Барила слегка ухмыльнулся.

– Исполняй приказы, Анджей! Иди наверх!

Вагнер взобрался по лесенке и снова высунул голову из люка. Он посмотрел на чешку-сигнальщицу в чужой куртке, однако та ничего ему сообщить не могла. Использовать семафор не имело смысла, и девушка, высунув от усердия кончик языка, изучала инструкцию своей новой, американской радиостанции. Пока она еще не разобралась, как связаться с остальными группами.

Особый план «Б».

Они выехали на Грюнвальдский Мост.

Господи, как вокруг было пусто! Пусто и одновременно тесно. Меньше домов, однако больше машин. На этом мосту не нашлось бы места для ресторанов. Теперь он, похоже, был даже слишком узким. Колонны слепящих фарами автомобилей занимали все полосы. Прохожие на тротуарах показывали на их машины пальцами. Опять многие из них куда-то звонили. Похоже, никто из жителей никогда не видел парового локомотива на гусеницах, вооруженного пушкой и парой пулеметов. Никто из них не видел в ноябре полуголых людей. Никто не видел гепардов, тигров и котов, высовывающих головы из люков и щурящих глаза от снега.

Вагнер не имел ни малейшего понятия, на что рассчитывает Барила. За мостом Марте пришлось остановить еще четыре полицейские машины. Когда же у них лопнет терпение? Когда вместо полиции появятся геликоптеры, и те маленькие убийцы, бензиновые танки, доказывающие своим существованием, что броневая смерть может быть в двадцать раз меньше огромных, монстрообразных бронетранспортеров? Когда они пришлют самолеты, вооруженные бомбами с лазерным наведением? Через час? Два? У них есть электричество, проклятые компьютеры, хорошо отработанная истема оповещения. И последствий маленьких ченов тоже еще нет. Боже… На что рассчитывает Барила?

Сью Кристи-Андерсон, облаченная в ночную рубашку, мундир, противохимический комбинезон и одеяло с дыркой для головы, высунулась из люка.

– Туда! – показала она рукой.

Они свернули к Министерству Контрабанды. О дьявол! Ну конечно, это была еще Управа Воеводства, и конечно, существовало даже само воеводство. Никаких конюшен возле него не наблюдалось. Зато имелся огромный, в данный момент пустой паркинг, позволивший им сделать поворот вправо даже с некоторым шиком. Вот смешно: Барилу, который здесь работал, сейчас наверняка не пустили бы в свой кабинет.

Вагнер не обратил внимания на красный свет, в каком-то чудном столбе сбоку дороги, поскольку не представлял, что он может означать, а в результате они раздавили маленький «Фиат». Проехали по нему, слыша удары других машин о бронированный борта. Боже, настоящая мясная лавка! Гусеницы давили покрытую лаком жесть. И эти проклятые клаксоны! Очередные полицейские машины! Марта показывала чудеса владения импульсной пушкой. А потом всадила себе в голое бедро дозу. Через некоторое время крыша у нее поехала, и девушка стала стрелять по всему, что попадало в поле ее зрения.

Воже! Боже! Боже! У них нет никаких шансов, а Барила идиот!

Они проехали народный музей. Миновали Воеводскую горку и конечно, на ней еще не было никаких лифтов под землю… Потом Вагнер приказал свернуть влево. Остановились они на пустом паркинге, рядом с каким-то странным строением, похожим на стог с отрезанной верхушкой, перевернутый вверх ногами и воткнутый в землю.

– Куда вы лезете со своими громадинами? – драл горло работник «Панорамы Вроцлава», как сообщала плакатик на его крутке. – Здесь нельзя ставить тяжелые машины!

Марта, находившаяся все еще под воздействием амфетаминов, выстрелила в него из своей пушки. Сам электрический шок ничем плохим для него закончиться не мог, однако от выстрела рабочий пролетел несколько метров и ударился спиной о бетонную стену. Вагнер спустился по лестнице в кабину, однако Барилы там уже не было. Тогда майор выскочил через эвакуационный люк, свистнул двум тиграм из взвода умиротворения, чтобы они сопровождали его, и отправился искать генерала. За ним бежала чешка-сигнальщица, шлепая по мокрой мостовой босыми ногами и докладывая, что связалась в Хейни и Долгоруковым. Только исчезла куда-то рота почетного караула, однако их машины, похоже, стоят на Поморском Мосту. Она слышала, как полицейские сообщили по радио о стоявших там пятнадцати огромных неосвещенных машинах…

Вагнер на бегу развернул одну из добытых с таким трудом карт и сквозь слезы, которые все еще бежали из глаз, попытался сориентироваться в ситуации. Бесполезно. Надписи на карте были сделаны на каком-то странном польском языке. Вот что такое «Партизанская гора»? Как могли партизаны захватить в городе гору? И что они там делают? Почему местные не послали к ней свои танки и артиллерию? Надо было не давать этой горе такое название, а сравнять ее с землей.

А может местные какие-нибудь пацифисты?

К частью, Барила сидел на своем раскладном деревянно-матерчатом стуле рядом с одной из больших грузовых машин. Его голые волосатые ноги слегка дрожали, (тропический мундир, образца 31 предусматривал только шорты, а холодно было – страсть), однако на генерале кроме шортов было еще одеяло, переделанное в пончо, и удивительная желтая пуховая куртка, наверняка с какого-нибудь прохожего.

– Ну что, Анджей, – предложил несокрушимый командир. – Прикончим? – Он указал на бутылку, стоявшую на серебряном подносе в руках у адъютанта.

– Мы должны сдаться, пан генерал, – сказал Вагнер.– И выторговать как можно больше за свои знания.

– Не паникуй, Анджей.

– Пан генерал. Наших окружили на Поморском мосту. Хейни и Иван как-то умудрились замаскироваться, однако эта их полиция найдет наши машины в четверть часа.

Барила подставил лицо под падающие с неба мокрые снежинки.

– Знаешь, они считают, будто это улучшает кожу.

– Снег? А если на кожу попадут радиоактивные отходы?

– Их тут нет.

– Пан генерал, вы должны понять, в каком мы оказались положении.

Барила слегка улыбнулся.

– Я все уже понял, Анджей. Прежде чем отправился в путешествие во времени…. Польша юбер аллес. (Превыше всего). От моря до моря, как завещали наши предки.

– Генерал, что вы собираетесь сделать?

– Не мели языком, Анджей, – Барила кивнул адъютанту. – Ты уже знаешь, что я хочу сделать.

Вагнер неожиданно окаменел. Знал. Действительно знал. Где-то рядом с ним разыгрывались какие-то события. Барила приказал дать американке медицинский компьютер. Она должна была его использовать в течении пяти минут, поскольку позднее… Барила всегда держал слово, если ему это ничего не стоило. Ему нравилось делать добро своим людям. Поскольку от этого повышалась мораль. А потом… после того как прошло пять минут, польский генерал, Рафал Барила, приказал своему адъютанту открыть запоры огромного контейнера, стоявшего на ближайшем грузовике.

– Давай.

Адъютант выполнил приказ.

– Выпускай.

Два пальца нажали надлежащие кнопки. Раздался громкий хлопок. Адъютант закашлялся, поскольку несколько частичек попало ему в нос.

– Господи! Боже!… Боже! – крикнул Вагнер. – Генерал, вы выпустили чены.

– Именно так.

– Генерал, вы убили пару миллиардов людей!

– Несомненно.

– … Они даже не были к этому готовы.

– А мы были к этому готовы?

– Вы убили электричество. А без него два миллиарда людей не выживет. Это массовое убийство. Они начнут умирать…

– Да, так и будет… Но не в Польше. У меня в этих грузовиках новая химия и новые растения. Я наверняка помогу выжить пятидесяти процентам поляков. У нас есть неплохой климат. Есть натуральная растительность. О чем ты думаешь, Анджей? Что я бросаю слова на ветер? Мы отправились в век электроники. И что? Нас тут же вычислили и усмирили? Нет, я выпустил чены. У меня не было китайской бомбы, но зато три года специальный паровой компрессор собирал их в этот контейнер из воздуха. Какая разница как… Они рассеются по всей атмосфере – и конец электричеству, конец их радиостанциям, радарам, самолетам, телефонам, и танкам на бензине. Конец! Теперь мы рулес, Анджей!

Барила вскочил с полотняного стульчика и сделал пару шагов на своих коротких, кривых ножках. В своем мундире, одеяле и желтой пуховой куртке он выглядел на редкость комично.