Во рту у экс-принцессы пересохло. Вопрос был, мягко говоря, больной.

— Если бы вы действительно верили, что Новая Республика вот-вот рухнет, вы бы не сидели с нами сейчас за столом переговоров.

Она покосилась на игровой столик, назначенный на высокий пост стола переговоров, и покраснела.

— Возможно, — сказал Пеллаэон. — Возможно также, я просто считаю, что наиболее завзятые ненавистники Империи все равно не оставят нас в покое, — он выдержал тщательно рассчитанную паузу. — А возможно, я способен предотвратить вашу гражданскую войну.

— Как? — спросила Лейя, чувствуя, что необратимо теряет инициативу.

— Позвольте мне сперва перечислить условия, которые Империя желала бы включить в мирное соглашение, если таковое будет подписано, — закрепил успех адмирал. — Итак. Империя остается в нынешних границах, и они должны быть подтверждены и признаны Корускантом. Гарантии свободы перемещений и торговли между нашими мирами и мирами Новой Республики. Никаких притеснений. Никаких пограничных конфликтов. Никакой направленной против нас пропаганды.

— А что будет с не-людьми, живущими под властью Империи? — вмешался Сакхисакх. — Мы что, должны смириться с тем, что вы поработили их?

Пеллаэон покачал головой.

— Империя, что порабощала и эксплуатировала разумные существа, умерла. Гегемония человека при Палпатине ныне сменилась добровольным сотрудничеством всех народов, что живут на нашей территории.

— Все ли подданные Империи согласны с таким равноправием? — спросила Лейя.

— Быть может, нет, — спокойно признал Пеллаэон. — Но с момента заключения договора всем имперским мирам, желающим войти в состав Новой Республики, будет предоставлено такое право. В качестве ответного жеста мы ожидаем, что вы не будете препятствовать системам, которые примут решение вновь присоединиться к Империи.

Сакхисакх прошипел ругательство на родном языке.

— Какой глупец захочет лишиться свободы? — презрительно бросил он.

— Вы, возможно, будете удивлены, — тактично ответил адмирал, — но свобода, по большому счету, понятие весьма субъективное и относительное. И, как я уже говорил, мы больше не та Империя, которую знали вы. И, прошу прощения, сенатор, кто ведет переговоры? Вы или ваш телохранитель?

Ногри пробурчал что-то себе под нос, но не стал продолжать дискуссию. У принцессы на щеках вспыхнул нервный румянец.

— Разумеется, все гарантии безопасности будут взаимными и обоюдными, — продолжал Пеллаэон, обращаясь к Лейе. — Никаких нападений имперских вооруженных сил. Никаких провокаций. Никакого каперства, — адмирал улыбнулся одними губами. — И конечно же, если случится так, что мы случайно обнаружим какое-либо припрятанное Палпатином супероружие, Империя и Новая Республика будут совместно работать над его уничтожением.

Похоже, самое время задать один очень щекотливый вопрос, решила Лейя. Она собралась с духом — как ни крути, а спросить все равно придется. И лучше не откладывать.

— А что о супероружии, которое Империя уже применяет против нас?

Пеллаэон недоуменно сдвинул брови.

— О каком супероружии вы говорите?

— О том, что некогда едва не сразило Новую Республику, — ответила Лейя. — О Гранд адмирале Трауне.

Пеллаэон поджал губы, и Лейя почувствовала, что наступила на больную мозоль.

— Я не могу вам ответить, советник, — сказал адмирал. — Я не имею ни малейшего представления о том, что в данный момент творится в Галактике.

Лейя покосилась на Элегоса.

— Что вы имеете в виду, сэр? — переспросила она.

— В точности то, что сказал, — невозмутимо ответил Пеллаэон. — Вот уже две недели, как я остаюсь здесь, в системе Песитийна, в ожидании генерала Бел Иблиса. Последние несколько дней мы соблюдаем режим радиомолчания. Я узнал о том, что по официальным сведениям Траун жив, лишь около недели назад.

Лейя обратилась к Силе, но не смогла уловить ни намека на двуличие в мыслях Пеллаэона.

— Адмирал, вы сказали: «по официальным сведениям Траун жив», — вмешался Элегос. — Следует ли понимать так, что вы намеренно воспользовались именно такой формулировкой, а сами между тем не верите в возвращение Гранд адмирала?

— Я не знаю, во что верить, — сказал Пеллаэон. — Определенно, у меня есть все причины полагать, что он мертв. Я стоял рядом с ним на мостике «Химеры», я видел, как Траун, по всем внешним признакам, скончался.

— И опять вы сказали «по всем внешним признакам», — не отступал А'Кла. — Так мертв ли Траун в действительности или нет?

— В действительности, я не знаю, — со вздохом сказал адмирал. — Траун не был человеком, и физиология у него была не человеческая, и… — он покачал головой. — Его действительно видели в Новой Республике? — спросил он Лейю. — Кто-то, чьим словам и суждениям вы доверяете?

— Корабль моего друга Ландо Калриссиана был перехвачен, — ответила Лейя. — Ландо и сенатора от Диамалы вынудили подняться на борт «Неспокойного». Оба они утверждают, что встречались с самим Трауном, и не кем иным.

— «Неспокойный», — задумчиво проговорил Пеллаэон. — Корабль Дорьи. Дорья — из тех, кто лично встречался с Трауном. Трудно поверить, что он позволил бы себя провести. С другой стороны, трудно поверить, что он стал бы рисковать кораблем, не будь на то исключительно веской причины.

Вот и подошли к самому трудному. Лейя колебалась, но этот момент необходимо было обговорить.

— Адмирал, мне кажется, может статься, что наши переговоры несколько преждевременны, — сказала она. — Если Траун жив, то вы, по всей видимости, больше не являетесь главнокомандующим вооруженными силами Империи.

— Если он жив, то он, скорее всего, освободит меня от должности главнокомандующего, — невозмутимо согласился Пеллаэон. — Но в данный момент эта возможность не имеет значения. Вооруженные силы подчиняются моффам, а моффы уполномочили меня на ведение мирных переговоров.

— А разве с возвращением Трауна ваши полномочия не были бы аннулированы? — возразила Лейя.

— Это возможно, — спокойно признал Пеллаэон. — Но до тех пор, пока меня не поставили в известность о подобном решении, мои полномочия остаются при мне.

— Ясно, — потерянно пробормотала Лейя.

Теперь она смотрела на немолодого адмирала совсем другими глазами. Он получил известие о возвращении Трауна целую неделю назад. И все же, вместо того чтобы бросить все и на полной тяге мчаться назад и выяснять подробности, он добровольно остался здесь в режиме радиомолчания. Не только затем, чтобы дождаться Бел Иблиса, но и ради того, чтобы сохранить свои полномочия до прибытия представителей Новой Республики, если таковые прибудут. Чтобы стронуть лед, дать толчок лавине, которую и моффы, и даже Траун (если он все-таки окажется жив) не вдруг смогут остановить.

Это была не игра, или, по крайней мере, перед ней был не тот, кто заинтересован в каких-либо играх. Адмирал Пеллаэон, главнокомандующий вооруженными силами Империи, искренне хотел заключить мир с Новой Республикой.

— Траун, надо полагать, о чем-то говорил с Калриссианом и сенатором? — низкий хрипловатый голос адмирала вывел Лейю из задумчивости. — Из ваших слов я понял, что их отпустили. Не многим удается самовольно покинуть имперский «звездный разрушитель».

— Да, — кивнула Лейя. — На самом деле, предложение Трауна, которое он просил их передать, в чем-то совпадало с тем, что вы сделали только что. Он предостерегал, что Новая Республика стоит на грани саморазрушения, и вызвался помочь нам избежать столь печальной участи.

— И вы согласились принять его помощь?

— К сожалению, метод, который он предложил, сенат счел неприемлемым, — сказала Лейя. — Траун выразил желание в частном порядке переговорить с лидерами ботанов, и по результатам этой беседы он якобы сможет определить, кто именно повинен в диверсии на Каамасе.

— Любопытно, — Пеллаэон задумчиво потер подбородок. — Хотел бы я знать, как простая беседа может способствовать установлению виновных. Если только лидеры кланов на самом деле не знают их имен.