— Нет, но есть кое-какие предположения.

— Какие? — Квинт допил сок и знаком попросил налить ему добавки.

— Предположения остаются предположениями, — с таинственным видом сказал гоблин и умолк. Его очень заинтересовало невидимое пятнышко, которое он принялся энергично оттирать. Скорее всего, оно существовало только в его воображении.

— Ясно.

Квинт вздохнул: если Тарк не хочет говорить, то из него лишнее слово, касающееся этого дела о незапланированной ярмарке, и клещами не вытянешь. Гоблины очень упрямы. Ну что ж, это его право — не разглашать непроверенные сведения.

Значит, придется самому пойти на площадь и выяснить все на месте. Квинт зашел в Агентство за Дарием. Феликс воспользовался случаем и остался дома предаваться медитации. Он не желал, чтобы его раздавили в толпе.

Город походил на потревоженный улей. Столица всегда напоминала обитель диких пчел, но сейчас особенно. Патруль пытался навести порядок или хотя бы его видимость, но на него никто не обращал внимания. Люди возбужденно переговаривались и совали друг другу под нос листки с рекламой. Квинту и Дарию пришлось изрядно поработать локтями, чтобы пробиться к Центральной улице, которая должна была привести их на Главную площадь.

Где-то впереди послышались визгливые крики — это очередной пророк провозглашал конец света. Они всегда пользуются возникшей неразберихой, вне зависимости от того, чем она вызвана. К пророку изо всех сил пытались прорваться патрульные. Им мешали это сделать последователи новоиспеченного посланца Истины, которые загородили его своими телами. Пришлось применить дубинки. Высоко над городом летал отряд специального назначения — охранники порядка верхом на грифонах. Их возглавлял сам Махин Вельдс на огромном золотом чудовище. Его белый плащ мелькал над толпой как знамя.

— Расходитесь по домам! Расходитесь по домам! — кричали в рупор патрульные.

Им вторили грифоны. Клекот грифонов заставлял некоторых нервных граждан испуганно втягивать головы в плечи, но и только. Никто никуда не собирался уходить. Толпа предвкушала развлечение. А это страшно, когда толпа что-то предвкушает, Ничто не в силах ее остановить. До двенадцати оставалось всего две минуты, когда Квинт сумел приблизиться к площади достаточно близко, чтобы разглядеть, что там происходит. Дарий стоял рядом с ним и все спрашивал, что тот видит. Обступившие их люди совершенно закрыли гному обзор.

Поначалу ничего особенного не происходило. Толпа шумела и глазела по сторонам, как всегда. Потом что-то изменилось. По воздуху прошлась волна дрожи, и лица обдало ветром. Ровно в двенадцать, с боем невидимых часов, Главную площадь накрыло сверкающим куполом и раздались звуки музыки. Все дружно ахнули. Патруль был разметан бурей, которая не на шутку разыгралась в небе. Хвала богам, они свято соблюдали правила безопасности и были крепко привязаны к грифонам кожаными ремнями. Иначе многим патрульным пришлось бы научиться летать и приземляться самостоятельно. Всем хорошо было видно, что прямо посреди площади теперь возвышались аттракционы. Рядом с ними были разбиты палатки торговцев. Ряженые ярмарочные зазывалы приглашали всех желающих испытать неземное наслаждение. Причем совершенно бесплатно. Дария и Квинта чуть было не задавили, когда толпа ринулась к входу. Друзей спасло только то, что Квинт сумел вовремя открыть дверь какого-то дома и бросился туда, втащив за собой гнома.

— Ха, сейчас нас арестуют за проникновение в чужое жилище, — сказал Дарий, едва дыша.

— Боюсь, в данный момент стражам порядка не до нас. Люди с ума сошли. Бегут с выпученными глазами и ни черта не соображают. Бесплатные удовольствия…

— По мне, так бесплатный — это только сыр в мышеловке. — Дарий нашел табуретку и присел на нее. Ему нужно было перевести дух.

— Это настораживает, ты прав. — Квинт немного помолчал. — Я был у Тарка, и он сказал мне, что ни за что не оставит свой трактир.

— Правильно сделает. Если бы все в Фаре были такими рассудительными! В воздухе чувствуется что-то нехорошее. Что-то связанное с колдовством.

В голове у Квинта крутилось множество догадок, но ни одна из них не казалась ему достаточно правдоподобной.

— В любом случае, если верить рекламе, это безобразие продлится только один день. Начали ведь они вовремя.

— Тот, кто всем этим руководит, очень пунктуален, — согласился Дарий. — Представляю, какая сейчас головная боль у Совета. Им же придется объясняться с народом, который, когда прочистит себе мозги, непременно начнет задавать вопросы.

Совет, состоящий из одиннадцати представителей, не сидел сложа руки. Он не мог себе позволить остаться равнодушным, когда у него под носом творились безобразия, и потому удвоил усилия и активно взялся за работу. Манипуляторы наконец разыскали виновников ярмарочного нашествия и устроили Совету долгожданную встречу с ними. Встречу организовали в Белом зале. Виновниками оказались трое невесомых существ в серых обесцвеченных балахонах. Существа легко и ровно скользили, не касаясь пола. Они не оставляли следов.

Они были чужды этому Миру, и это было ясно любому, кто находился с ними рядом. От них веяло если не могильным холодом, то во всяком случае чем-то довольно несимпатичным. Оставалось даже непонятно, как это Манипуляторы не побоялись к ним приблизиться. Ведь они не отличались особой отвагой. Советники остро переживали отсутствие Главного техномага и чувствовали себя крайне беззащитными. Патруль Города в счет не шел — на них можно было рассчитывать, только когда приходил черед применять грубую силу. Существа из запредельного мира называли себя хамонами. Под их капюшонами не было видно лиц, но, может, это к лучшему: при каждом слове из-под них вырывалось хриплое змеиное шипение. Как выглядели хамоны, оставалось только догадываться.

— Кто вы? — Вести с ними разговор решил Ренет Апольский — высокий хмурый блондин, Четвертый Совета.

Женщины в нем просто души не чаяли. Бедняге приходилось постоянно скрываться, чтобы избежать ненужных встреч с пылкими поклонницами.

— Мы хамоны, — в унисон повторили свое имя существа в балахонах не первой свежести.

— Это я понял. — Ренет Апольский подбоченился. — Вы лучше объясните, по какому праву вы устроили этот произвол?

Вместо ответа один из хамонов подлетел к нему поближе. Ренет испуганно отшатнулся, но быстро взял себя в руки. Все-таки он был Четвертым Совета, а не мальчиком на побегушках у зеленщика. Официальному лицу нельзя открыто показывать свой страх.

— Не понимаю, — прошипел хамон и недоуменно покачал капюшоном. — Разве мы должны были спросить?

— Конечно, — не выдержал Лорри Крапивный, Седьмой Совета, самый нервный из всех одиннадцати. — Нельзя вламываться в чужой город без приглашения и вести себя как заблагорассудится.

— Мы не задержимся надолго, — подал голос второй хамон.

— Да, не задержимся, — вступил третий и зашипел: — Ваш Мир всего один из многих, а нам везде надо побывать. Это — Рогдарм.

— Что такое… Рогдарм? — Члены Совета тревожно переглянулись.

— Судьба — Рогдарм, Неотвратимость — Рогдарм, Бесполезность — Рогдарм, — с готовностью принялся перечислять стоящий справа хамон.

— И Вечность, — подсказал хамон, стоящий в центре.

Это было довольно загадочно, а Совету все загадочное не нравилось. Можно даже сказать, что у него была аллергия на всякие там загадки и тайны. В результате этой непродолжительной беседы Совет ничего не понял, но виду, конечно, не подал. Нельзя же ударить в грязь лицом перед гостями из другого мира, пусть и незваными, не имея понятия, что такое Рогдарм. Со своего места встал лорд Уникам — Девятый Совета и Повелитель Вампиров по совместительству. Остальные с почтением взглянули на него и перестали шептаться.

Теодор Уникам выглядел как всегда очень достойно и немножко внушал ужас. Он был высок, худощав и очень бледен. У него были темные, коротко остриженные волосы и четкие, словно вырезанные из камня черты лица — прямой нос, идеальной формы черные брови, тонкие бескровные губы. Но это все ерунда! Вот глаза Теодора Уникама — это действительно удивительное зрелище. Холодные, блестящие, с расширенными черными зрачками и меняющие цвет в зависимости от настроения. Сейчас глаза были серыми. В гневе они наверняка ужасны, да вот только рассказать об этом больше некому… Пожалуй, он был самый умный и рассудительный из всех членов Совета. Он мог позволить себе никого не бояться. Его смерть имела место быть давным-давно, и обычные страхи заурядных людей были от него весьма далеки. Лорд вплотную подошел к одному из хамонов, загородив собой Апольского. Четвертый Совета взглянул на него с благодарностью. За Повелителем Вампиров он был как за каменной стеной.