На всякий случай я проверил карманы убитого, но в них ничего примечательного, кроме нескольких монет и ключей, не оказалось. Несколько минут я просидел в глубокой задумчивости, из которой меня вывел громкий хлопок дверью.

В комнату вбежал Норман. Священник тяжело дышал. Я знаком отпустил Фреда и протянул Норману руку:

– Здравствуй.

– Эдвин! Это и вправду ты?

– А кто еще? Почему ты так удивлен? Разве Фред ничего тебе не сказал?

– Нет, ничего, кроме того, что нашли еще одного убитого. – Священник склонился над стражником. – Я знаю его. Это Литс. Он всего полгода работает в страже. Работал, – поправил он сам себя. – Какой ужас!

Норман вздохнул и, сокрушенно качая головой, отряхнул с рясы грязь.

– Пока мы бежали, я упал прямо в канаву, – сказал он, оправдываясь.

Высокий худой священник всегда был немного неуклюжим.

– Ничего страшного, на твоей серой рясе грязь почти не видна, – успокоил я его. – Бас посвятил меня, если можно так выразиться, в некоторые подробности убийства Перена. – Я достал из-за пазухи листок. – Ведь я пришел сюда из-за него. Тот кинжал, которым он был заколот, действительно выглядел именно так?

– Я не могу давать стопроцентную гарантию, – засомневался Норман, – но он был очень похож. Именно поэтому я настоял на том, чтобы Бас показал тебе рисунок. Меня одолевало беспокойство. Я был прав? Что это за кинжал?

– Уал, принадлежащий королю демонов.

– Вот как… – Ошеломленный Норман выдохнул и опустился на свободный стул. – Но как он оказался у нас в Рамедии?

– Не смотри на меня так, словно я сейчас достану убийцу прямо из рукава и отвечу на все твои вопросы. Я маг, а не всемогущий Создатель. Я приехал выяснить обстоятельства убийства Перена, а вместо этого натыкаюсь на еще один труп. Уал украден, капитан стражи в полубессознательном состоянии и еще не скоро сможет быть нам полезен. – Я нахмурился. – И вместо того, чтобы наслаждаться прелестями семейной жизни, я должен торчать здесь.

– А от чего умер Литс?

– Подозреваю, что от прикосновения к лезвию Уала. Оно убивает мгновенно.

– Какой кошмар! А я ведь тоже прикасался к нему!

– Что?

– Да-да, вот этими вот руками. – Священник вытянул вперед руки и испуганно посмотрел на меня.

– Странно, значит это не настоящий Уал, а искусная подделка.

– Слава богу! – облегчённо выдохнул Норман.

– А может, и нет… ты касался рукояти или лезвия?

– Не помню.

– Вот видишь… Мне не нравится, что кинжал попробовал крови. Это часто ведет к нежелательным последствиям.

– Эдвин, не пугай меня.

– Я не пугаю, а рассуждаю вслух. Больше так не делай, хорошо? Ни к чему в этом мире нельзя прикасаться без перчаток.

– Что ты собираешься предпринять?

– Надо все-таки выяснить, куда пропал этот злополучный кинжал.

Кто его унес?

– Это будет тяжело, – сказал Норман. – Не надейся, что местные станут тебе помогать.

– Я рассчитываю на помощь бездельников, которые крутятся на улицах. Здесь же полно нищих. Они должны были что-нибудь видеть. Я согласен заплатить за ценные сведения.

– Да, но не в такую грозу.

– Я уже и забыл про нее, – с досадой пробормотал я. – Точно, непогода их всех наверняка разогнала.

– Эдвин, – тихо прошептал священник, – а ты взял с собой свой знаменитый венец?

– Почему ты спрашиваешь?

– Если дело нечисто, то он тебе пригодится.

– Здесь мне больше нечего делать. – Я обвел комнату взглядом. – Кто у вас в городе занимается трупами?

– Э… родственники умерших. Ну и я в самом конце, если покойник был верующим.

– Понятно. А в Рамедии есть врач?

– Да, но мы уже третью неделю не можем вывести его из запоя.

– Отлично, – проворчал я. – Замечательный городок. Норман, я вынужден просить тебя сопровождать меня, пока я буду допраш… говорить с возможными свидетелями.

– Конечно, ты можешь рассчитывать на меня.

– Тогда проводи меня к дому Перена.

У входа в кабинет уже толпились зеваки. Два дюжих стражника безуспешно прогоняли любопытных. Баса нигде не было видно. Наверное, у него нашлась масса других более интересных дел, чем общение со мной. Вот и отлично, хоть одна хорошая новость на сегодня.

Стоило мне появиться в дверях, как в толпе тотчас начались разговоры.

– Мое имя – Эдвин. Слышали, наверное? Среди вас есть желающие превратиться в крысу? – мрачно спросил я, делая вид, что закатываю рукава. – Могу устроить.

Желающих не нашлось, и толпа любопытных стала редеть. Стражники посмотрели на меня с благодарностью.

Дорога к дому Перена занимала полчаса. Нам пришлось идти в обход, потому что короткий путь напрямик после грозы был совершенно непроходим.

Быстро темнело, солнце уже наполовину скрылось за горизонтом. Норман предложил заночевать у него в церкви, и я с радостью согласился. Священник был единственным человеком, кому в Рамедии я хоть немного доверял, потому что полностью я не доверяю никому. Даже себе.

Чего стоит только одна выходка, которую я никогда себе не прощу. Однажды я выпил лишнего – подогретого вина с корицей – и натворил такого… Охотники пришли в ужас, когда посреди зимы увидели в лесу ярко-зеленых зайцев и гигантских белок с дубинами наперевес. Когда через два дня я протрезвел и окончательно пришел в себя, я сразу же вернул животным их изначальный облик. Скандал удалось замять, но неприятный осадок у меня на душе остался. С тех самых пор я даже пива не пью.

Лавка, над которой красовалась грубо нарисованная вывеска, изображающая шкуру теленка и сапоги, была закрыта, но на втором этаже горел свет. Я с силой постучал по двери и принялся ждать. В соседнем дворе залаяли собаки. Естественно, нам никто так и не открыл.

– Я не спросил, у Перена большая семья? Или только престарелая прабабушка, глухая на оба уха?

– Жена, два взрослых сына. Они помогали ему в лавке, – ответил Норман.

– Почему тогда нам никто не открывает? Ладно, попробуем по-другому.

Я прошептал несколько слов, и дверь открылась сама. Норман выпучил глаза.

– Но это незаконно.

– Я так не считаю. У нас чрезвычайная ситуация, и мне дорога каждая минута. Некогда ждать, когда они соизволят выйти к нам сами!

В лавке было темно. Пахло краской и свежевыделанной кожей. На полках ровными рядами стояла обувь, на вешалках висели камзолы и жилеты. Их темные силуэты вкупе с тремя деревянными манекенами производили странное впечатление. Словно мы попали в мастерскую по производству людей. Норман сделал пару шагов и задел один из манекенов, который с грохотом упал на пол, разлетевшись на части. Наверху тотчас раздались шаги и зажегся свет.

– Кто здесь?

– Это я, Патрик, – сказал священник. – И, по-моему, я сломал вашего деревянного человека.

Молодой мужчина, длинные волосы которого были перевязаны тонким ремешком, поднял светильник и, приглядевшись, опустил палку.

– Как вы вошли? – Патрик спустился и недоверчиво посмотрел в мою сторону. – Я же лично запер дверь.

– Со мною маг Эдвин, – пояснил священник, – мы вошли с его помощью.

– Здравствуй Патрик, – мягко сказал я, не забывая, что передо мной неутешный сын покойного, хотя таковым он не выглядел. – Я здесь для того, чтобы найти убийцу твоего отца.

– А, понятно, – протянул Патрик. – Но я ничего об этом не знаю.

– Я бы хотел поговорить со всеми членами семьи, если это возможно, конечно. Кстати, вы слышали, как мы стучали?

– Да, – он беззаботно кивнул, – но мы решили не открывать. Нас уже два дня без конца донимают любопытные. Все хотят посмотреть на покойника. Поэтому мы и закрылись.

– Вы уже похоронили Перена?

– Да, сегодня утром.

– А почему меня не позвали? – возмутился Норман.

– Зачем? – Патрик пожал плечами. – У моего отца не было Бога, он никому не принадлежал. Идите вперед и направо, а я пока закрою дверь в лавку.

Я послушно пошел в указанном направлении. Коридор на втором этаже был освещен, но слабо, половицы, прикрытые тоненькой, давно не стиранной ковровой дорожкой, тихонько поскрипывали. Из-за поворота вынырнула бледная тень, заставившая меня вспомнить о призраках. Но тень заговорила вполне человеческим голосом: