На «Разрушителе» одних только нетронутых, целеньких отличных ландеров осталось двадцать восемь штук. Этого добра у нас и самих хватает (не хватает пилотов), их можно будет продать. Но главное, приличные запасы редких металлов, видимо, Зильбер почистил какой-нибудь транспортник, перевозящий ценные грузы. Одних этих запасов вполне хватит, чтобы купить неплохой островок, например, в Ветренном океане Гоны.

Я бы этим и ограничилась. «Разрушитель» можно было бы и оставить, не помешает… но ведь ребятам нужно будет выдать их долю. Ведь не за красивые глаза они за меня воюют. Мы с Дерри решили, что по пятьдесят тысяч кредов на каждого вполне получается, и видимо, этого будет достаточно.

За один бой – пятьдесят тысяч. Не так уж мало. Наши контрактники на Серетане никогда столько не получат.

Слава Адоне, вроде бы, экипаж довольно спокойно воспринял известие о том, что рабы будут отпущены на волю. Когда прибудем на Гону. Правда, пара изнасилований женщин-рабынь все же состоялась, но только до моего приказа, после приказа, боясь Таффи и дисотсека, никто никого больше не трогал.

– Синь, – робко сказала Дерри, – я вот думаю… мы их выпустим, но ведь они же не все с Гоны. А как они будут добираться до своих миров?

Я подумала.

– Знаешь, Дерри, я не собираюсь быть ангелом-хранителем или кем-то в этом роде. Пусть скажут спасибо, что их вообще не убили и не продали. Ну в принципе, мы можем им, наверное, какое-то выходное пособие дать…

– Да, конечно… – сказала Дерри торопливо, – это я просто так…

– Давай посчитаем. Пленных шестьдесят восемь. Пособие я могу дать только из своей доли…

– Из моей тоже, Синь.

– Ладно, ладно. Если взять по две тысячи на человека, это сто тридцать шесть тысяч… Да ладно, змей с ним, не жили богато, не стоит начинать, да?

– Нет, ты возьми у меня тоже, Синь!

– Ладно, посмотрим. За две тысячи можно от Гоны добраться… ну до ближайших выходов. Пусть уж сами разбираются. И еще вот что, может, кто-нибудь из пленных останется у меня, а?

– А из команды «Разрушителя» ведь многие захотели…

– Да… Я сама такого результата не ожидала. И чем это я их привлекаю? Красивыми глазами, что ли?

– А что, может быть, и так. Но Синь, у нас на корабле действительно дисциплина, порядок, и нормальные отношения.

– Теперь мы почти полностью укомплектованы. Двадцать три человека с «Разрушителя» к нам перешли. С командой у нас все хорошо… Только знаешь что я думаю, Дерри? Опять получается так, что у нас одни мужики. Ты да я, так ведь мы с кем попало общаться не будем, правильно? Все-таки трудно мужикам без женщин-то так долго.

– Я тоже думаю… но какой выход?

– Ну, можно, например, на Гоне завербовать нескольких девиц, скажем, в столовую, в медпункт, ну, я имею в виду, девиц известного поведения. Устроить такой полулегальный бардак. Я понимаю, что тебе это неприятно слышать.

– Ну что ты, Синь. Я все понимаю. По-моему, правильный выход.

Я смотрю в темные, собачьи, преданные глаза Дерри. И как всегда, меня начинает тихо забирать ледянистая тоска. Но я давлю ее в зародыше. Неважно это все…

– Что мы еще забыли, Дерри?

– Еще… – она старательно вспоминает, – Синь, а что же с Леандром?

– А… да, точно. Что бы я без тебя делала? Он ведь у нас так и сидит в дисотсеке…

Ну что ж, Дерри права. С Леандром надо что-то решать.

– Похоже, принцесса, он сам по себе. Ни с кем не связан.

Я кивнула, глядя на Таффи. Нийн Леандр, привязанный к станку, выглядел жалко. Он тихо постанывал, похоже, уже ничего не замечая вокруг. Весь в крови, в багровых вспухших рубцах и кровоподтеках, Таффи, пожалуй, перестарался. Хотя чего жалеть этого подонка, так ему и надо. Из углов рта тянулись ручейки кровавой слюны.

Таффи по моему указанию уже три дня добивался у Леандра, не является ли тот агентом Аригайрта или Немисса. Но похоже, что нет, вроде бы, он сам затеял весь этот спектакль.

– Дэнс!

– Да, принцесса?

– Через час пусть все, кто свободен, соберутся в Серебряном Зале, – я повернулась к Таффи, – и тащи туда же этого подонка. В наручниках. Пусть все видят, как он умрет. Сможешь убить его сам, когда я скажу?

– Конечно, а в чем проблема, принцесса?

Проблема для меня была в том, чтобы обставить казнь так, как нужно – чтобы она имела наибольший воспитательный эффект. Я не сомневалась, что казнить предателя следует публично. Теперь мне предстояло только продумать, как это будет выглядеть.

Серебряный зал я и всегда использую для общих сборищ. Это, собственно, большое коллекторное помещение в нижнем ярусе, стены действительно отделаны чем-то вроде серебряной чеканки. У глухой стены зала – широкий помост. Ага, прекрасно, предатель уже там. На коленях, руки сзади за спиной в силовых наручниках, и силовые же пояса зажимают тело меж двух опор. По правде сказать, Леандр буквально висел на энергетических канатах. У меня даже жалость внутри шевельнулась. Нет, все-таки я непростительно сентиментальна. Ну не было у меня злости к этому разбитому, измученному существу, совершенно сломленному, прикованному к опорам. В глазах его застыли ужас и боль. И он молча ждал еще худшей боли – и смерти.

Он виноват. Предатель, сказала я себе. Гад, сволочь, предатель. Меня чуть не убили из-за него! Бету чуть не убили. Я вспомнила несчастную Бету, рвущуюся в молекулярной сети, и здоровая ненависть начала просыпаться во мне. Сволочь! Сволочь! Без всякой связи, вроде бы, вспомнилась плантация, маленькая Бина, девчонки, умирающие от сэнтака, свист плети и обжигающая боль, палящее солнце и ливень, бегство мое безумное, и страшное висение в небе под обстрелом на гравипоясе, и весь этот кошмар, бегство это, Аригайрт, его издевательства, дворец этот жуткий, и наконец – Ильт, Ильт на земле, залитый кровью Ильт… И вроде бы, нельзя логически объяснить, почему Леандр виноват во всем этом, он никогда и не был на Нейаме, и вообще… но где-то внутри я знала, чувствовала своей ненавистью – виноват! Во всем этом – его вина! И я убью его за все это, нет, это не зальет ненависти, этого слишком мало, чтобы ее залить, но я его убью… Он мне заплатит! По крайней мере он – заплатит за все! За Ильта! Сволочь.

Мы шли обычным порядком, я в сине-золотом бикре, след в след за мной – пантера, дальше – Дэнс и Дерри с оружием, обычный эскорт. Я медленно поднялась на помост. Мои шибаги затихли. Я обвела взглядом собравшихся.

Вот они, мои орлы… сволочи мои. Да нет, есть и хорошие ребята. Вон Изайк Корт, мой лучший пилот. Он – единственный здесь, кто происходит из Федерации, он олдеранин, и в очень молодом возрасте, но уже будучи пилотом (в Федерации рано обучают детей) попал в лапы Аригайрта. И ведь не сломался, отказался быть ханкером или пилотом у Аригайрта, попал на рудник, и там проработал как-то несколько лет, отказавшись от сэнтака. А когда мы освободили часть аригайртовских рабов, захотел быть со мной…

Были бы все такими, как Изайк, может, и не надо было бы эту показательную казнь устраивать.

Что это, она меня уже тяготит? Я уже сомневаюсь, раздумываю? Нет уж, он мне заплатит за все! Таффи застыл в полной боевой готовности справа от скованного предателя. В руке – острый огромный тесак.

Сзади сгрудились новенькие – двадцать три человека из команды «Разрушителя», согласившихся служить у меня. Я постараюсь оправдать ваши ожидания, ребята.

Вообще после удачного штурма мой авторитет возрос, похоже, до небес.

– Бойцы! – сказала я, голос внушительно раскатился до дальних углов зала, – Вы видите перед собой последнюю мразь.

Я широким жестом указала на скованного предателя.

– Сейчас он выглядит жалко, не так ли? Но совсем недавно все было иначе. Хотите ли вы знать, что сделал этот негодяй?

Возник нестройный шум, и быстро прервав его взмахом руки, я продолжила.

– Вспомните, как все вместе мы приняли решение атаковать у Эль-Касри боевой крейсер. С каждым членом командования это решение подробно обсуждалось. Каждому была предоставлена возможность возразить и внести свои коррективы. Я прислушалась к каждому. Такая же возможность была и у Нийна Леандра. Он он этой возможностью не воспользовался.