Мальчишка с бессильной ненавистью посмотрел на ехавших впереди тэмов. Пьяные, они задирали прохожих и обменивались едкими замечаниями о встречных всадниках. Ну хоть бы один тэм попался навстречу! Тогда бы Ласку с Виллом не избежать трепки. Но они ехали черными кварталами, а тут редко встретишь титулованных особ.

А уж как злился на Славку Вилл! Раненый зад знахарка вылечила быстро, но это не уменьшило злости побежденного. Будь у него деньги, наверняка бы попробовал перекупить раба у Ласка. Для Славки это — верная смерть, вот и благословляй пустой кошелек тэма. Вилл и сейчас превращал тренировки в избиение, нападая на мальчишку в компании с приятелями. Ухмыляясь, говорил, что интересуется ведением группового боя. Славке уже дважды зацепили руку и ранили в бок — хорошо еще, что лезвие только скользнуло, рассекая кожу. Как ни странно, но тут принято уважать чужую собственность. Покалечить не могли, но выматывали до последнего. И попробуй только схалтурить! Зак быстро накажет «ленивого раба». Вот и сейчас тащится сзади, следит.

«Доехали!» — с облегчением подумал Славка, когда показались знакомые резные ворота, и потер щеку. Сегодня тэм в пьяном кураже отхлестал его по лицу кожаными перчатками. Щеки горели не столько от ударов, сколько от ненависти и унижения. Были бы хоть руки связаны, да хоть бы кто для проформы за плечи держал! Так нет: стоять и не сметь отворачиваться. Лучше оказаться перед врагом, чем перед пьяным ухмыляющимся придурком. Славка зубами скрипел, но сдержался, — слишком свежо еще воспоминание об избиении. Хорошо хоть, что все произошло не на глазах у Алешки, — вдвойне унизительнее было бы. Как-то сложилось за эти дни, что самым важным мнением стало именно Алешкино. Вот уж кто регулярно получал зуботычины то от Сина, то от Зака! За малейшую провинность: не так посмотрел, не так ответил. А Алешка «так» — не умеет. Хорошо еще, что Михан пока не вмешивался — видно, считал, что и без него обломают. Тем более что лошадей упрямый раб холил на совесть.

С некоторых пор Славкин день наполнился тревогой до краев: черт его знает, что может случиться, вдруг у управляющего лопнет терпение и он отправит Лешку под плети. Зато стало легче по вечерам — всегда лучше возвращаться туда, где тебя хоть кто-то ждет. И не упасть на лавку, бездумно пялясь в потолок и перебирая все те же тоскливые мысли, а поговорить. Обо всем: почему и зачем здесь ребята, по какому принципу их выбрал Орон, об оружии, нравах в казарме или о том, что может скрывать Рик. Даже о чем Славка старался не думать — родителях, друзьях, всей прошлой жизни.

Орск, почуяв близость родной конюшни, ускорил шаг, нахально толкнув в бок жеребца Зака. Славка неловко рванул поводья, но конь только оскорблено пританцовывал на месте, не желая входить во двор. Зак оглянулся и без раздумий пустил в дело хлыст. Задел плечо самым кончиком, но и этого хватило, чтобы зашипеть от боли сквозь зубы. Мальчик торопливо соскочил с коня и повел Орска на конюшню под уздцы, не желая рисковать больше. Тот, словно чувствуя слабость всадника, недовольно дергал головой и отжимал боком к стене сарая. А тут еще рядом промчался Рик, торопясь принять лошадь у хозяина. Орск совсем раскапризничался и застрял у входа в конюшню. «Да пошел ты, скотина!» — раздраженно выругался про себя Славка, потянув за повод.

— Жабий выродок, с конем справиться не может! Драть таких надо, и почаще! — ехидно ухмыльнулся Вилл, показав желтые зубы.

Славка скрипнул зубами.

— Выдеру! — согласился Ласк. Кивнул, увлекая за движением головы все тело, и чуть не выпал из седла. Зак торопливо подхватил хозяина.

Орск тряхнул головой, словно соглашаясь с тэмами, и все-таки соизволил послушаться.

— Да провались ты, животное! — Славка с трудом завел упрямца в стойло и еле сдержался, чтобы не огреть его по крупу. Орск фыркнул и презрительно покосился.

— Это ты про коня или про гостя? — спросил на бегу Алешка.

— Обоих! Да стой ты, с-скотина!

— А это уже только про Орска, — заметил Рик, вводя коня Ласка.

— Ты чего нервный такой? — вернулся Алешка с лошадью гостя.

— А ты не видишь?! Эта скотина опять нализался как свинья.

— Угу, а это он про тэма, — прокомментировал Алешка.