– В следующий раз будь сдержаннее, – сказала она, – рабочая сила обходится недешево.

Он хотел ответить, но передумал и только резко кивнул. В то время когда она говорила, наиболее тяжелые всплески улеглись и щебет замер.

– …С другой стороны, он, вероятно, приветствовал это отступление. – Улыбка тронула ее полные губы. Семирама убрала руку и пригладила платье.

– Все-таки что он хотел сказать на этот раз?

– Пойдем, – позвала она.

Все обошли Яму, сторонясь тающей глыбы льда, и прошли через арку в длинную галерею с низким потолком. Семирама подошла к широкому окну и остановилась, залюбовавшись утренним пейзажем в лучах восходящего солнца. Барэн последовал за ней и остановился позади, скрестив руки за спиной.

– Итак, – спросил он, – что же хотел сказать Туалуа?

Она продолжала наблюдать за игрой красок раннего утра и причудливыми скалами в клубах рассеивающегося тумана. Наконец ответила:

– Он совершенно не в себе.

– Гневается?

– Время от времени. Это находит волнами, но не поддается точной интерпретации. Скорее это часть общего состояния. Он всегда был немного безумен.

– Но все эти месяцы он не пытался преследовать нас?

Она улыбнулась:

– Не более чем обычно. Ведь стражи всегда поддерживали его ненависть к человечеству.

– Как ему удалось избавиться от них?

– В безумии таится своя сила наряду с совершенно неординарным подходом к решению проблем.

Барэн топнул ногой от досады и нетерпения:

– Ты же у нас специалист по Старым богам и их родству! Сколько времени это продлится?

Семирама покачала головой:

– Непредсказуемо. Возможно, это навсегда. Возможно, положение изменится прямо сейчас или чуть позже.

– И мы не можем ничего предпринять, чтобы… ну, чтобы ускорить его выздоровление?

– Возможно, он осознает свое состояние и сам предложит лечение. Такие случаи бывали.

– Ты сталкивалась с подобными проблемами в прежние времена?

– Безусловно, и действовала я точно так же. Я должна регулярно беседовать с ним, чтобы достучаться до его второго «я».

– А между тем, – заметил Барэн, – он мог убить нас в любой момент без вмешательства стражей, только потому, что его магическая сила вышла из-под контроля разума.

– Все возможно. Мы должны быть постоянно начеку.

Барэн недоверчиво фыркнул:

– Начеку? Да если ему взбредет в голову напасть на нас, мы ничего не сможем сделать – даже если бы у нас выросли крылья, – он махнул рукой в сторону пейзажа за окном. – Удавалось ли живому существу пройти через эту пустыню?

– Удавалось – каторжникам.

– Это случалось раньше, когда воздействие еще не было таким суровым. Хотелось бы тебе выйти наружу?

– Только в безвыходной ситуации, – ответила она.

– А еще зеркало, – продолжал он. – Теперь оно не действует, как и большинство других магических предметов. Даже Джелерак не в силах связаться с нами.

– В настоящий момент у него могут быть другие дела. Кто знает?

Барэн передернул плечами.

– Как ни верти, – пробурчал он, – а результат один: ничто не проникнет внутрь, и ничто не покинет пределы места, где мы находимся.

– А я готова поклясться, что многие пытаются проникнуть сюда. Это место – настоящий рай для любого чародея со стороны.

– Пожалуй, так бы оно и было, если бы удалось овладеть ситуацией. Конечно, там никто не может знать, что происходит что-то неладное. Несомненно, это будет азартная игра.

– Куда менее азартная для тех из нас, кто находится внутри, не так ли?

Барэн облизнул пересохшие губы и в замешательстве уставился на Семираму.

– Что-то я тебя не понял…

В это время приблизился раб; он шел от конюшен и тащил тачку с лошадиным навозом. Семирама выждала, пока раб прошел мимо.

– Я наблюдала за тобой, – вновь заговорила она, – я вижу тебя насквозь, Барэн. Неужели ты серьезно считаешь, что можешь завладеть этим местом, восстав против своего господина?

– Он теряет силу, Семирама. Он уже потерял часть былого могущества, и Туалуа теперь на счету этих потерь. Я верю в удачу того, что задумал, но одному мне с этим не справиться. Сейчас он достиг низшей точки падения, и сила его ослабла, как никогда в прежние времена.

Она расхохоталась:

– И это ты говоришь о времени? Рассуждаешь о его Силе? Я вошла в этот мир с незапамятных времен. Я правила Высочайшим двором западных областей Джандара. Я знала Джелерака, когда он восстал против Бога! Что значат в сравнении с этим твои несколько столетий? Тебе ли разглагольствовать о времени!

– Бог смял его в лепешку…

– Это так, но он выжил. Нет, Барэн, твоей мечте едва ли суждено сбыться.

– Как я понял, ты не заинтересована в этом. Ну что же, так тому и быть. Только помни, что между мыслью и поступком большая разница. Я ничего не сделал ему во вред.

– Я не собираюсь доносить до его ушей каждое случайно сорвавшееся слово, – успокоила Семирама.

Барэн тяжело вздохнул.

– Я тебя благодарю за это, – ответил он, – но ты была королевой. Неужели тебе никогда не хотелось вернуть свою власть?

– Я устала от власти и благодарна уже за то, что снова живу. Я в долгу перед ним.

– Его заслуга только в том, что он вызвал тебя вновь, потому что кто-то должен говорить с Туалуа.

– Причина не имеет значения…

Они постояли немного, молча глядя в окно.

Туман рассеялся, и стали видны темные силуэты, пробирающиеся по блестящему песчаному насту. Барэн махнул рукой у правой створки окна, и видение стало приближаться к ним, пока не установилось на расстоянии нескольких шагов: два человека и груженая лошадь увязали в песчаной почве.

– Они продолжают приходить, – заметил Барэн. – Райский уголок, как ты сказала… Держу пари, это колдун и его ученик.

Пока они смотрели в окно, рой красных скорпионов, каждый размером с большой палец, устремился по песку к вязнущим фигурам. Заметив их, человек, который был проводником, сделал неторопливый выразительный жест рукой. Круг пламени вспыхнул и окружил фигуры. Насекомые замерли и поползли обратно, прочерчивая ровные дорожки на песке.

– Ну что же, заклинание сработало. – Барэн одобрительно закивал головой.

– Иногда бывает, – сказала Семирама. – Энергетическая сила Туалуа распространяется неравномерно.

Спустя некоторое время насекомые устремились в пламя, их сгоревшие тела послужили переправой для тех, кто следовал за ними. Колдун вновь прочертил рукой знак, и второй круг пламени вспыхнул внутри первого. И еще раз скорпионы отступили, но теперь ненадолго. Вскоре они возобновили атаку на пламя, и им почти удалось преодолеть этот барьер. В это время к ним присоединилась новая волна насекомых. Колдун еще раз поднял руку в заклинании, и вспыхнул третий круг пламени. Однако в этот момент панорама местности скрылась в растекающемся тумане.

– Дьявол! – выругался Барэн. – В самый интересный момент! Как ты думаешь, сколько кругов пламени он сможет возвести?

– Пять, – ответила Семирама. – На большее число не хватит места.

– Я тут прикинул, что четыре, но, возможно, ты права. Разница невелика.

Откуда-то издалека послышался едва различимый звук, напоминающий цокот, а затем раздался шлепок.

– Как это бывало с тобой? – спросил он какое-то время спустя.

– Что ты имеешь в виду?

– Смерть. Это состояние возвращения к изначальному рубежу после всех лет жизни. Ты никогда не рассказывала.

Она отвела взгляд.

– Вероятно, ты думаешь, что я провела это время где-то в страшном аду? Или, напротив, в обители вечного благоденствия? Или что моя память возвращает смутные образы, как во сне? Либо что между жизнью и смертью нет перехода, а только черный провал?

– Все это приходило мне в голову время от времени. Так что же правда?

– Ничего, – ответила она. – Я прошла через ряд перевоплощений. Некоторые из них увлекали, другие же оказывались безумно скучными.

– В самом деле?

– Да, в прошлом я была служанкой в одном далеком восточном царстве. Там я вскоре стала тайной любовницей царя. Когда Джелерак оживил мой изначальный прах и призвал мой дух обратно к нему, то бедняжка осталась полной идиоткой с нечленораздельной речью. И все произошло в самый деликатный момент, когда она находилась в объятиях своего повелителя. – Семирама задумчиво помолчала и добавила: – А он так ничего и не заметил.