Я направился к посадочной полосе и принял окончательное решение.

— Тебе нужно мое фото на обложку местного журнала, девчонка. Я буду выглядеть отлично на сенсационной странице. Но запомни. Если кто-то и добудет тебе ИККИ, то это буду только я. Я клянусь.

Я стоял на пустой площади. Туманные башни спасательного (линии обитания) леера отбрасывали неясный свет.

Береговая линия пару эр назад. Западный склон выше Линии Обитания простирается более, чем на сорок миль вглубь острова. Угол его подъема не очень значителен. Но он достигает нескольких тысяч футов, прежде чем соединяется с горным хребтом, отделяющим нас от Высокогорья. Большая часть наземных взлетных полос и личных ангаров располагается на расстоянии четырех миль вглубь и пятисот футов выше, чем Линия Обитания. Ангар шестнадцать вмещает контрактную кабину управления Кэла, службу перелета, пирс для кораблей. Я не люблю Кэла, но его не было по близости, когда я сошел с автобуса и помахал рукой механику.

Два хоппера нетерпеливо буксировали на асфальте.

Тот, на котором работал Стив, заворчал гулко где-то в районе карбюратора и спазматически вздрогнул.

— Боли в животе, — спросил я.

— Да, газы в животе и жжение в сердце, — ответил он.

Он завинтил гайки и повернулся ко мне.

— Ты едешь?

Я кивнул.

Тенскуаэр. Косметика. Монстры. Прочая чепуха.

Он заглянул в бакен, потер переносицу. Было около двадцати градусов. Два больших пятна над головой служили вентилятором и обогревателем.

— Лухарич, — прошептал он. — Тогда ты один из них. Там хотят видеть тебя.

— По какому поводу?

— Камеры, микрофоны. Что-то в этом роде.

— Я лучше пойду уберу свое снаряжение. Какой из них мой?

Он показал отверткой на хоппер.

— Этот. Тебя, между прочим, сейчас снимают на видеопленку. Они хотели запечатлеть твой приезд. Он повернулся к ангару, потом обратно. — Улыбнись. Они снимут тебя крупным планом.

Я не улыбнулся, а выругался. Должно быть, они применяли телелинзы и смогли прочитать по губам, так как этот кусок пленки никогда не показывали.

Я бросил свои вещи сзади, сел на место пассажира и зажег сигарету. Пять минут спустя Кэл явился собственной персоной. Он выглядел бесстрастным. Он подошел близко и постучал по борту хоппера. Затем указал большим пальцем в сторону ангара и сказал, приставив руки ко рту рупором.

— Тебя просили зайти туда для интервью.

— Концерт окончен, — заорал я. — Либо пусть отстанут, либо нанимают другого приманщика.

Его карие, словно ржавчина, глаза стали щелочками под светлыми ресницами. Он вздрогнул и медленно пошел, предварительно окинув меня ледяным взглядом. Мне было интересно, сколько они платили ему за то, что он целыми днями сидит на корточках и посасывает сок из своего генератора.

Достаточно о Кэле. Он мне никогда не нравился.

Венера ночью представляет собой бескрайние мрачные воды. На берегу невозможно сказать, где кончается море и начинается небо. Рассветает на планете так, словно молоко вливается в колодец с чернилами. Сначала появляются быстро меняющиеся разводы, затем превращаются в длинные белые полосы. Встряхните бутылку с серой смесью и наблюдайте, как, отстаиваясь, она белеет. Вдруг наступает день. Затем начинайте резко нагревать состав.

Мне пришлось снять куртку, когда мы проносились над заливом. Сзади горизонт уже, возможно, был водой, настолько он был волнообразным и покрытым рябью в эту жару. Хоппер вмещает четырех человек (ну, пятерых, если вы пренебрегаете правилами и недооцениваете вес) или трех людей, если на борту есть снаряжение, которым пользуется приманщик. Я был единственным пассажиром. Пилот был словно машина. Он напевал что-то себе под нос и не производил никаких лишних движений. Линия Обитания совершила прыжок сальто и исчезла в заднем зеркале. В это же время «Тенскуаэр» появился перед нами. Пилот прекратил петь и покачал головой.

Я наклонился вперед. Чувства захлестнули меня. Мне был знаком каждый чертов дюйм огромного судна. Но чувства исчезают или меняются, когда источник, их вызывающий, остается для тебя вне досягаемости. По-правде говоря, я сильно сомневался, что когда-либо еще ступлю на борт этой громадины. Но теперь, теперь я был почти уверен в том, что это было неминуемо. И вот это предзнаменование сбывалось!

Корабль величиной с футбольное поле в десять квадратных метров. Начинен ядерным оружием. Он был плоский, словно блин. Посередине располагалась противоминная наделка, а спереди и на корме, с левого и правого борта — две «ладьи». Они названы так из-за того, что расположены по бокам. Любая из пар может быть использована для поднятия грузов. Они снабжены графллами, используемыми в качестве дреков, для поднятия сверхтяжелых грузов почти до уровня воды. Наличие слайдера помогает обеспечить поднятие груза от шести до восьми футов, затем графллы толкают, а не тащат поднимаемый груз.

В принципе, слайдер представляет из себя передвижную огромную коробку, перемещающуюся в любые расположенные крест-на-крест рифли на «Тенскуаэре» и управляющую якорем с помощью электромагнитного крепления. Чтобы иметь представление о прочности крепления, скажу, что его лебедки способны поднять военный корабль, и скорее судно опрокинется, чем открепится слайдер. Он имеет участок управляемого индикатора, представляющий из себя самый изощренный руль, когда-либо созданный человеком. Радиосигналы поступают с генератора, расположенного рядом с центральной противоминной наделкой и связан с помощью электронной аппаратуры с гидролокатором. Там ведется запись передвижения преследуемого животного. Сигналы передаются рыболову, сидящему перед пультом управления.

Рыбак может часами, даже целыми днями следить за экраном. И только тогда, когда животное схвачено графллом, выдвижной механизм, расположенный на двенадцать футов ниже ватерлинии, выдвинут, и лебедка приведена в движение, рыболов видит свою жертву, предстающую перед ним, словно падший Серафим. Тогда, как выяснил Дейвитс, ты заглядываешь в саму пучину и должен быстро действовать. Он не нашел в себе силы действовать. И туша в сотни метров и невообразимой тяжести под действием наркотиков и боли от ран разорвала крепления лебедки, проглотила графлл и совершила полуминутную прогулку по «Тенскуаэру».

Мы кружили, пока механический флажок не заметил нас и не позволил нам спуститься. Я сбросил свое снаряжение и спрыгнул на палубу.

— Желаю удачи, — крикнул летчик перед тем, как дверь закрылась. Потом он взметнул в небо.

Я подобрал рюкзак и спустился вниз. Поздоровавшись с капитаном Малверном, я выяснил, что остальные прибудут почти на восемь часов позже. Я им нужен был один в конторе Кэла, чтобы скопировать отснятый материал двадцатого века.

Я изобразил подобие улыбки и отправился к «Тенскуаэру». Я тщательно проверил сам всю аппаратуру, включая и подводные глаза. Потом поднялся по основному лифту.