У девочки все поплыло перед глазами. Она опустилась на камень, такой удобный, совсем не жесткий. Ей было очень спокойно и не верилось ни во что плохое. «Алешку жалко, испугался», — промелькнула тенью мысль. И тут же поплыли вопросы: Алешка? Кто такой Алешка? А, вот он — тоже опустился на камень, совсем рядом. У него такое умиротворенное лицо, в уголках губ прячется улыбка. Какая хорошая улыбка... и он сам очень хороший. Но сам-то он не знает об этом, Аля не сказала ему! Вот глупая, это ведь так важно — сказать, что он очень хороший. Девочка открыла уже рот, но тут же передумала. Ей совсем не хотелось говорить, хотелось другого. Легко подтянувшись на руках — тело стало сказочно-легким, невесомым, как у бабочки! — она оказалась лицом к лицу с Алексеем. Его полуулыбка манила, и Аля накрыла ее поцелуем. Губы Алешки оказались неожиданно жесткими и горячими. На плечи девочки опустились руки — такие же горячие, она чувствовала их жар сквозь рубашку, и Алешкины губы шевельнулись в ответ. Какая-то темная сила захлестнула Алю, унося последние мысли.

Легкий укол в ногу, второй — и Аля с сожалением оторвалась от Алешкиных губ, все таких же горячих, но уже не так неприступно-твердых. Сквозь пелену дыма на девочку смотрел человек, незнакомый и совершенно ей не нужный. Он что-то спрашивал, но Аля не могла понять — что. Человек терпеливо повторил, снова кольнув ее копьем:

— Вы пришли со злом или с миром? Что вам надо от нашего народа?

— Ничего! — удивилась Аля. — Мне совершенно ничего от вас не надо!

Она отвернулась от ненужного человека к тому, кто ей необходим. Но вязкая пелена встала между ними, забила Але горло, и она потеряла сознание...